Фантастические циклы романов. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шаргородский Григорий Константинович Страница 2

Очень вовремя!

Внезапно откуда-то из бесконечного водоворота тьмы и света послышался не то чтобы голос, а некий отчаянный посыл.

«Помогите!»

Кто бы мне помог.

«Как же тебе помогу?» – постарался я отправить ответную мысль-послание.

«Я не выдержу больше. Сил нет. Замените. Я не могу, а вам нужно».

Интересная заявочка. Он, видите ли, не может, а мне нужно. Хорошо хоть не должен или обязан – очень уж я не люблю эти два слова.

Больше из любопытства, чем с каким-то определенным намерением, я потянулся всем своим естеством в сторону, откуда прилетела мольба о помощи. И вдруг почувствовал, как меня кто-то тормошит.

– Вставай, болезный.

И кто бы это мог быть, неужели сисадмин Олежек, которого все называли Глюком, решил вернуться и спасти старика?

Следующее действие в виде очень холодного душа заставило рывком ворваться в реальность.

– Свали на фиг, глюк системный! – заорал я, резко садясь на кровати.

На кровати?!

Все еще не прояснившийся после сна взгляд пробежался по комнате с бревенчатыми стенами и наткнулся на здоровенного мужика с деревянным ведром в руках.

Так вот откуда столько воды.

Утерев ладонью лицо, я понял, что бревенчатые стены – еще не самое странное в этом перформансе. Здоровяк с ведром имел очень колоритный вид. Выглядел он как типичный казак предреволюционных времен. Рядом с ним стоял классический городовой из того же периода.

Это какой-то карнавал или…

Появление в комнате нового персонажа окончательно поставило все на свои места. Весь его вид, от ладно сидящей формы с погонами почему-то без звезд, был цельным и естественным, без малейшего намека на фальшь или театральность.

– Господин коллежский секретарь, извольте встать.

Книги о попаданцах я читал часто. Они сначала не верили происходящему и постоянно лезли к окружающим с просьбой дать мобилу с целью позвонить знакомым или вызвать милицию. Обычно в ответ на настойчивые просьбы просящим давали в рожу. Когда реальность все же пробивалась сквозь отупение, бедолаги начинали рвать на себе волосы от отчаяния.

У меня же с появлением господина в погонах принятие этой реальности произошло практически мгновенно – ну не может окружающая обстановка быть декорацией, а действия людей игрой. Что же касается бреда – то вряд ли он бывает настолько четким и реалистичным. Хотя что я могу знать о бреде, не говоря уже о сумасшествии? С психическим здоровьем у меня вроде всегда был полный порядок.

В общем, терзать себя сомнениями я не стал и просто вскочил на ноги. Получилось плохо – мотало, словно по палубе корабля в изрядный шторм. Короткий взгляд на пустые бутылки вокруг кровати дал вполне логичное объяснение такому бедственному состоянию моего тела.

Но моего ли?

Посмотрев вниз, я увидел торчащие из кальсон худые и бледноватые ступни.

Точно не мои, как и руки с тонкими пальцами и обгрызенными ногтями.

– Господин видок, вы готовы приступить к исполнению своих обязанностей или же нам стоит подумать о разбирательстве вашей непригодности к службе?

Слово «разбирательство» мне не понравилось больше всего.

– Нет, то есть готов! – прохрипел я и постарался выпрямиться по стойке «смирно». В спине что-то хрустнуло.

Кстати, дрожащий голосок мне тоже не понравился.

– Тогда извольте привести себя в надлежащий вид. Иван Митрофанович, помогите ему, – строго приказал пока незнакомый мне господин и вышел из комнаты.

Не скажу, что одетый в черный мундир с заправленными в сапоги штанами седоусый персонаж был груб, но и до обходительности королевского камердинера ему было далеко. Мне помогли стащить с себя мокрое белье. Под кальсонами, кстати, ничего не было, так что ситуация вышла довольно пикантной. Зато удалось частично осмотреть свое новое тело.

Точно новое, потому что у старого не было ни такой худобы, ни странной вязи татуировок по груди и рукам.

Странное украшение для явно невзрачного типчика.

Из шкафа силами моего вынужденного помощника был выужен мундир, чем-то похожий на одеяние вышедшего из комнаты строгого господина. Темно-серый китель и довольно широкие, особенно на моих худющих ногах, штаны, которые после надевания нужно было заправить в сапоги.

Под конец усатый доброхот нахлобучил на мою голову фуражку и опоясал ремнем с портупеей, но ни шашки, ни револьвера с удавкой на шее, как у него самого, мне то ли не полагалось, то ли в данный момент не требовалось. Интересный факт – на моих погонах с красной окантовкой серебряного поля и красной же полосой посредине красовались аж три звезды, когда у строгого господина на точно таком же погоне не было ни одной.

Но что-то я сильно сомневаюсь, что он ниже меня по званию.

Практически пассивное переодевание дало мне возможность собраться с мыслями. Даже если все это окажется розыгрышем, лучше уж выглядеть в глазах юмористов полным лохом, чем оказаться в застенках местной охранки, если факт попадания подтвердится. Так что следуем совету одного очень умного пингвина – улыбаемся и машем. Точнее, наблюдаем, мотаем на ус и молчим в тряпочку.

Выход наружу в сопровождении усатой няньки и казака окончательно развеял жалкие ошметки сомнений. Дом, двор и улица, по которой мы ехали на коляске, не выглядели декорацией.

Так что придерживаемся первоначального плана.

В душе было не то чтобы пусто, но как-то без особых переживаний. То ли я действительно какой-то отмороженный попаданец, то ли штормить меня начнет позже. Впрочем, многое ли я оставил в старом мире – потасканное тело, давно уже нелюбимую жену и двухкомнатную квартиру? Ни детей, ни особых богатств я не нажил, так что и ностальгировать не о чем. А вот придется ли мне жалеть о приобретении молодого и почти непотрепанного тела, еще предстоит узнать, когда выяснится наличие идущих в нагрузку проблем.

Заскучать я не успел – вскоре коляска остановилась. Мой временный опекун, сидевший на передке рядом с водителем лошади, несмотря на явно солидный возраст, легко спрыгнул на землю и сразу начал распекать двух парней в белых форменных кителях с удавками на шеях, ведущими к пистолету в кобуре.

Кажется, эта штука нужна, чтобы никто не своровал у городового его оружие.

Казак направился к стоявшим наособицу двум товарищам, а всю дорогу промолчавший строгий господин, когда сошел с подножки коляски, сделал мне приглашающий жест рукой:

– Будьте добры пройти на место преступления, Игнат Дормидонтович. – В голосе полицейского чувствовался изрядный скепсис.

Да вы издеваетесь! Ладно еще Игнат, но Дормидонтович?!

Я уже отдышался на воздухе, но все равно еще пошатывало.

Что же ты, Дормидонтович, так себя запустил?

До двери в хоть и большую, но явно не особо ухоженную избу удалось дойти быстро, однако после перехода через сени меня застопорило. В нос ударил непередаваемый запах крови и зарождающейся гнили. Когда глаза привыкли к внутреннему сумраку, легче не стало. В обставленной грубой мебелью комнате словно прошел погром. Предметы интерьера разбросаны, а посреди всего этого хаоса лежало тело какого-то мужика. Натекло из бедолаги изрядно, и кровавое пятно получилось солидного размера.

Сзади послышался какой-то шум, и кто-то явно недовольный непредвиденной задержкой грубо толкнул меня в спину. Попытка сохранить равновесие успеха не принесла, и, сделав три быстрых шага, я свалился на четвереньки. Как назло, ладони обеих рук тут же угодили в подсохшую и оттого очень липкую кровь. В довершение меня вырвало.

– Да чтоб тебя! – ругнулся за моей спиной сердитый господин.

И вдруг все вокруг изменилось. Комната пропала, точнее, она стала другой. Я ошарашенно поднял голову, все еще оставаясь на четвереньках.

Исчезло не только кровавое пятно, но и то, что вышло из меня. Под руками был относительно чистый пол. Мебель находилась на своих местах, а лежавший на полу мужик теперь сидел за столом и что-то ел.

Правда, картинка была какой-то блеклой, словно во сне.