Татьяна Форш - Космический отпуск Страница 20

– А как насчет русов?

– Найду… А потом ты расскажешь мне все.

Кивнув, Дарн поднялся.

– Постараюсь. А сейчас, пожалуйста, введи мне «сыворотку забвения». Очень хочется погрузиться в пустоту. Хотя, если честно, я предпочел бы сейчас хорошенько выспаться!

Лиза

Когда кабина подъемника привезла нас на последний этаж, я рассчитывала увидеть огромный парк. Тот, которым мы любовались, когда только попали в город. Но мы оказались на небольшой круглой площадке, где под белоснежным, пропускающим солнечные лучи куполом росли самые настоящие цветы и деревья, а под ногами хрустко приминалась коротенькая трава. И пусть я не могла назвать ни одного растения, пусть деревья были невысокими и вместо зеленых на них были желто-зеленые листья – это был самый настоящий райский уголок.

– А это часть отведенной для твоей ячейки городской оранжереи. – Шарам вышел следом и ненавязчиво остановился позади меня. – Все это для того, чтобы вы не чувствовали себя неуютно. Представь, что вы – дома!

– Дома? И ночью будут видны луна и звезды? – Я обернулась к нему. – И будут заметны сквозь купол падающие звезды?

Он не сводил с меня ярко-зеленых глаз с чуть вытянутым фиолетовым зрачком. Таких же, как у Дарна. Но в них не было тепла. Не было чего-то пленяющего и необъяснимого. И все же, кажется, мне удалось его удивить.

– Звезды? Но… если желаете, в ячейку можно поставить транслирующий экран. А… зачем смотреть на звезды?

– Чтобы верить в то, что среди этих россыпей я увижу, даже не зная о том, свою планету. – Я продолжала смотреть на него, а он вдруг смутился, отвел взгляд.

– Ты произносишь непонятные для меня слова. Твоя речь очень похожа на речь жителей Западных Земель, но… многое для меня непонятно. Мне показалось, ты скучаешь по своей планете?

– Очень.

– Но почему? Здесь, на Лутане, у тебя будет все! Еда, питье, даже… сон. – Он вновь уставился на меня чуть потемневшими глазами. – Я добьюсь, чтобы вам разрешили сон.

– Не все можно измерить только этим! Я хочу жить! По-настоящему!

– Как? – Шарам вдруг шагнул так близко, что я даже ощутила его дыхание. – Научи меня... Объясни... Что такое «по-настоящему»?

– Во-первых – это свобода! Я не хочу провести всю жизнь в этой клетке!

– Я добьюсь для тебя свободы перемещения по всем городам класса «а».

– Во-вторых – знания! Я хочу знать о вашей планете все, начиная от истории и легенд и заканчивая последними научными разработками.

– Э-э… я попробую добиться для тебя встреч с Хранителями Истины.

– Ну и наконец… – Теперь наступила моя очередь отводить глаза. – Я не хочу прожить эту жизнь одна!

– Не понимаю? Что значит «одна»? Ты в обществе. В конце концов ты можешь остаться с сестрой.

– Я говорю о другом одиночестве. И вообще… – Я развернулась и прошла к кабине. – Мне кажется, ты говорил, что мы гости Лутана, и вы собираете экспедицию и возвращаете нас домой. Так?

– Не совсем. Сначала мы бы хотели взять образцы ваших тканей. Дело в том, что наши ученые давно хотели заполучить себе в данные клетки русов.

– Ты что, совсем ни о чем не можешь думать, кроме как о клетках и ученых? – Я почти восторженно уставилась на этого «робота». Как можно так жить? Видеть в женщине только… набор клеток?

– Нет. – Шарам искренне покачал головой и тоже направился к подъемнику. – После того как к нам попали вы – потомки наших ушедших собратьев, я вообще ни о чем не могу думать. Ведь ваш род был лучшим во всем. Здоровье. Долголетие. Открытия. Талантливые дети. Красота, наконец! Возможно, я кажусь тебе бездушным, – он шагнул ко мне в кабину подъемника, – но я очень хочу возродить вашу расу.

– Интересно – как? – Я вызывающе посмотрела ему в глаза, нервно пытаясь нащупать кнопки.

– Одна женщина в состоянии подарить нашему миру около двадцати младенцев. Вас двое. К тому же есть еще третий. Мужчина. Он тоже сгодится для эксперимента. Из всех родившихся мы выберем только темноволосых, и так до тех пор, пока эксперимент не удастся.

– У вас ничего не получится! – Я не отводила от него взгляда. Да где же эти кнопки?

– Поверь, ты заблуждаешься. – Он ничего не сделал, даже не приблизился, просто стоял, глядя мне в глаза, а я вдруг почувствовала неодолимое желание сделать шаг, разделяющий нас, первой.

«Ничего не получится! Ничего не получится!» – Все во мне противилось этому безмолвному приказу, но я вдруг с ужасом почувствовала, как нога, словно чужая, поднялась и шагнула вперед, предательски приближая меня к Шараму. В последнюю минуту нащупав кнопки, я, не глядя, ударила по ним и, с облегчением почувствовав, что лифт поехал вниз, оказалась в его объятиях.

– Все равно ничего не получится!!!

Вместо ответа он победно улыбнулся и, прежде чем впиться мне в губы поцелуем, надменно фыркнул:

– Единственный минус вашей расы – неспособность противостоять нам.

– Лииза?

Распахнув глаза, я огляделась, с трудом узнавая белые стены первого этажа. Рядом стоял Шарам, встревоженно разглядывая меня.

– Лииза?

– Ничего не получится! – Выкрикнув это ему в лицо, я отшатнулась и даже закрыла ладонями глаза, чтобы только снова не попасть под его гипноз, и вдруг почувствовала осторожное прикосновение к моим волосам.

– Что не получится, Лииза? Ты потеряла сознание в капсуле, и мне пришлось отложить нашу экскурсию. Если позволишь, оранжерею я покажу тебе завтра, как и твой новый дом. А сейчас тебе нужно отдохнуть.

Осознав услышанное, я распахнула глаза:

– Что значит, «потеряла сознание»? Какой новый дом?

– Эта ячейка предназначена для одного. Если хотите жить с сестрой вместе, нужно подать запрос, чтобы вам предоставили ячейку на двоих, – терпеливо объяснил он.

Снова вежливая улыбка, он развернулся и направился к дверям. Я проводила его взглядом и даже подержалась за голову.

Что произошло? Я потеряла сознание и все мне привиделось? И даже поцелуй?

Я коснулась ладонью губ.

Не-эт, что-то тут не то!

– Лиз, ты чего статую изображаешь? Хочешь принять душ? Он у них невероятный: вода хлещет отовсюду!

Душ? Душ!

– С легким паром! – Я натянуто улыбнулась Галке и скользнула мимо нее в подъемник. Конечно же душ! Даже если мне все привиделось, очень захотелось смыть с себя воспоминания, словно обычная вода могла мне в этом помочь.

Подъемник послушно привез меня вниз. Белоснежный свет нижнего зала немного напомнил морг, а от тишины и вовсе стало не по себе. Оглядываясь, я подошла к одной из колонн.

Эх, надо было Галку попросить побыть со мной. Хотя бы развлечь разговором… Вот только говорить не хотелось. Вот ни капельки! А в груди поселилась какая-то вина. Из-за произошедшего? Но ничего же не было! Мне, наверное, действительно все это привиделось… И откровения Шарама?

– Вот до чего вы ветреный народ, бабы! Уже и ворюгу своего позабыла, как только на горизонте другой замаячил! А чего? Правильно! Мужик он видный. При власти ошивается! Сам к тебе клинья бьет!

При первых же звуках знакомого до зубной боли голоса я замерла, успев прижать к груди уже стянутый раг. Майку, к сожалению, я тоже успела снять и, оставшись в джинсах и носках, теперь во все глаза разглядывала Хряпа, прохаживающегося по светящемуся полу.

Наконец ком в горле исчез, и я сумела выдохнуть:

– Ты…

– Ага. Он самый! Или думала, что я с теми рыжиками останусь? Нет уж! В отличие от некоторых, – он бросил на меня уничижительный взгляд, – я своих не бросаю!

– Я тоже никого не бросала! – Праведный гнев наконец вернул мне способность говорить… нет – кричать!

– А как же Дарн?

– Я не знаю, где он! Его куда-то увели, и с тех пор я его не видела!

– Зато я – видел! И как тебе только не совестно!

Поймав его укоризненный взгляд, я вдруг почувствовала, что меня душит бешенство.

– За что мне должно быть совестно? За то, что не разгромила тот корабль? Или за то, что позволила им его увести?

– За то, что с тем рыжиком миловалась!

– С тем рыжиком… что?

– Целовались, говорю, на третьем этаже так, что аж завидно стало! – Хряп остановился рядом. – Или, скажешь, не было?

Я уставилась на него:

– Где?

– От горе-то! Он тебе, часом, мозг не высосал? Правда. У Оленьки как-то раз видел в кине такое. Вот. Переживаю…

Сраженная таким откровением, я опустилась перед ним на корточки:

– Хряпушка, милый, можно тебя попросить?

Подлец тут же почувствовал выгоду.

– А тряпку эту от груди уберешь?

– Ах ты, извращенец! – возмутилась я, хотя, если честно, было все равно. Все затмевало сделанное мной открытие. – Итак, ответ «нет». И вообще, выбор невелик: или ты мне… нам помогаешь, или летишь домой один.

– Ну, начинается! Говорю же: подлый народ вы – бабы! Палец не клади – откусите по локоть! – Домовой подбоченился и приказал: – Выкладывай, захребетница! И учти, я не забыл, что ты собиралась променять Боровлянку на какие-то там острова.