Олег Шелонин - Акция "Ближний Восток" Страница 20

Яга, наблюдавшая за действиями венценосных особ со стороны, только головой покрутила.

— Ты вот что, — шепнула она Молоткову, — далеко не уходи. Ежели Илья на нашего Ванюшу слишком круто насядет, вступись за него, сердешного, перед начальником. Царь все-таки, неудобно.

— Угу, — добродушно кивнул Олежка, — если разборка наберет обороты, я на них начальника нового управления спущу. — Молотков приподнял за шкирку обиженно мявкнувшего Баюна. — Профессионал высшего класса. Раз уж он даже мне шишак на затылке сумел организовать, то с ними как-нибудь справится.

Яга посмотрела на своего любимчика, сучившего в воздухе лапами, неопределенно хмыкнула.

— Нет, лучше уж ты сам. — Ведьма сделала пасс в сторону двери, организовав в ней еще одну дырочку. — Главное, момент не упусти. А ушастого отпусти. И не вздумай с собой туда брать. Знаю я его, обормота.

Олежка ушастого отпустил и, не обращая внимания на обиженный мяв рухнувшего на пол кота, бодро втиснулся между царственными сестричками и приник к своей дырочке.

— Ну и чего ты добился, — донесся до него разгневанный голос Ильи, — начистив морды послам?

— Ну так… узнал, что они в энтом раскладе не при делах… — виновато пробасил царь-батюшка. — Типа какой-то другой козел на тебя наезжает.

— А какой ценой? Уронил честь и достоинство государства нашего! Послы вообще должны быть неприкосновенны. За такое оскорбление любое нормальное государство должно объявить тебе войну!

— Побоятся, — прогудел Иван. — Пусть только понты раскинут…

— Брат ты мой царственный. Государства завоевываются огнем и мечом. Иногда даже… нет, не иногда даже, а как правило — бандитами с большой дороги. Только если эти бандиты потом не цивилизуются и не начнут действовать мудро, их государства рассыпаются, раздираются в междоусобицах и становятся легкой добычей других стервятников. Для начала кончай с этим бандитским сленгом!

Раздался глухой удар. Василиса с Марьюшкой и, конечно, Молотков резво оторвали уши от дырочек и приникли к ним глазами. Нет, драка еще не началась. Просто отец-основатель государства Тридевятого с размаху плюхнул на колени царя-батюшки увесистый том, на кожаном переплете которого сияла золотыми буквами надпись: «ФЕНЕ-РУССКИЙ словарь». Иван, сидевший на царственном ложе, оценил его объемы, испуганно повертел в руках…

— Блин! Братан, да тут, в натуре, жизни не хватит!

— Василису подключи. Поможет, научит. И запомни одно правило. Царь должен быть силен умом, а не кулаком. Порой тот, кто кулаками сучит, не столько пользы, сколько вреда причиняет. О нем, конечно, потом легенды складывают. Вот, мол, какой крутой! А на деле — тьфу! Был в нашей истории такой царь, Алексий Тишайший. Государство ему досталось в ужасном состоянии. Половцы, печенеги, татарва… короче, все узкоглазые по Руси, как у себя дома, разгуливали. С запада англы, саксы, франки зубы точили. А сил противостоять нет. Русь разгромлена. Дань непомерную платит всем подряд. Народишко побит. Новых воинов бабы еще не нарожали. Так Алексий кулачками не махал. Он тихо-мирно вставал до петухов, кринку молочка выпивал, осенял себя крестным знамением, сзывал дьячков, писчих и задела принимался. И что ж ты думаешь? За время своего правления Тишайший хитроумными договорами, деликатным обхождением с послами так поднял Русь, что потомки его вымели потом всю эту нечисть поганую с родной земли. И при этом он ни разу не обнажал меча! Вот с кого пример надо брать!

— А по мне, так с развороту в репу надежней.

— В репу? А ну-ка, глянь сюда.

Зашуршали бумаги.

— Вот смотри, слезницы от посольств иноземных. Втайне от тебя передавали. Как зэки, в хлеб с солью запекали. От Сухимото Квазимото, например.

— Да достал уже этот японский грузин!

— Он прежде всего посол, представляющий интересы своей страны! Слушай:

«Царь Иван, когда нам совсэм худо был, когда наш зарплат совсэм своровал наглый малэнький черный птичка, не дал наш посольств с голода померэть. В дэсять раз больше дал! Кормил, поил. Вах! Святой человэк! Вэсь Японии за нэго подниму! Только послэдний время совсэм дурной стал. Папа, скажи этот нэразумный джигит…»

— Ну что? Дальше продолжать?

Иван виновато потупился.

— Ну и за что ты его?

— Так… чего под руку лез?

— Эх ты! Хорошо, хоть китайского посла в свое время выслали.

— Подумаешь, Китай!

— Подумаешь? А ты хоть раз там был?

— Нет.

— Они на каждого твоего ратника тысячу выставить в состоянии. Скажи спасибо, что народ они мирный, в чужие страны не лезут. Предпочитают на родине жить. Ну что, дошло, олух ты венценосный?

Иван потупил глаза.

— Короче, завтра, как послов откачают, лично с извинениями придешь, поклонишься…

— Чтоб я басурманам кланялся? — взвился Иван.

Илья сунул ему кулак под нос:

— Видел?

— Ви… — Глаза царя-батюшки начали закатываться.

— Э! Ты что? Я ж шутейно!

Царь Иван рухнул на постель, и тут же что-то с шуршанием осело за дверью. От истошного вопля Яги Илья, кинувшийся было к побратиму, подпрыгнул.

— Померли!!! Сон мой сбывается!!!

Подполковник бросился к выходу, распахнул дверь и чуть не споткнулся о распластанные у порога тела.

— Марьюшка, — ахнул он, падая на колени перед женой. В глазах потемнело.

Ошеломленный Молотков, бестолково топтавшийся рядом, опомнился, торопливо склонился над Василисой, приложил пальцы к ее лебединой шее…

— Жива! Пульс есть.

Нечеловеческим усилием воли Илья заставил себя выйти из стресса и, как только туман перед глазами развеялся, сразу увидел, что грудь Марьюшки мерно колышется в такт дыханию. Она спала. Спала спокойным, глубоким сном и даже чему-то улыбалась во сне. Рядом мирно посапывала носиком Василиса Премудрая. Из глубины царской опочивальни раздался могучий, оглушительный храп. Царь-батюшка даже во сне был грозен.

— Марьюшка, — Илья осторожно приподнял голову жены, потрепал по щеке, — очнись, милая.

Марьюшка томно вздохнула, пробормотала что-то и вновь погрузилась в глубокий сон. Илья бережно поднял ее, кивком указал Олежке на Василису:

— В опочивальню.

Они осторожно уложили их на царское ложе рядом с Иваном.

— Надо предотвратить панику, — шепнул Илья Молоткову. — Хорошо, хоть ты рядом оказался. Покарауль пока у дверей. Чтоб ни одна собака порог опочивальни не переступила.

Подполковник кинулся к бившейся в истерике Ягусе. Олежка за его спиной деликатно прикрыл двери и встал на страже. Илья нетерпеливо отодвинул в сторону Мурзика, обмахивавшего хвостом хозяйку, легонько пошлепал ведьму по щекам.

— Живы они, бабуля, жи-вы! Ну! Приди в себя!

Яга продолжала голосить. Илья резко встряхнул ее.

— А-а-а!!!

Подполковник зажал ей рот.

— Они живы, — повторил он еще раз, — живы! Как только это до тебя дойдет, кивни головой.

Ведьма шальными глазами посмотрела на Папу и неуверенно кивнула.

— Умница. Теперь за дело. — Илья осторожно отпустил старушку, готовый в любой момент вновь зажать ей рот. Ягуся молчала. До нее потихоньку начал доходить тот факт, что сон был не до конца вещий, раз царские особы еще живы. — Ты у нас ведь местный старожил, все ходы-выходы знаешь? — ласково спросил Илья.

Ведьма еще раз кивнула головой.

— Тогда быстро весь синдикат, кроме чертей, в тронный зал! — рявкнул подполковник. — Авдеич пусть распорядится насчет стражи на замену моему напарнику, — кивнул Илья на Молоткова. — Соловья за детьми и Горынычем мухой! Все ясно?

Ягуся щелкнула лаптями, метнулась к валявшейся в углу метле, вскочила на нее и понеслась исполнять приказание. Решительным шагом подполковник двинулся в тронный зал. Илья включился в боевой режим. Мозг работал похлеще любого компьютера, лихорадочно анализируя ситуацию.

Яга работала оперативно. Она метеором пронеслась по дворцу, бросая по паре слов всем встретившимся на ее пути членам синдиката, и, опережая их, ворвалась в тронный зал.

— Папа, на трон! — окончательно пришедшая в себя ведьма начала командовать.

— Не так поймут, — отмахнулся Илья, нервно разгуливая по залу.

— Здесь все свои будут. Поймут правильно. Кто, кроме тебя, с бедой справится?

Подполковник нахмурил брови, подумал, взгромоздился на трон. Чебурашка, ввалившийся в зал следом за Ягой, при виде отца-основателя государства Тридевятого на законном месте Ивана начал оседать.

— Я ж говорил, не так поймут! — расстроился Илья.

— Их уже нет? — заплакал Чебурашка. — Сон все-таки вещий?

— Наполовину. — Илья слетел с трона, поднял с пола министра финансов. — Они еще дышат и, если мы не оплошаем, будут дышать еще долго.

— Что случилось? Кому плохо?