Прислуга в гостинице духов (СИ) - Матлак Ирина Страница 19

Как-то мимоходом я поделилась своими планами на завтра, а именно — что собираюсь попытать счастье на профессиональном художественном поприще. На это Алена уверила, что если я умудрюсь провалить собеседование, она не пустит меня на порог, а тех болванов, которые лишены всяческого иллюстраторского чутья, самолично прикопает.

— О, а это кто? — заинтересовалась она моими последними иллюстрациями, когда я уже собралась закрывать блокнот.

После такого вопроса я даже капельку расстроилась, потому что мне казалось, что безликие вышли удачно. А раз она их не узнала, значит, моя стилизация получилась не такая уж и хорошая.

— Не узнаешь? — я вздохнула. — Ну и ладно, попозже тогда над ними еще поработаю.

Аленка всматривалась в страницы скетчбука с пристальностью опытного следопыта, но в итоге сдалась и умоляюще на меня посмотрела.

— Да безликие это, — сжалилась я.

— Вот уж нашла, кого рисовать, — фыркнула Алена. — Хотя фантазия у тебя и впрямь буйная. Я бы ни за что не додумалась их в форме желешек представить! Мне они как-то всегда в виде теней представлялись, или привидений…

— В каком смысле представлялись? — не поняла я. — Их что, каждый по-своему видит?

Настал черед удивляться Алене. На меня смотрели точно как на иллюстрации, если еще не пристальнее.

— Так, — выдохнула она, положив руки мне на плечи. — Только не говори, что ты их видишь…

Внутри меня зашевелилось предчувствие — хорошее или нет, я пока не понимала, но в том, что оно очень важное, не сомневалась ни капли. Хотелось того или нет, а пришлось осторожненько сообщать и без того явно ошарашенной Алене, что да, я вижу безликих, а еще и обитающую в подсобке Наблюдательницу.

— Это плохо, да? — взволнованно осведомилась я. — Теперь этим желешкам будет проще меня сожрать?

Несколько долгих мгновений Алена только и могла, что изумленно моргать, продолжая буравить меня пристальным взглядом, после чего резко схватила за руку и потащила за собой в Большой Дом.

Глава восьмая, в которой безликоборец наносит ответные удары

— Она видит безликих! — сходу заявила напарница, притащив меня не куда-нибудь, а к Герману.

Я так растерялась от ее напора, что даже не сопротивлялась, когда меня бесцеремонно проволокли по прихожей, протащили за собой по лестнице и втолкнули в комнату, располагающуюся на цокольном этаже.

Судя по накинутому плащу и высоким сапогам, Герман как раз собирался уходить, когда к нему ворвался вихрь в виде двух взбудораженных горничных. Надо отдать безликоборцу должное, наш приход нисколько не вывел его из состояния равновесия. Мне уже вообще начинало казаться, что воздвигнутую вокруг него невидимую стену не пробить ничем!

Обернувшись в нашу сторону, он на несколько мгновений замер, пристально всматриваясь мне в лицо, после чего, как ни в чем не бывало, двинулся к выходу. Вот только на его пути стояли замершие в дверях мы, и если оттеснить растерянную меня не составило никакого труда, то сдвинуть с места Алену оказалось непросто.

— Вы слышали, что я сказала? — взволнованно повторила она. — Юля видит безликих!

Теперь пристальный взгляд несколько секунд буравил ее, после чего Герман ровно произнес:

— Это невозможно.

— Но… — попыталась запротестовать Алена.

— У новой горничной слишком богатое воображение, — все же сумев оттеснить ее в сторону, раздраженно бросил Герман. — Пусть занимается своими прямыми обязанностями, а не лезет, куда не следует.

Его слова уничтожили мою растерянность, не оставив от нее и следа. А на смену ей пришла горячая волна негодования, затопившая меня целиком! Конечно, этот тип никогда не отличался избытком любезности, но это уже откровенное хамство — говорить обо мне в третьем лице, да еще и в таком тоне!

Никогда не любила кричать кому-то в спину, уподобляясь мелкой тявкающей собачонке, но сейчас он по-настоящему вывел меня из себя. Поэтому, глядя в ту самую движущуюся к лестнице спину, я возмутилась:

— Может, у новой горничной и богатое воображение, но одному безликоборцу определенно не хватает учебника хороших манер! И к сведению этого безликоборца, я никуда не лезу, а тот факт, что вижу желеобразных чудищ, его ничуть не касается! Так что мне плевать, верит он, или нет!

Герман остановился и застыл ровно в тот момент, когда я заговорила о желеобразных чудищах. Кажется, предыдущие слова он благополучно пропустил мимо ушей и не стал бы больше удостаивать меня даже взглядом, если бы не эта фраза.

Он стоял так буквально с пару секунд, затем резко обернулся и… я говорила, что его предыдущие взгляды были пристальными? Нет! По-настоящему он буравил взглядом именно сейчас, причем в направленных на меня глазах, помимо прочего, появился проблеск интереса.

Что собирался сказать Герман, мне было не суждено узнать, поскольку над нашими головами неожиданно громыхнул гром. Ну, это изначально я приняла раздавшийся грохот за гром, а когда мы синхронно ринулись вверх по лестнице и, миновав коридор, оказались в холле, оказалось, что источником шума является госпожа Санли. Она стояла посреди заляпавшей пол черной и липкой на вид кляксы, растрепанная и с перекошенным от злости лицом, а в ее руках находился осколок разбитой банки. Остальные же осколки, наряду с кляксой, тоже покрывали пол.

Быстро глянув на ресепшен, я увидела, что Олег забился под стойку и обхватил голову руками. Признаться, при виде все больше и больше впадающей в ярость управляющей, мне захотелось сделать то же самое.

— Лучший косметический эликсир! — проговорила она сдавленным голосом. — Да чтоб…

По каким причинам ее лучший эликсир взорвался, мы так и не узнали, потому что далее управляющая продемонстрировала все содержимое своего непечатного словаря. А затем, когда демонстрация была окончена, госпожа Санли взвилась и набросилась на Алену, потребовав немедленно убрать «все это безобразие», а так же немедленно разыскать «немочь бесцветную», которая целый день отлынивает от работы. Затем горящий ведьмовской взор направился на меня, и я уже мысленно попрощалась с честно полученным отдыхом, когда неожиданно вмешался Герман.

— Она идет со мной, — среди творящегося сумасшествия его голос прозвучал с чужеродным спокойствием.

Не знаю, чему я удивилась больше: его заявлению, или тому, что госпожа Санли даже не подумала возразить. В излюбленной манере поджав губы, она только отрывисто кивнула и продолжила расточать волны недовольства в адрес моих несчастных напарниц.

Не глядя на меня, Герман прошествовал в направлении коридора, ведущего в кухню, но когда я осталась стоять на месте, обернулся и выразительно приподнял бровь. Поколебавшись не дольше пары мгновений, я побежала в свой номер, где прихватила ветровку, затем снова спустилась вниз и застала Германа уже с перекинутым через плечо мешком. Угадать, что в нем находится, не составило труда — однозначно бараньи ноги.

Я понимала, куда он направляется и, по правде говоря, идти с ним не испытывала ни малейшего желания. Но убирать липкую пакость не хотела еще больше, а вдобавок в глубине души испытывала смутное и какое-то ненормальное любопытство, подталкивающее еще раз хотя бы одним глазком взглянуть на безликих. Психологическая методика подействовала, не иначе! А еще безликоборец мог пролить свет на то, почему я вижу то, чего видеть, судя по всему, не должна…

— Ты что делаешь? — отшатнулась я, когда Герман неожиданно попытался меня обнять.

Поморщившись, он вновь бесцеремонно притянул меня к себе, и не успела я опомниться, как на мою шею оказался надет медальон. Он был похож на тот, что носил сам Герман, только немного меньше. С серебряной бляшки свисали короткие красные нити, заканчивающиеся бусинами.

— Внутри мята, — соизволил пояснить безликоборец.

Взяв медальон, я не без интереса его рассмотрела и, заметив сбоку выступ, тут же на него нажала. Раздался щелчок, крышечка открылась, и внутри действительно оказался маленький пучок этой ароматной травки.