Андрей Лях - Синельников и ремонт Страница 2

— Счастлив приветствовать вас в Крэймонде, сэр, — произнес он великолепно поставленным баритоном, наклонив голову на четверть дюйма. — Мы ждали вас.

Я прошел в вестибюль, и передо мной предстала вся команда: лохматый, как кавказская овчарка, Герман прорычал что-то дружелюбное, Бетси церемонно присела, а Лиза прямо-таки запрыгала, бултыхая своими скудными прелестями:

— А мы знаем, а мы знаем! — закричала она. — Едет Наследник! Нам все сэр Чарльз рассказал!

— У нас был астролог, — пояснил Патрик тоном экскурсовода. — Он оповес­тил нас о числах появления Хозяина. Герман, возьми чемодан сэра Уолтера.

— Здорово вы обрадуете Хозяина, — хмуро заметил я. — С дороги видно — у вас полкрыши нет.

Тут вступила Бетси.

— Это наше священное право, сэр. Здесь нет повода для упреков. Даже сэр Генри...

— Нет, нет у меня повода... а у вас совести нет. Ладно, Бетси, не распаляйтесь, а лучше покормите меня. Я весь день за рулем и мечтаю о вашей кухне.

Она фыркнула, но все же сменила гнев на милость:

— Разумеется. Обед в верхней гостиной через пятнадцать минут, — и уплы­ла на кухню.

Самое смешное, что кое в чем эта королевская тетушка права. Свободное воле­изъявление духов было заповедано еще Мерлином и не могло быть отменено ни­каким законом. Призраки должны были радостно приветствовать Хозяина и под­чиняться, или... или наоборот. Бетси каждую минуту была готова вытащить из- под своих корсетов и кринолинов билль о правах и читать его вслух до посинения.

— Патрик, пойдемте пока посмотрим. Раз уж вы все знаете, объяснять ниче­го не буду, сами понимаете, положение серьезное.

Положение, однако, оказалось гораздо серьезнее, чем я мог предположить. Вестибюль и лестница практически не пострадали, зато в нижней галерее произошло нечто невообразимое. Сначала я даже не мог понять, что же они там та- кое произвели, потом до меня дошло — выворотили из стены старую трубу для подачи ацетилена в светильники. Счастье еще, что газ давным-давно отключен, а то сыграла бы музыка. Разворотив стену, они выломили две крайних стрельчатых рамы и разбили почти все верхние половинки готических окошек. В первый же дождь галерею залило, и вода с известкой потекла на старинные рыцарские доспехи, которые в количестве десяти штук стоят вдоль злополучной стены. Эти панцири и всегда-то смотрелись как-то замшело, а теперь приобрели и вовсе плачевный вид.

Но по-настоящему страшный сюрприз поджидал меня в верхней гостиной. Две панели черного резного дуба, которым был отделан холл, над камином выгорели широченным безобразным конусом. Тут уж я выругался от души и со всем чувством, на которое был способен:

— Ах, так вас нехорошо! Да вы тут что, с ума посходили? Как это теперь вос­станавливать? Что здесь вообще творилось?

— Мы демонстрировали «язык дракона», — сообщила подоспевшая Бетси. —  И попрошу вас впредь выбирать выражения, сэр Уолтер, когда разговариваете в присутствии дам.

— Было очень здорово! — прочирикала Лиза, крутя своими бенджонсоновскими юбками. — Они так перепугались!

—Мы довольно быстро потушили огонь, сэр, — дипломатично вставил Патрик.

— Потушили... Патрик, черт побери, согласно договору, Дом должен сам со бой регенерировать. Где эта вонючая регенерация?

— Сэр, лестница регенерирует по-прежнему успешно. Но долгое отсутствие  Хозяина, конечно, сказывается.

— Бегси, все-таки от вас я такого не ожидал. Что теперь прикажете делать с  этой стеной?

— Мне кажется, в первую очередь вам следует поесть, сэр. Обед на столе.

Я подошел к камину. Да уж, дракона они тут пустили. В потолке дыра фута на три, прошибло до чердака, черепица, естественно не выдержала, и вот теперь прямо из гостиной я мог видеть над головой серое английское небо.

Беда не приходит одна. Уж не знаю, связано ли это с гостевым шабашем, но | по какой-то причине перестали работать все дренажные стоки — похоже, забило трубы, проложенные еще в римской кладке.

— Чтоб он сгорел, этот ваш Гай Кассий со своей канализацией!

— Вентиляцией, сэр, — величественно поправил меня Патрик.

Кассий не Кассий, а грязная вода стояла во всех ваннах и раковинах первого 1 этажа. Веселенькое дельце. Не иначе как засорился, что называется, главный  фарватер.

— Придется звонить в «Дуглас и Дуглас», — предположил Патрик.

Звонить надо было не только в «Дуглас» — звонить приходилось ох как много куда — начинался телефонно-компьютерно-факсный этап.Что ж, пусть сначала и в самом деле будут канализационные золотари Дуг­ласы. Давайте ваши трубы из ПВХ, давайте прокладку и компрессор. Оплата через Первый Национальный. Включаем компьютер — хорошо, электричество не отключилось — Уолтер Брэдли из «Крэймондского Дома». Шифр прошел? Прошел. Код подтвержден? Ждите. Ждем. Код подтвержден. Расчетный счет через «Чейз Манхэттен» готов. Приготовьтесь — начальный счет от «Дуглас и Дуглас». Подпись факсом. Факс не проходит. Факс прошел.

Едем дальше. Фирма «Дюфа»? Цемент, эмали, шпаклевка, грунтовка, хоппе­ры, полиуретан. Да, срочно. Да, оплачиваем. Оценщик выезжает немедленно. Перевод по предоплате подтверждаете? Подтверждаем.

Фирма «Окна Рехау»? Брэдли из Крэймонда. Да, чертежи. Да, в прошлом го­ду. Да, двойной стеклопакет, вакуумные, бронированные, без тонировки, дуб- рустика. Осенние скидки. Нет таких скидок? Ладно, нет. Срочно. Три дня. Не­устойку по предшествующим контрактам оплачиваем.

«Финпласт кровля»? Брэдли. Да, натуральная черепица, да, срочно. Подт­вердите факт перевода по авансу. Да, в девять.

Уоорбек-холл? Боб, это Уолтер. Пьян, как собака... дай отца. Ваша светлость, это Уолтер. Да, уже приехал. Да, уже начинаю. Да прямо хоть сейчас. Вы так любезны, ваша светлость.

И так без остановки до глубокой ночи, а утром началось. Едва ли не в семь прискакали уорбекские разгильдяи — собутыльники чокнутого лорда Роберта — убийцы и самоубийцы одновременно — и принялись двигать мебель; тут же прикатил дюфовский фургон со стройматериалами, и уж совершеннейший бедлам затеяли дугласовские удальцы, которые ползали по трубам со своей электроникой будто заправские золотоискатели. Их заключение звучало неуте­шительно, словно приговор: тот канализационный ход, который идет от нас к Уорбек-холлу, приказал долго жить, и ремонт займет не одну неделю. В тоске я было задумался об американских биотуалетах, но дугласы без всякого перехо­да предложили мне другой ошеломляющий вариант — мы отдаем часть Малого Подвала под коллектор (в Доме два подвала — Большой и Малый), а они подк­лючают его, по их выражению, к «гладстонской нитке». Это и проще, и надеж­нее, а главное, отсоединяет Дом от трухлявой уорбекской трубы, выходящей из строя с таким унылым постоянством, что невольно призадумаешься — чем же там объедаются эти чумовые лорды-основатели?

Перфораторы, чтобы долбить фундамент, и раствор для заливки у них были наготове, я не собирался спорить — но и тут не все слава Богу.

Фокус в том, что изрядная часть земли в округе не принадлежит Дому. Ку­сок этой новой трубы должен был пройти по владениям какой-то Волчьей фер­мы или Волчьего хутора, и тамошние хозяева, в принципе, имели право подать на нас в суд, если запустим свой сток без их ведома. Свара между девонширски­ми землевладельцами в мои планы не входила, и пришлось снова сесть за теле­фон, из-за которого я и так, считай, не вставал.

Пошла морока. С трудом дозвонились до какой-то старушенции, то ли глухой, то ли безумной, то ли все разом, и беседа с ней вышла в лучших традициях разго­ворного жанра. Четыре раза она ничего не могла понять, а потом четыре раза объ­яснила, что она не хозяйка, а хозяйка в Глазго, и телефона нет, а есть адрес.

Я малость накалился, послал по этому адресу письмо и стандартный аренд­ный договор и со злостью кивнул дугласам, выплясывавшим рядом, как засто­явшиеся кони, — под мою ответственность, валяйте.

Часы пробили три пополудни. На крыше финпластовские ухари громоздили свою черепицу с вечной гарантией, этажом ниже уорбекские головорезы осто­рожно спускали на веревках прогоревшую потолочную балку. Я мрачно уста­вился на обугленный резной дуб. Вот уж где не закрасишь и не зашпаклюешь.

— Патрик, где вы там... Откуда вообще эта резьба здесь взялась? Может, ее привезли откуда-нибудь?

— Все украшения для этих стен, — возвестил Патрик, — выполнял по специ­альному заказу резчик из Долины. Допускаю, сэр, что он жив и теперь.

— Из Долины? А где там его искать?

— Не могу вам ответить, сэр. Хозяин вел с ним дела лично.

С волками жить — по-волчьи выть.

— Патрик, скажите Герману, пусть оседлает мне... ммм... Ланселота. Я еду в Долину.

Что такое Долина, объяснить довольно трудно. Строго говоря, это часть До­ма. Писатели-фантасты сказали бы, что это параллельное пространство или ка­кое-то сороковое измерение.