Николай Блохин - Через магистраль и за канавой Страница 2

– Самое модное! Три пупка – по вершинам треугольника!

– Лотерейные билеты "Спринт"! Лотерейные билеты "Спринт"! Выигрыш выплачивается немедленно!

– Вяжу перчатки на шесть пальцев! Кому перчатки на шесть пальцев?

За торговыми рядами стояла будка шашлычника. Повар, крепкий мужчина с кавказскими усами, расторопно поворачивал шестью руками два десятка шампуров. Восхитительный запах щекотнул ноздри Иванова. Иванов не выдержал.

– Сколько за одну порцию?

– Рупь семьдесят, папаша, – шашлычник ловко скинул двузубой вилкой шипящее мясо с шампура на алюминиевую, розеточкой, тарелку. Остальные руки продолжали поворачивать шашлыки над углями.

Подкрепившись, Иванов, несмотря на сильные боли в пояснице, воспрянул духом и снова углубился в ряды с твёрдой решимостью обязательно найти почку.

Мимо него проходили удивительные люди. Они не были похожи на монстров, некоторые были вполне симпатичны, хорошо смотрелись, хотя кое-какие детали их организма были явно лишними. Даже не лишними, а просто непривычными. Часто встречались люди в гипсе, некоторые даже в инвалидных колясках. Зрелище не то чтобы очень тяжёлое, но необычное и какое-то не наше.

– Есть ереванские пальчики! Пятнадцать рубликов за штуку!

– Сейчас такие не носят. Носят чуть поменьше, и обязательно справа выше, чем слева. Такая лёгкая асимметрия.

– Кому почку? Есть почка! Хозяин не пил, не курил, не болел стыдными болезнями! Есть сертификат, полный порядок!

Иванов, держась за больную поясницу, стал беспокойно озираться.

– У вас почка?

– Точно, папаша. Хозяин не пил, не курил, не…

– Мне нужна почка. Я сам из Орловской области, мне врач сказал…

– Вам повезло, папаша. Только вчера помер мужик знакомый. Так что консерва свежая, не сомневайся.

– А сколько стоит? – Иванов тревожно посмотрел на продавца.

– Это мы не продаём. Дочка замуж выходит. Нужна мужская рука. Зять у меня будущий, значит, из простой семьи. Может Светку, дочку мою, по пьяному делу учить уму-разуму. Дочку, кровь родную, давать в обиду никак нельзя. Перед свадьбой пришьём Светке руку мужскую – уже и платье заказали соответственное, и, значит, особенно он её теперь поостережётся учить – сдачи могёт получить!

– А от мужика вашего знакомого что ж не взяли руку?

– Какие у него руки? Бухгалтером работал, слабая у него рука – он всю жизнь больше карандаша-резинки не поднимал… Нам рабочая нужна.

– Где же я вам руку-то найду?

– Это, папаша, вам сложно будет. Я бы сам купил давно, да никто не продаёт. Руки нынче в дефиците. А вы свою поменяйте.

– Как?!

– Свою руку, говорю. Люди без обеих живут, и ничего. – Продавец уверенным движением ощупал бицепс Иванова и остался доволен. – В вашем возрасте очень можно без левой ручки обойтись. Тут и операционная есть. Всё безболезненно. За полчаса отнимут, не заметите. Даже модно сейчас. А я вам в придачу от покойника полный комплект рёбер отдам. Хочешь – свою клетку уплотняй, хочешь – жён понаделай. Сейчас многие рёбра берут.

Иванов отошёл в сторону со смятением в душе. Рука! Вот она, левая, жилистая, с татуировкой – следом армейской глупости. Кстати, и надпись-то подходящая – "Света".

Снова заныла поясница. Зачем пенсионеру рука? Надо что-то решать… А руку можно будет другую купить. Как-нибудь потом. Не в последний раз он сюда приезжает. Ах, как болит поясница! Как болит!

Через час Иванов укладывал в чемодан термостат с почкой. Затем он неловко заправил пустой рукав в карман пиджака. Ему помогли поднести чемодан, поймали такси. Он с трудом залез в машину, подождал секунду, успокаивая боль в пояснице, и прошептал с горечью и надеждой: "На вокзал!"