Кэтрин Коути - Вампиры на Каникулах Страница 20

С другой стороны, ссориться с м-ль Даэ себе дороже. На ее пушистых ресницах тут же появлялись слезы, будто росинки на траве, а из груди вырывался столь печальный вздох, что Герберт чувствовал себя законченным злодеем.

Вернее, он и так был законченным злодеем, но кому понравится, когда этим тычут в лицо?

— И что же произошло дальше? — вампир вцепился в нить прерванной беседы с энтузиазмом пряхи-рекордистки. Чем скорее он дослушает эту историю до конца, тем быстрее отправится домой, к Альфреду. Жаль, конечно, что другу всего не перескажешь. Иначе он будет просыпаться от полуденных кошмаров.

Об ухаживаниях за прекрасным полом виконт фон Кролок знал мало, но даже он смутно представлял, что в игру должны вступать котята в корзинах с цветами. Хотя извлекать из корзины мокрое, перемазанное пыльцой животное — удовольствие из сомнительных, но так правильно. Традиционно. В отличие от того способа, который избрал Призрак Оперы. Загипнотизировать девицу, вытащить из теплой гримерки в промозглый коридор, а потом покатать ее на лошади, чтобы в случае чего разделить с ней обвинение в конокрадстве! Где французы берут такой абсент?

— Затем мы немного покатались на лодке. Ангел Музыки хотел воспользоваться веслами, но фи, это так заурядно. Я настояла на шесте! Ничего ведь сложного, берешь палку и колотишь ею по воде. Так что не зачем Эрику было на меня ворчать. Кроме того, никто не может оспорить пользу водных процедур. И не такая уж холодная была вода. И вовсе не долго он искал шест на дне. И какая разница, что наощупь — наоборот, это развивает чувство осязания. После он привез меня в свои подземные чертоги. Они были заставлены нелепыми корзинами цветов. Такие дары мы, певицы, часто находим в грим-уборных. Ах, это было так трогательно! Я сразу же поняла, что бедный Эрик ухаживает за барышней в первый раз, поэтому даже не знает, какие цветы нужно дарить, — мадемуазель Даэ чуть насупилась. — Хотя признаюсь, ему все же следовало убрать из той корзины записку «Милой крошке Сорелли от пупсика Филиппа Ш.» Ну а потом Эрик опустился передо мной на колени и сказал, — девушка пробасила заупокойным голосом, — «Кристина! Вам не нужно опасаться меня, если только вы не прикоснетесь к моей маске!»

Даже если бы Призрак приставил к ее голове револьвер и потребовал снять маску, он не смог бы скорее добиться этого результата! В памяти всплыла сказка о Синей Бороде. Кажется, там главный герой сказал своей жене «Завтра, пока я буду на охоте с 14:00 — по 17:00, пожалуйста, не открывай вот этим медным ключом, который я держу в нижнем левом ящике секретера, ту большую красную дверь, которая находится в правом крыле замка на втором этаже и открывается на три поворота.»

— И когда же вы сняли с него маску? — поинтересовался Герберт.

— На следующий день.

Вампир подивился ее выдержке.

— Но об этом чуть позже, — продолжила Кристина. — Ту ночь я провела в спальне, оформленной в стиле императора Луи-Филиппа, а когда проснулась, Ангела Музыки в подземной квартире не было. Эрик оставил мне записку, из которой следовало, что он ознакомился с моим списком необходимых вещей и отправился за покупками. Ах да, список я написала в первый же вечер, на листке бумаги, который валялся на полу. Правда, он был весь исчиркан какими-то нотами, так что мне пришлось писать на полях. Бедный Эрик чуть не разрыдался и все умолял меня вернуть ему тот листочек, очевидно считая, что я достойна лучших письменных принадлежностей, но ничего, я привыкла довольствоваться малым… Так, о чем это я? Ах да, из моей спальни открывалась дверь в уютную ванную с горячей и холодной водой, куда я и направилась, предварительно захватив с собой ножницы — чтобы сделать маникюр, ну и на случай, если Эрик перестанет вести себя как джентльмен.

— Вы хотели себя убить?

— Нет, конечно. Самоубийство это грех, — певица набожно перекрестилась и, покрутив головой, поманила вампира, который ни с того ни с сего вскарабкался на статую, — Но если бы Эрик позволил себе лишнего, я бы сняла с него скальп.

Надо предупредить отца, подумал Герберт. Из всех возможных мест для первого — а зачастую и последнего — свидания, вампиры предпочитают ванную комнату. Ведь обнаженная девица, выходящая из ароматной пены подобно Афродите, очень приятна для глаз. Но помимо эстетической составляющей присутствовал еще и здравый смысл. Даже если барышня прокладывает свое белье чесноком вместо лаванды, после тесного общения с мочалкой ее кожа хотя бы на время лишена омерзительного запаха. Да, нападение в ванной было идеальным вариантом. До настоящего времени. Если остальные девицы переймут технологии мадемуазель Даэ, то упырям придется быть настороже. А то какая-нибудь экзальтированная особа воткнет ножницы в глаз незнакомцу в черном плаще, который пролез в слуховое окно исключительно с мирными намерениями!

— Пробыв в благоуханной воде пару часов и восстановив доброе расположение духа, я вышла в столовую, где меня уже ожидал завтрак — раки, курица и токайское вино. Знаете, когда я увидела это скромное подношение, то слезы чуть не брызнули из моих глаз! Именно в тот момент я поняла, как тяжело Эрику живется без женской ласки, как бесцельно его существование, как он губит свое здоровье понапрасну…

— Здоровье?

— Да! — воскликнула Кристина. — Ведь не секрет, что мясо и морепродукты на завтрак — это прямой путь к язве желудка. Мне об этом рассказывала матушка Валериус, моя воспитательница и дама невероятной доброты. Однажды она открыла в нашем квартале столовую для нищих — вы бы видели, как по загрубевшим лицам бедняков катились слезы благодарности, когда они вкушали ее суп из пророщенного овса, как тщательно он жевали ее ржаной хлеб с добавлением корня солодки. Быть может, мадам Валериус — всего лишь простая женщина, но она сумела изменить мир! Уже через неделю после открытия кухни все попрошайки в нашем квартале остепенились и нашли работу, а проходя мимо столовой всегда читали «Отче Наш»… Ну так вот, я сказала Эрику, что отныне приму самое живейшее участие в его судьбе. Больше ему не придется готовить самому, ведь об этом позаботится его маленькая Кристина. О да, теперь каждое утро он найдет на своем столе стакан брюквенного сока и тарелку холодной овсянки!

— Почему х-холодной?

— Горячая вредна для стенок желудка. Сраженный моим великодушием, Эрик пошатнулся, но вскоре оправился от этого приятного потрясения и предложил мне экскурсию по подземельям. Подведя меня к одной из дверей, он сказал «Это моя спальня. Хотите посмотреть? Здесь довольно любопытно.» Можете ли вы представить смятение моих чувств? Входить в спальню к мужчине очень неприлично! Конечно, я не могла не сказать об этом Эрику. Но уже через полчаса — когда слова негодования у меня иссякли, а любопытство начало одерживать верх — я согласилась осмотреть и эту комнату. И ах, что ожидало меня там! В центре комнаты под балдахином стоял гроб, а неподалеку — огромный орган, с нотами на подставке. Это зрелище ввергло меня в пучину ужаса. «В этом гробу я сплю» — пояснил Эрик, заметив бледность моего лица. Удивительно, но он произнес эти слова так спокойно, с улыбкой, и даже пару раз похлопав крышкой. Когда ко мне вернулась способность говорить, я сообщила несчастному, что больше так продолжаться не будет. Нет, я понимаю что гроб — это очень романтичное ложе, но нельзя ведь держать в спальне и кровать, и орган. Спальня предназначена исключительно для отдыха, а наличие там музыкального инструмента здорово отвлекает. Что-нибудь придется выбросить. И лучше если орган. Это настоящий пылесборник. Ах, мой бедный Ангел Музыки! Растроганный моим милосердием, он разрыдался в голос и ползком выбрался из спальни. Затем мы приступили к занятиям музыкой. Уж не знаю почему, но Эрик выбрал дуэт из 4го акта «Отелло.»

— Это там, где Отелло душит свою жену? — уточнил Герберт, — Действительно, странный выбор.

— Вы бы только слышали, мсье, как его голос звенел ненавистью, как он обрушивался на меня подобно лавине! Для пущей убедительности Призрак даже положил руки мне на шею. И в этот момент все мое существо охватило желание…

«Сделать ему ответную гадость?» чуть было не вырвалось у виконта.

— … Узнать, что же скрывается под черным бархатом? Одним быстрым движением я сорвала с него маску… О ужас! — воскликнула Кристина и повторила это слово еще пару раз для пущей гиперболизации.

— Он…эммм… неправильно отреагировал? — спросил виконт.

   Если пускаться в аналогии, то любая девушка, посмевшая стащить с вампира его главный атрибут, плащ, незамедлительно познакомилась бы с продуктами испанской обувной промышленности. Причем с теми моделями, которые лично разрабатывал Торквемада.

— Нет. Я имею в виду, что его лицо было ужасным. Вы когда-нибудь видели черепа, высохшие от времени?