Евгений Ясенов - Золотая шпора, или путь Мариуса Страница 2

Мариус хорошо знал, что две желтые полосы — это графический символ Ордена Пик. Ситуация Мариусу совсем не нравилась.

Из "Хроник Рениги" аббата Этельреда:

"…Гуго Аркард, который был шестым ребенком в семье и, не имея никакой надежды на наследство, избрал удел странствующего рыцаря, исколесил всю страну, прослыв неистовым и чудным искателем приключений. За несколько лет скитаний он собрал вокруг себя с десяток молодых дворян, столь же обездоленных и предприимчивых.

Летом 407 года, находясь на постое во владениях архиепископа Густанского, эти люди подписали соглашение об основании Ордена Пик, поклявшись не щадить ни жизни своей, ни средств, когда таковые появятся, в борьбе с грехопадением церкви и для религиозного обновления всего человечества.

Гуго Аркард возглавлял Орден 48 лет — до самой смерти, которая случилась в монастыре Куртин. К тому времени Орден Пик стал весьма состоятельным. Утверждали, что сподвижники Аркарда под его руководством добыли для ордена несметные сокровища. Проверить сие невозможно, ибо все, что касается внутренних дел Ордена, покрыто непроницаемой тайной. Столь же секретной является и деятельность его рыцарей. Во всяком случае, богатства, которыми организация, несомненно, обладает, не используются для личного преуспеяния ее членов, ни для борьбы за власть. Цель остается прежней, такой, как ее определил Гуго Аркард. Но как именно ее Орден воплощает, знает лишь несколько человек. Поэтому в народе распространено мнение, будто Орден Пик готовит заговор с целью господства над миром, для чего растит тайных агентов во множестве. Агенты эти, оставаясь неузнанными, живут среди людей, подготавливая успех грядущего великого переворота.

…В народе существует поверье, что давший приют и кров рыцарям Ордена Пик, вызывает неисчислимые беды на своих детей и внуков, ибо, по своим обетам, рыцари должны приносить в дар нечистой силе мальчиков и девочек не старше 14 лет. Рассказывают также, что особым агентом или сотрудником Ордена выступает Рюбецаль, который, как тебе, милый мой Рауль, известно — горный дух, являющийся в обличье серого монаха.

Что до тайны, окружающей источник богатств Ордена, то она, может статься, совсем проста. Гуго Аркард начал свой "святой поход", когда на Ренигу и соседние страны надвигалась эпидемия "каменной болезни". Она свирепствовала 37 лет, унесла тысячи жизней, опустошила столицы и порты, сопровождаясь ужасным упадком и грабежами. На этом бедствии многие нагрели руки. Разговоры о сокровищах Ордена Пик пошли как раз вскоре после того, как эпидемия отступила…"

Увидев Мариуса, долговязый с посохом, желтой, точно окунутой в охру бородой, с бескровными тонкими губами, с головой большой, как у мандрила, принялся выразительно жестикулировать, указывая на горы за своей спиной, на рыцаря, на собак и на Мариуса. Он хотел произвести впечатление глухонемого, и ему это вполне удавалось. По одежде его можно было принять за кого угодно. Черная шляпа и черный широкий плащ — лучшая маскировка для того, кто хочет скрыть свои занятия и намерения. По жестам долговязого оруженосца Мариус понял: рыцарь, его хозяин, ранен или болен, во всяком случае — нуждается в помощи.

Мариус с трудом отозвал собак и в раздумье почесал переносицу. Не было печали — черти накачали! Для простого человека рыцарь Ордена Пик, тем паче явившийся со стороны Лиловых Гор — хуже, чем тридцать три несчастья, вместе взятых. "Прошли бы вы стороной, ребята!" — подумал Мариус. Но молчаливый бородач имел совсем другие планы. Он достал из-за пазухи некий мешочек. Раздался заманчивый звон. Так мелодично поет только презренный металл. Мариус сплюнул на траву.

— Ладно, пошли! — он сделал приглашающий жест, но денег не взял. Возможно, пока…

Лачуга, где скучали овцепасы, стояла на краю гигантского луга, в самом начале неодолимого подъема на сиреневую гору Олькар. Здесь упоительно тихо, а у самой избушки тешит непроницаемой кроной толстый вековой платан. Он одинок и потому особо значим. Он — монумент изначальной флоре.

Мариус с бородачом сгрузили черного рыцаря с кобылы и перетащили его в хижину. Рыцарь несколько раз охнул, но быстренько затих, потеряв сознание. Бесчувственный, он был освобожден от зерцал, и глазам Мариуса предстало то, что скрывалось под доспехами и шлемом. Благородного вида мужчина лет 35, с длинными сальными светлыми волосами. Усы и борода чуть потемнее, на бороде — то ли засохшая грязь, то ли запекшаяся кровь. Глаза замутненные, серые, блуждающие. Глаза мелкого мошенника, избитого на месте преступления. Плотная рубаха мышиного цвета. На груди, у сердца вышит герб — маленький красный олень. Рядом — непонятная надпись (для Мариуса все надписи непонятны, ибо читать он не умеет). Олень явно скучал на тоскливой серой материи, но осознавал свой долг и нес его с гордой добросовестностью. Голова благородного животного смотрела строго в зенит. "Шея не болит?" — мысленно спросил Мариус оленя. "Да пошел ты!" — мысленно ответил тот.

Долговязый глухонемой тем временем успел освободиться от плаща и остался в черной кольчуге. При помощи Мариуса он уложил рыцаря на лавку. Почувствовав жесткую поверхность, тот пришел в себя. Долговязый медленно ощупал левый бок хозяина — жестом начинающего любовника, несмело определяющего эрогенные зоны партнерши. Затем осмелел и нажал рыцарю на одно из ребер. Рыцарь вскрикнул и тут же обмяк. Мариус с долговязым обнажили пострадавшего до пояса. Но левом боку поджарого тела обнаружился ужасный кровоподтек. Из прочих особых примет заслуживали внимания: широкий сизый рубец в районе левого соска и покореженная, как бы изжеванная кожа на правом плече. Старые раны.

Рыцарь в забытьи тяжело хрипел, словно в горле у него застряла кость. Его буквально сжигал сильный жар. Требовалась помощь, которую Мариус, в принципе, мог оказать, имея начальный медицинский навык. Но зачем без крайней необходимости касаться нечестивого тела? Впрочем, от Мариуса почти ничего не потребовалось. Все заботы принял на свои костлявые плечи долговязый. Он вынул из загашников кисет, знававший лучшие дни. Далее все развивалось стремительно. Из кисета на стол вытряхивается некоторое количество бурой высушенной травы. Появляется жестяная коробочка с драконом на крышке (язык у дракона малиновый и отвратительно длинный). Из коробочки подсыпается еще один ингредиент — голубоватый порошок с черными фракциями. Все смешивается. Повинуясь молчаливой просьбе, Мариус разводит в очаге огонь. В водогрейке закипает вода. Мариус выходит из лачуги, предоставляя долговязому возможность вершить свои темные делишки. Мариус абстрагируется от того, что там происходит. Он уверен, что в лачуге совершается святотатство, так что лучше уж проманкировать законами гостеприимства.

Шло к вечеру. За горами притаились сумерки, готовясь взять свое — как обычно, по-женски: мягко, но неотвратимо. С женщинами всегда так: сначала ты их, но в итоге непременно — они тебя. "Что будет?" — думал Мариус, механически сгоняя овец. Всякое лезло в голову. От нирваны не осталось и следа.

Нельзя сказать, что Мариус так уж сильно прислушивался к россказням об Ордене Пик. Его природный скептицизм всегда и во всем требовал доказательств. Байкам о рыцарях-кровопийцах, которые питаются мясом пятилетних девочек, Мариус верил, но не очень. Не вызывало, однако, сомнений, что, узнав о контакте с рыцарем Ордена, сельчане подвергнут Мариуса обструкции, и попробуй потом отмойся. Подорвать репутацию легко — а репутация у Мариуса неплохая. Безвредный лоботряс — чего лучше? Никакой ответственности и максимум свободы. Правда, и перспектив не предвидится. Но что такое перспективы? Жалкие миражи, за которыми гонятся недалекие людишки в стремлении преуспеть в жизни.

Закончив с подопечными овцами, Мариус решился заглянуть в лачугу. И чуть не поперхнулся от изумления. Рыцарь, которого пару часов назад с жизнью связывала лишь тончайшая пуповина, свободно сидел на лавке, подпираемый сзади свернутым плащом. Щеки его порозовели, глаза заблестели.

Мариус, робко маячивший в дверях, был замечен.

— Ну-ка, хозяин, иди-ка сюда! — позвал рыцарь надтреснутым голосом.

"Кто у кого в гостях?" — подумал Мариус и, несмело шаркая, переступил порог. Опустив на пол вымытую лохань, он выпрямился и, хоть страшновато было, посмотрел прямо в глаза рыцарю.

Ничего особенного не случилось, Мариуса не пронзила молния, не заледенела кровь в жилах. Глаза у рыцаря оказались большие, добрые и усталые.

— Как тебя зовут? — спросил рыцарь.

— Мариус! — ответил Мариус.

Рыцарь взглянул на оруженосца. Тот покопался в котомке, извлек оттуда сверток и подал начальнику.

— Ты должен понимать, кто я такой, — сказал рыцарь, морщась от остатков боли. — Мое плачевное положение объясняется просто. В дороге на нас напали разбойники. Сражаясь с ними, я получил ранение. Чудом нам удалось спастись. С нами Бог, Единый и Всесильный!