Алексей Лютый - Семь бед – один ответ Страница 19

Вот это техника!.. Невольно я залюбовался действиями Ингвины, на несколько мгновений выключившись из боя. Но все же я находился не на просмотре новой киноверсии «Властелина колец», поэтому продолжать быть сторонним наблюдателем дальше не мог и вновь предпринял атаку на задние лапы зверя, старательно уворачиваясь от ударов шипастого хвоста. Больше у меня возможностей следить за действиями соратников не было никакой.

Я весь стал одним движением, одним стремлением, отключив мозг и впервые в жизни предоставив право инстинктам полностью командовать моим телом. И все же, как я ни старался достать зверя и отвлечь его внимание от неразумных и слишком медлительных людей, было ясно, что долго нам не продержаться. А когда хвост монстра все же достал меня и я, кувыркаясь в воздухе, полетел в ближайшие кусты, то чуть не завыл от ликования – прямо над поляной, где шло побоище, появился Ахтармерз Гварнарытус собственной персоной. Причем во всей красе!

На секунду я поверил в наше спасение, но этот бестолковый второгодник все испортил. Вместо того чтобы мгновенно пальнуть пламенем из всех своих стволов, Горыныч попросту завис над поляной, удивленно таращась на монстра. А чудовищу не нужно было много времени, чтобы оценить вновь возникшую угрозу. Попросту плюнув на людей, монстр двумя мощными взмахами крыльев оторвал громоздкое тело от земли и стремительно набрал высоту. Теперь у Горыныча шансов не было никаких. Монстр мог одним ударом когтистой лапы или острого клюва превратить хрупкие перепончатые крылья Ахтармерза в кровавые ошметки. Я подпрыгнул, громко пытаясь предостеречь Горыныча от неразумной теперь попытки встретить монстра залпом своих огнеметов. Однако летающий газовый резак понял это и без меня. С сумасшедшей скоростью уменьшаясь в объеме, он камнем рухнул вниз и упал прямо в руки вбежавшего на поляну запыхавшегося Андрюши.

– Ох, ни хрена себе?! – только и проговорил тот, увидев в небе над собой огромного монстра.

И тут произошло невероятное! Чудовище дико завизжало и зачем-то полезло клювом куда-то между задних ног. Сделав в воздухе невероятный кульбит, покруче петли Нестерова, монстр камнем рухнул вниз, все еще пряча голову между ног. Ингвина стояла чуть дальше остальных от центра поляны, поэтому падение мутанта никак не отразилось на ней. Жомов с Рабиновичем успели отскочить в сторону, а вот неуклюжего Андрюшу, все еще прижимавшего Горыныча к груди, отбросило на пару метров мощным ударом крыла. Я поспешил ему на помощь, однако Попов в ней не нуждался. Опустившись на пятую точку, оскорбленный Андрюша заорал во всю мощь своих легких:

– Вот сволочь. Да чтоб тебя разорвало и подбросило!

И только когда жуткий монстр прямо у меня на глазах лопнул, будто перезрелый бешеный огурец, и разлетелся по воздуху сотней маленьких кусочков, а над поляной закружились его перья, я понял, что произошло на самом деле: каким-то невероятным образом обе присказки разгневанного Попова обрели силу настоящих магических заклинаний! Вот тебе и безобидный толстяк…

На несколько секунд вокруг Андрюши воцарилось полное оцепенение. Даже я, привыкший и не к таким фокусам за немалые годы собственной жизни (по собачьим меркам, разумеется!), и то застыл на месте, пораженный совершенно невероятной развязкой заведомо проигранного сражения.

– Андрюша, как-нибудь объясни на досуге, как ты все это делаешь, – первым нарушил молчание мой Рабинович и, как подкошенный, рухнул на снег, усыпанный перьями.

– В натуре, Андрюха, это было круто, – выдохнул ошеломленный Жомов и, сграбастав целую пригоршню снега, засунул ее в рот. – Пожалуй, даже круче базуки получилось.

К его поздравлениям присоединилась и Ингвина. Подойдя на расстояние двух шагов к Попову, юная воительница опустилась в снег на одно колено и взяла в руки шлем, показав всем, что ошарашена не меньше моих ментов, да и меня самого, что уж там греха таить! Секунду посмотрев Андрюше в глаза, девушка низко опустила голову.

– Вот теперь я убедилась, благородный господин, что воистину ты могущественный ворлок, – слегка дрожащим голосом (от перенапряжения, а не от пошлого раболепия!) произнесла она. – Если можешь, прости мне мое неверие, а коли обидела я тебя своими сомнениями, казни меня, владыка Поповсен!..

– Чего-чего он владыка? – не дав Ингвине закончить, а Попову как-то отреагировать на столь откровенное признание, поинтересовался удивленный таким словосочетанием Ваня Жомов.

– Сена в попе. Ты разве не слышал? – пояснил Рабинович, и оба здоровых идиота повалились в снег, корчась от смеха.

– Да пошли вы все к коровьей матери! – завопил Андрюша так, что на омоновца вновь посыпались шишки, моего Сеню стукнуло по черепу большой еловой веткой, а с ближайших гор сошла было вниз лавина, но, остановившись в узкой долине, она поняла, что с Поповым им никак не разойтись, и без колебаний вернулась обратно.

Я жалостливо посмотрел на Попова. Ничего не скажешь, в этот раз ему с кличкой не повезло! «Поповсен» даже, пожалуй, похуже Мурзика будет. По крайней мере я бы с ним прозвищами не поменялся. Пока Жомов с моим Сеней помирали со смеху, а Ингвина удивленно смотрела на них, не понимая, отчего взялось такое бурное веселье, Андрюша покрывался красными пятнами от обиды и злости. Мне даже так сильно захотелось подойти и лизнуть его в лапу… тьфу ты… в руку, что я еле сдержался. И вместо этой дурацкой дворняжьей сентиментальности решил выручать криминалиста. Резко развернувшись в сторону лесной дороги, я бешено зарычал, всем своим видом предупреждая людей, что приближается новый монстр. Сработало! Жомов с Рабиновичем вмиг оборвали смех и вскочили на ноги, сжимая свои верные дубинки. Ингвина выхватила меч, а Попов зачем-то поднял вверх Горыныча. Тот слабо хрюкнул:

– Ты что делаешь, ирод? Я и так закоченел весь, а ты еще ветер поднимаешь!

Впрочем, Андрей на его стенания внимания не обратил, напряженно всматриваясь в дальний конец поляны. Жомов с Сеней и Ингвиной осторожно дошли до начала дороги и выглянули из-за кустов. Естественно, ничего они там не увидели!

– Совсем у тебя кобель озверел, – буркнул Жомов, возвращаясь назад. – Дорога чистая, а он рычит чего-то.

– Ты мне на пса не наезжай, он нам, можно сказать, жизнь спас, когда этот мутант на нас кинулся, – вступился за меня Сеня (премного благодарен!). – Кстати, что это за тварь такая была? Я раньше таких уродов только в книгах видел. И то не помню, как называются.

– Гиппогриф, – прокаркал со своего насеста Горыныч, и Попов, наконец вспомнив о своем подопечном, опустил руки, засовывая трехглавого птеродактиля под куртку. Ахтармерз потрепыхался и высунул наружу все свои тыковки.

– Я потому и остановился от удивления, когда его увидел, – пропищала средняя голова. – Ни в вашем, ни в соседних измерениях они никогда не водились. А в сказках и легендах встречаются, потому что некоторые контрабандисты, нарушая законы межмирового права, экспортировали их из других измерений, делая два-три скачка через врата. Они продавали гиппогрифов за огромные деньги. Именно поэтому этот гиппогриф без всадника гулять тут не мог.

– Мог не мог, а нас чуть не употребил под водочку, – буркнул Жомов.

– А это говорит о том, что сдвиги миров из-за вашего путешествия во времени происходят просто колоссальные, – возмутился Горыныч. – Присутствие гиппогрифа в этих лесах говорит о том, что не только врата между мирами открываются произвольно, но и на вашу вселенную уже началось наложение параллельных миров!

– И что из этого? – оторопел Ваня. – Орать теперь надо, что ли, ящерица ты газопроводная?

– Сам ты гиппопотам прямоходящий! – обиделся Ахтармерз. – Орать-то, может, и не нужно, но вашему миру жить осталось несколько дней. Неделя от силы, если вы не вернетесь в свою проклятую ментовку.

– Ну-ну, полегче! – наехал на болтливую рептилию Попов и слегка шлепнул Ахтармерза ладошкой. – Думай, что говоришь, а то и по рогам получить недолго! – Затем посмотрел на задумчивого Рабиновича: – Сеня, все! Пока не пожрем, ни на шаг с этого места не сдвинусь.

– Кому в ухо, а попу крендель в брюхо, – фыркнул Рабинович. – Тут мир на волоске висит, а ты о жратве думаешь.

– Вы о чем? – Ингвина удивленно переводила взгляд с одного говорившего на другого. – Что здесь происходит?

– В данный момент ничего, – уклончиво ответил мой Сеня. – А вот что будет дальше происходить, зависит от того, как быстро мы до этого Хрюмира доберемся.

– Часов шесть еще ехать, – Златовласка обиженно наморщила носик. Вот теперь на женщину похожа стала, а то чисто Снежная королева в парике! – Конечно, если на нас еще какое-нибудь чудище не нападет.

– Тогда точно нужно поесть, – вздохнул Рабинович. – А то у Андрюши голодный обморок случится.

Андрюша хотел что-то возразить на очередную Сенину колкость, но только махнул рукой и, тяжело развернувшись, пошел в сторону оставленной колесницы, в которой лежали взятые на дорогу нехитрые припасы. Поскольку мои менты вчера малость перебрали, обеспечить нашу экспедицию продовольствием добровольно взялась Ингвина. И по своей варварской привычке к тяготам и лишениям положила минимум съестного: какая-то вяленая рыба, больше похожая по вкусу на подметки Сениных ботинок (пробовал я их по молодости, когда совсем дурной был), несколько кусков мяса, жутко пересоленных и просушенных до такой квинтэссенции, что ими можно было забивать гвозди, да кожаный бурдюк местного пойла под названием «медовуха». Увидев перекосившиеся морды Ивана и Сени, Ингвина с усмешкой проговорила: