Саша Суздаль - Кот в красной шляпе Страница 19

С уважением, твой сын, Хенк Артур Крайзер Баруля».

Баруля ещё раз перечитал письмо, а потом бережно положил его в конверт и придавил его своими большими раскрытыми ладонями. Он снова схватил кувшин, но тот оказался пуст и Баруля нетерпеливо забарабанил по столу. Увин Партер, зашедший в кабинет, поднял на него глаза.

— У нас что, нет воды? — спросил его Баруля, показывая на кувшин.

— Артур, ты, когда заведёшь себе секретаря? — осуждающе спросил его Увин Партер, понимая, что Главный Марг такого никогда не сделает: он панически боялся незнакомых людей, в особенности женщин. Выходя, Увин Партер покачал головой и бросил от дверей: — Сейчас распоряжусь.

Пока Артур Баруля ждал воды и думал о своем сыне, солнце Глаурии, называемое Горне, своими тёплыми лучиками ласкало яичко, оставленное на окне этажом ниже, в котором просвечивалось какое-то движение. Но Артур Баруля забыл о шкатулке, придерживая ладонями самое дорогое для него — письмо Хенка.

Летний дом, а вернее дворец, выстроенный Артуром Сайросом, как оказалось, отцом Байли, имел главную особенность — был вместительным, и потому всем гостям нашлось место, а фруктовый сад, посаженный вокруг, кроме приятной прохлады дразнил изысканными запахами.

Хенк и Байли, приглашая с собой Элайни и Сергея, уходили на берег Вьюнки, откуда быстро смывались, оставляя Элайни и Сергея одних. Нельзя сказать, что им было скучно, так как их уже связывал совместно прожитый кусочек жизни, а взаимный интерес друг к другу находил темы для разговоров.

Если бы такое знакомство случилось на Земле, то у них, вероятно, взаимная симпатия давно бы переросла в нечто большее, но здесь, на Глаурии, Сергей чувствовал отстранённость от всего, как будто события происходили не с ним, а с героем художественного фильма. Что же касается Элайни, то странная отчуждённость Сергея вызывала в ней обратное желание — приблизиться к нему. Такая молчаливая, но внутренняя борьба, вызывала и в нем, и в Элайни страдания — явный признак начинающейся влюблённости.

Иногда они ходили к летнему домику отца Элайни, доктора Джозефа Фроста, который, чаще всего, был вместе со стратегом Питером Вейном, и там Сергею приходилось выслушивать кучу вопросов о Земле, подробно рассказывать об одном, цепляясь за другое, рассказывая о котором, объяснять третье, так что к концу разговора Сергей иногда забывал, о чём говорил в начале.

Сначала доктора Фроста привезли во дворец, где его лечила Маргина, и он потихоньку пошёл на поправку, но быстро понял — лучше бы он умер. Фрея Маргина каждый день, методично, ехидно, в иносказательной форме напоминала выздоравливающему доктору о грехах его молодости, пока, наконец, Элайни не возмутилась и сказала Маргине:

— Мама! Сколько можно?

Фрея Маргина взглянула на неё и, вздёрнув нос, сказала:

— Вся в папочку! Обманщики! — и гордо ушла. Элайни, брызнув слезами, не удержалась и засмеялась. Она не понимала, почему до этого времени её мать не обращала никакого внимания на Фроста, а тут вспомнила. Если такая ревность, то может она его любит? Кто их разберет?!

С тех пор доктор Фрост перебрался в свой домик и от услуг Маргины отказался, предпочитая лечить себя сам.

О своём товарище, Перчике, Хенк полностью забыл, так как влюблённые люди — эгоисты и абсолютно не думают о других. Что же касается Перчика, то он особо не расстраивался, так как успел познакомиться с Розарией Дюмон, семья которой отдыхала в своём доме недалеко от дворца. Странным было то, что мечтательность Перчика каким-то образом сочеталась с деловой практичностью Розарии. Вероятно, молодость требовала выхода нежных чувств, чтобы погасить гормональный взрыв, но в любом случае им вдвоём было не скучно.

Маргина и на отдыхе не оставляла дела, так как у её дочерей желание заняться государственностью не было, что её глубоко печалило, и она уже думала о том, что груз управления страной, ей придётся нести всю жизнь. Она сидела в кабинете и перекладывала бумажки из одной огромной кипы на другую, поменьше, правда, между этими действиями ей нужно было данную бумажку прочитать, наложить резолюцию, а в особо важных случаях отложить в сторону, чтобы вечером заставить Элайни их подписать.

В то раннее что утро к летнему дворцу направлялись три странные фигуры, никем не замеченные, что было не удивительно, так как королева не держала никаких служб безопасности, и в мирной стране не существовало даже полиции или чего-либо подобного — всем занимались гражданские советы городов и деревень и главы советов, уполномоченные народом и Советом Фрей.

Было ещё рано, все ещё дрыхли в постелях, и только Маргина уже трудилась в своём кабинете. Потому-то троица подошла к летнему дворцу совсем спокойно, где сразу же разделилась: один человек двинулся туда, где находилась кухня и столовая, второй поднялся на второй этаж, направляясь в комнату Элайни, а третий на цыпочках взлетел ещё выше, на третий этаж, в кабинет Маргины. Такое точное направление движения говорило о том, что эти люди знали дворец досконально и у них были конкретные цели.

Человек, направлявшийся в комнату Элайни, увидел крадущегося под стенкой кота Глюка и наподдал его ногой к лестнице, откуда кот, громко мяукнув, понёсся на улицу, скользя по полу на поворотах. Человек прислушался к дверям, мимо которых он проходил, но расслышать мог разве что сопение, что его совсем успокоило. Открыв дверь комнаты Элайни, он увидел её, спящую на кровати, с головой укрытую одной простыней — ночи были тёплыми. Человек, оскалившись, вытянул из одежды нож, сверкнувший под солнцем и пустивший по комнате зайчик, и неспешно подошёл к пологу кровати.

Его внимание отвлекла прикроватная тумбочка, и он выдвинул ящик, который оказался совсем пустой, если не считать единственного перстня с голубовато-зелёным амазонитом. Человек хищно улыбнулся и натянул перстень себе на палец. Повернувшись к кровати, он злорадно подумал: «Сдохни, зараза», — и замахнулся ножом, но, неожиданно для себя, был отброшен к двери ударом ноги Элайни.

А человек, направлявшийся к Маргине, зайдя в кабинет, был встречен её ироничным взглядом и вопросом:

— Что тебе нужно, Шерг?

— Маргина, может нам стоит забыть всё, что было и начать сначала.

Маргина подперла рукой подбородок, задумавшись, и промолвила:

— Эсли честно, Шерг, ты мне сейчас нужен, как никогда, и, несмотря на твой противный характер, — Шерг не сдержался и ухмыльнулся, — несмотря на него, — продолжила Маргина, — я тебя взяла бы обратно, но…

Маргина остановилась, снова задумавшись и потом неохотно сообщила:

— Приходи после двух декад.

— Спасибо, Маргина, — сказал Шерг, — я пойду.

И тут на нижнем этаже раздался какой-то крик, и Маргина поднялась из-за стола:

— Что там случилось?

Она вместе с Шергом спустилась вниз, на второй этаж, где Шерг ей кивнул и пошёл по ступенькам вниз, а Маргина отправилась туда, где раздавались возбуждённые голоса.

В широком коридоре собрались Элайни, Байли, Сергей, Хенк и Перчик, о чем-то взволнованно говоря и жестикулируя руками.

— Что здесь случилось? — спросила Маргина, окидывая всех взглядом.

— На Серёжу с ножом напал Шерг, — воскликнула Элайни.

— На Серёжу? — удивилась Маргина и добавила: — Но Шерг был со мной.

— Я Шерга ни с кем не перепутаю, — ответил ей Сергей, одетый, как встал, в одни трусы.

— Мам, ты забыла, что Рыжик сделал четырех Шергов, — напомнила ей Элайни.

— Напрасно он такое сделал, — вздохнула Маргина, — мне и одного с головой хватало.

Рыжик слышал её стенания, находясь в постели Элайни, из которой он не выползал, а просто раскинул свои симпоты и шарился в головах дискутирующих, пытаясь предугадать, что они будут делать.

Маргина зашла в комнату Сергея, где простыни валялись на полу, а кровать была сдвинута относительно полога и заметила открытую тумбочку.

— Что здесь было? — спросила Маргина Сергея.

— Ничего, — ответил Сергей, — я туда вообще не заглядывал.

— Там был перстень с амазонитом, — сказала Элайни, стоящая на пороге.

— Зачем ты его сняла? — спросила Маргина, и Элайни, подняв на неё глаза, сказала: — Его должна носить Байли.

— Его будет носить Байли, когда станет королевой, — сказала ей Маргина, — а до её официальной коронации перстень должна носить ты.

— Хотели убить Элайни, — сообщила Байли, и все уставились на неё. Байли объяснила, что свою комнату Элайни отдала Сергею, а сама поселилась рядом с ней. Шерг, вероятно, об этом не знал. Все уставились на Элайни, которая растерянно на всех смотрела.

— Мы будем спать вместе, — сказал Сергей, подходя к Элайни. Маргина выпучила на него глаза, и Сергей объяснил: — Я смогу её защитить.

— Спите, как хотите, — махнула рукой Маргина и добавила: — Вы уже взрослые.