Сергей Синякин - Вокруг света с киллерами за спиной Страница 2

Но прежде необходимо было решить вопрос, как поступить с заклятым дружком — Александром Терентьевичем Мальчевским, что начал охоту за ним по совершеннейшему пустяку: не понравилось Санечке, что Илья Константинович прямо перед носом у него акции Морского пароходства увел. «А не надо зевать, братец, не при социализме живем, а живем мы уже давно в эпоху капитализма, дружочек, в период первоначального накопления капитала с его звериным оскалом, описанным не в одной книге. Ты что, родной, Алексея Максимыча Горького не читал? И ведь сам-то чем лучше, в прошлом году акции „Якутскстроя“ уже из горла вынул. Так не стал ведь Илья Константинович тебя чужим людям заказывать, собственноручно в ресторане „Золотой рог“ морду набил!»

Был у Ильи Константиновича в записной книжке телефончик зашифрованный, которым он никогда не пользовался. Бывало так, что руки чешутся номер набрать, но после разговора по этому телефончику Русской автоматически переходил из экономических акул в иную категорию граждан, которым могут и лоб зеленкой намазать. Это только его и удерживало от контактов с неведомым Диспетчером, о котором говорили шепотом и предварительно оглядевшись по сторонам.

Машина притормозила у офиса. Дюжий охранник в армейской пятнистой форме с кобурой на поясе распахнул перед шефом двери. Илья Константинович зашагал по ковровой дорожке, ни с кем не здороваясь и не отвечая на сочувственные взгляды; понимать надо, что человек жуткий стресс пережил только что — любимый «мерседес» потерял, а с ним водителя и охранника, за которых еще семьям платить и платить.

У дверей своего кабинета Русской остановился. Начальник службы безопасности бесшумно следовал за ним. Вид у начальника был виноватый и предупредительный. Как у пса, которого поставили охранять курятник, а он не удержался и охраняемых курочек похарчил.

Русской глянул на него сердито и хмуро бросил:

— Ты, Захаров, совсем последнее время мышей не ловишь.

Начальник службы безопасности всем своим видом показал, что он старается и будет стараться, и по лицу его было видно: жалеет он, что в офисе «ХОМО Инвест Трейд» мышей не водится, поймал бы лично в доказательство своего усердия.

Русской смягчился и немного сбавил тон.

— Ты мне досье на Саньку Мальчевского принеси, — велел он. — И чтобы обязательно фотографии были — профиль там, анфас…

— Сделаем, Илья Константинович, — предупредительно сказал Захаров. — Оно уж у меня на столе лежит.

Русской вошел в кабинет. За ним последовала секретарша, держа в руках папку с бумагами.

— Почту будете просматривать, Илья Константинович? — спросила она.

— Какая почта? — простонал Русской. — Какая почта, Милочка? Кофе! Большую чашку! И всем объяви, что меня нет.

Секретарша принесла плебейски огромную чашку кофе;

Сделав глоток, Илья Константинович откинулся в кресле и задумался. С кругосветным путешествием он, похоже, погорячился. Зачем прорву денег на ветер выбрасывать? Деньги они сгодятся еще для битв на российских финансовых фронтах. Негоже нарушать народную мудрость, копейка, она и в самом деле рубль бережет! Да и незачем к себе лишнее внимание привлекать. Достаточно будет… Илья Константинович прикрыл глаза и внутренне просиял. «Вот в Фукуоку мы и рванем. Который на острове Хонсю. Там у меня ни должников, ни кредиторов. Отсидимся в гостинице, по побережью погуляем. А „утку“ о кругосветном путешествии для киллеров распустим. Они ж наши, советские, у них денег не хватит за мной по всему миру гоняться. А если и погонятся, то быстро следы потеряют. До Токио самолетом, из Токио до Фукуоки этой самой поездом доберемся. А киллеры, если таковые объявятся, пускай на остров Минданао летят».

Илья Константинович глотнул еще ароматного и дорогого кофе.

Настроение заметно улучшилось.

— На Минданао их! — повторил он с удовольствием. И в это время в дверь деликатно постучали и вошел начальник службы безопасности Иван Захаров, бывший работник КГБ, отставленный за ненадобностью после реформирования своей грозной структуры.

— Вы просили досье, Илья Константинович? — спросил он и положил перед боссом пухлую коричневую папочку с надписью «Дело». Мудр и осторожен был бывший контрразведчик, доложил о досье, а фамилии того, на кого это досье заведено, не назвал.

Дождавшись, пока начальник службы безопасности покинет кабинет, Илья Константинович брезгливо пододвинул к себе папку и раскрыл ее. С первой страницы на него глянул Александр Терентьевич Мальчевский, бывший футболист высшей лиги, избравший с началом перестройки нелегкую и опасную стезю рэкетира, а ныне — преуспевающий бизнесмен. Взгляд у Мальчевского был удивительно безмятежный и не отягощенный излишними раздумьями. Короткая стрижка и волевой подбородок с небольшой ямочкой, узкий лоб, прорезанный длинной извилистой морщиной, выдавали в нем спортсмена, привыкшего любой ценой заколачивать мяч в ворота только потому, что за это платят неплохие деньги.

— Ах, Саша, Саша, — снова участливо покачал головой Илья Константинович и, открыв следующую страницу, углубился в изучение досье.

Спортивный путь Александра Мальчевского был прост и незатейлив, как полет мяча, который ударили пыром. Футбольная ДЮСШ, которая выявила у Александра определенные дарования. Второй состав «Днепра», приглашение в прославленный московский «Спартак» и первые удачно забитые мячи на международной арене. Может быть, и стал бы Александр Мальчевский вторым Игорем Нетто или, на худой конец, Панаевым, но слава капризна, она ударяет в голову не хуже шампанского, а уж шампанского Мальчевским в компаниях поклонников и поклонниц было выпито достаточно. Шампанское и другие горячительные напитки неуклонно снижали спортивную форму Александра, и вскоре тренеры не без сожалений были вынуждены отчислить Мальчевского из «Спартака». Обратно в «Днепр» его не взяли, и некоторое время Мальчевский скитался из клуба в клуб, нигде, впрочем, долго не задерживаясь. Последним клубом в его футбольной карьере оказался владивостокский «Луч», откуда Александр был отчислен в середине сезона. К тому времени Александр Мальчевский уже имел кличку Краб и водил знакомства с уголовными авторитетами города, которые приняли его в свою команду. В этой команде Мальчевский наконец научился играть без мяча. Первое время он был смотрящим на Владивостокском рынке, потом резко пошел на повышение. Разгар перестройки застал его в должности куратора морского порта дальневосточной столицы. Пока милиция и прокуратура выясняли отношения с владивостокским мэром Черевковым, поочередно арестовывая и сажая в тюрьму друг друга, Мальчевский утверждал себя.

Знающие люди говорили, что покойников за ним не меньше, чем забитых в пору футбольной карьеры мячей, но все это были ничем не подтвержденные слова. Противники и бывшие друзья Мальчевского исчезали бесследно, и исчезновения их лишь способствовали росту авторитета и популярности бывшего футболиста.

Мозги Александра Мальчевского были безнадежно отбиты многочисленными ударами футбольного мяча, но их осталось достаточно, чтобы экс-нападающий завел себе хороших советников по экономике.

С их помощью дела у Мальчевского шли все лучше и лучше, а деньги, полученные криминальным путем, отмывались во вполне легальных и респектабельных учреждениях. Бывший нападающий и рэкетир даже прослыл меценатом, выпустив диски местного барда Андрея Камчатки.

Андрей Камчатка мецената рекламировал всюду, где только мог, и даже посвятил ему песню, в которой были такие строчки:

Успех давался кровушкой и потом, богатый ныне, был вчера он гол. Забил он гол в ментовские ворота, и прокурора он финтом обвел.

Мальчевский набирал силу и обретал уверенность в себе, когда его интересы схлестнулись с интересами Ильи Константиновича Русского. Илья Константинович был потомственным бизнесменом, его отец осел на Дальнем Востоке после того, как не по своей воле посетил бухту Нагайская и высадился в печально известном морском порту Ванино. Собственно, вина Константина Андреевича по нынешним временам показалась бы детской шалостью: старший Русской отпечатал свои экземпляры газеты «Известия», в которой публиковались результаты очередной денежно-вещевой лотереи. Газеты эти он лично вывесил в отделениях Сберкассы. В течение дня граждане проверяли по ней результаты выигрышей и разочарованно выбрасывали билеты в заботливо поставленные под номерами газеты урны. Русскому со товарищи оставалось в конце дня только собрать выброшенные гражданами билеты, проверить их по подлинной таблице и получить законные выигрыши. Два раза Константину Андреевичу все сошло с рук, на третий раз он попался и получил солидный срок, который отбыл в необозримых просторах Восточной Сибири. Срок был таким, что после его отбытия возвращаться Константину Андреевичу было некуда, да и незачем. Он поселился во Владивостоке, обзавелся семьей, и таким образом, родившийся в ней Илья Константинович был истинным приморцем, а потому на акции Морского пароходства имел больше прав, нежели заезжий футболист, оказавшийся во Владивостоке волею случая.