Сергей Боровский - Мелочи жизни (сборник) Страница 2

Не скрою, мысли о побеге иногда навещали меня, но я гнал их с порога, как надоедливых попрошаек, потому что знал точно: развод будет бессмысленным и беспощадным. Меня отвезут куда-нибудь за город с мешком на голове и опустят в прорубь.

Но все разрешилось само собой.

Как-кто вечером мне позвонили из морга и попросили забрать тело. А по истечении нескольких дней в компании суровых мужчин я, на правах преемника, изложил бизнес-план на ближайшие годы. Меня не только не убили после доклада, но и дали добро на осуществление проекта.

Деятельность в качестве руководителя полукриминального предприятия мне нравилась не на все сто процентов. В моей новой работе имелись свои плюсы, не спорю, но потеря нервных клеток, конечно же, не сопоставима ни с какими дивидендами.

План бегства в Америку возник у меня поэтому вполне закономерно. Я заранее подготовился, получив визу через балетную труппу Большого Театра, за что пришлось выложить приличные спонсорские. Дождался, пока в сейфе не окажется подходящая сумма наличных, и рванул прямо с чемоданом в Шереметьево. Не дожидаясь досмотра, сдался одному порядочному таможеннику, и уже через неделю поселился в уютной двушке «на Манхэттене», обзавелся пуделем и новым автомобилем «Town Car».

Женщина не заставила себя ждать.

Марго оказалась чистокровной американкой. С паспортом, родственниками и белым пушистым котом Блэкки. Она помогла мне избавиться от акцента и некоторой части денег, но зато на корню пресекала все авантюрные проекты, которые периодически генерировал мой натренированный мозг. Я до сих пор благодарен ей за это.

Мы обвенчались в украинской церквушке на улице Тараса Шевченко — где-то в районе Второй Авеню - и уехали жить в Palm Beach, купив небольшой домик на пять комнат, с бассейном и пальмами, от которого до океана пешком занимало минут семь.

Сына назвать Степаном у меня опять не получилось, но тут я был полностью на стороне жены - имя Дэвид куда как более подходило американскому парню.

По выходным я сам готовил борщ и заставлял его есть всё моё семейство. Марго почему-то предпочитала тушеные на пару несоленые овощи, но к моим кулинарным наклонностям относилась с пониманием. В нашем чудесном дворике я посеял грядку с луком и петрушкой — как раз по периметру бассейна.

На остатки сбережений мы купили вино-водочный магазинчик. Приходивших периодически испаноговорящих рэкетиров я вежливо выставлял за дверь с помощью демонстрации «калаша» и наколки, которая досталась мне в подарок от Ириной братвы.

Оглядываясь сегодня в прошлое, я могу с уверенностью сказать, что союз с Марго стал лучшим в моей жизни. Он продлился почти четырнадцать лет. Марго совершенно не интересовали мои дела, и в свои она меня не приглашала. Уборкой дома занималась мексиканская нянечка, стрижкой газона — кубинский садовник, воспитанием сына — улица. Бывали периоды, когда мы не виделись неделями. Она всегда оставалась вежливой и предусмотрительной, целовала меня в щеку при встрече и облизывала с ног до головы в минуты близости.

Беда подкралась неожиданно. Марго заболела и слегла, и вот второй раз подряд я стал вдовцом.

Едва придя в себя от горя, я достал старые фотографии и разложил с их помощью своеобразный пасьянс. Все мои предыдущие жёны доверчиво улыбались мне. Дэвид помогал наводящими вопросами и едкими замечаниями, до которых он уже к тому времени дозрел. Я не чувствовал в себе сил для развязывания нового романа, но догадывался, что он неизбежен.

- Сын! - предложил я. - Давай-ка мы с тобой махнем куда-нибудь, где нет женщин и цивилизации.

- Без меня, - ответил отпрыск.

Поручив его бабке с дедом, я для разминки прокатился на Кубу, удивив перевозчика нелегалов тем, что двигался против основного потока. На Острове Свободы со мной приключился мимолетный флирт. Спасло от брака только то, что я предусмотрительно не взял с собою паспорт. Потом, от греха подальше, я перебрался в Африку в трюме грузового корабля. А после нее — в Малайзию, где меня почти сразу арестовали за незаконное пересечение границы и проживание без документов.

Моим надсмотрщиком оказалась местная девушка, скромная и послушная. Оружия им не давали, потому что на всех его в стране не хватало — даже в армии. Понимая, что другого выхода у меня нет, я оказывал ей знаки внимания, непредусмотренные уставом. В конце концов, она ответила взаимностью и сама предложила побег.

- А ты примешь ради меня Иудаизм? - спросил я, чтобы проверить истинность ее чувств, а также из вредности характера, так как на самом деле считал себя православным.

Фатима сопротивлялась искушению недели две. И не устояла.

Пройдя пешком около ста километров через джунгли, мы соорудили себе дом из засохших пальмовых листьев на берегу какой-то мутной реки, выходящей из берегов каждую неделю. Вокруг нас, помимо воды, бурлил целый городок, населенный самой разнообразной публикой. Они жили по законам первобытно-общинного строя, выращивали в желудках микробы и по выходным приносили друг друга в жертвы.

Неудобства нас не слишком беспокоили — на улице круглый год стояла райская теплынь, бананы мы воровали на плантации по соседству, а что еще человеку нужно для счастья?

Фатима родила мне сына. Назвали его Степаном по обоюдному согласию. Местный колдун Бобо лично перегрыз зубами пуповину и благословил новорожденного крепким поцелуем. А там подоспела и Настя.

Когда они вырастут, я непременно свожу их в далекую и загадочную страну - Россию, родину их героических предков и передовых общественных теорий. Надеюсь, к тому времени не останется в живых ни одного моего врага.

Сергей Боровский

Houston, 2010

ПОПУТЧИК

- Добрый вечер! - сказал он и протянул руку для приветствия. - Меня зовут Станислав Аркадьевич.

Мне пришлось оторваться от кроссворда и ответить ему взаимностью.

- Очень приятно. Егор Петрович.

Мужчина сунул изящный чемодан в багажник и опустил полку, немедленно усевшись на нее.

- До Питера?

- Да.

Вопрос, конечно, относился к разряду символических - ночной экспресс до Санкт-Петербурга не делал остановок. Просто есть такой способ завязывания разговора.

- Значит, нам с вами по пути, - сострил сосед, тут же рассмеявшись своей нехитрой шутке.

Похоже, кроссворд мой так и останется не разгаданным. Надеюсь, он не храпит.

- По делам или так?

- Совмещаю.

- Аналогично, - похвалил меня Станислав Аркадьевич. - Еду на форум по перспективному развитию, а заодно и навестить старых друзей. Вы сами не питерский?

- Нет.

- Так я и подумал.

- Что, так плохо выгляжу?

Станислав Аркадьевич игриво погрозил мне пальцем.

- В ваших глазах нет этой вселенской скуки, присущей жителям города на Неве.

Сейчас он достанет копченую курицу и коньяк.

- Так. Что у нас на ужин?

Бутылка «Арарата» водрузилась на стол, и за ней последовали несколько полиэтиленовых пакетов: с целым лимоном, с домашними пирожками, с обрубком сервелата, с куском подтаявшего сыра... А где птица?

Моим вкладом в общее дело стал пакет с апельсиновым соком и ассорти из сухофруктов с орехами - на сегодня я план по калориям уже выполнил.

- За знакомство! - предложил Станислав Аркадьевич.

Теперь мы определим, по какому варианту будет развиваться наша импровизированная вечеринка. Если он осушит рюмку залпом и до конца, то мне останется уповать лишь на скудность его запасов. Если пригубит и поставит на стол - не высплюсь.

Станислав Аркадьевич выбрал первый вариант.

К обсуждению последних политических событий мы перешли, как и положено, после третьего тоста за женщин, а потом мой новый друг решил посвятить меня в некоторые свои секреты.

- Везу с собой доклад, - полушепотом поведал он, похлопывая по стильному «дипломату». - Это бомба! Опасаюсь даже, не рановато ли мне с ней выходить на публику.

Мой слегка окривевший глаз смотрел на него, не мигая, провоцируя на продолжение.

- Только вам, Егор Петрович. Вам одному.

Он щелкнул замком и извлек на свет пухлую стопку бумаги, стянутую по-современному, прозрачным пластиком.

- Здесь, - потряс он в воздухе манускриптом. - Содержатся ответы на многие вопросы. В том числе и ваши. Как вы думаете, что это?

Станислав Аркадьевич выдрал один листок откуда-то из середины документа и протянул его мне.

Я увидел график. Вертикальная ось его, обозначенная как «кг», гордо уносилась вверх, а горизонтальная сигналила через ровные интервалы: 1900, 1910, 1920 и так далее. Сетка, получившаяся в результате взаимодействия осей, несла на себе замысловатую кривую красного цвета, в палец толщиной. Если не брать в расчет частые провалы, дела у кривой шли в гору, гарантируя прекрасное будущее.

- Это график, - попробовал угадать я.

- Совершенно верно! А чего?

- Затрудняюсь сказать.

Станислав Аркадьевич освежил наши рюмки.