Татьяна Андрианова - Выйти замуж за эльфа Страница 20

— А может, его съела сумка? — выдвинула свою версию развития событий я. — Смотри, какая агрессивная, разве что не рычит.

— Точно. Бешеная. Я слышал про коровье и собачье бешенство. Интересно, а сумочное бешенство бывает? Может, ей надо сорок уколов вколоть?

— Не надо уколов! — возопила сумка. — Я хороший! Выпустите меня отсюда.

Мы испуганно переглянулись.

— А может быть, в нее вселился демон? — предположила я.

— Одержимая сумка, — скептически фыркнул Гарандарэль. — Чушь собачья. Такого не бывает.

— Ладно, умник, твоя версия? — сузила глаза я. Гарандарэль только пожал плечами, ловко подскочил к сумке и дернул застежку-молнию. Мы с котом испуганно обнялись и на всякий случай зажмурились. Правда, я зажмурила только один глаз. Иначе как бы я увидела, что произойдет дальше. Любопытно же. Гарандарэль отступил в сторону, сумка распахнулась, и наружу вывалился полузадохшийся, красный как вареный рак и отчаянно матерящийся Макс.

— Садисты! Извращенцы! — Это были его самые цензурные высказывания.

Когда нам надоело удивленно таращиться на растирающего затекшие руки целителя, я неимоверным усилием воли подобрала-таки некрасиво отвисшую челюсть и поинтересовалась:

— Макс, зачем ты залез в мою сумку?

— Думаешь, я сам до этого додумался? — Вопросом на вопрос ответил тот.

— Да. Так и думаю. Извини, но на ум не идет ничего более правдоподобного.

— А ты напряги воображение, — посоветовал Макс— Я спал, никого не трогал, а тут кто-то спеленал меня одеялом и запихнул в сумку… Ума не приложу, кто бы это мог быть?

Выразительный взгляд в сторону притихшего Васьки.

— Васенька, — сквозь смех простонала я. — Зачем ты это сделал?

Кот насупился и на всякий случай спрятался за мою спину. Мало ли что на уме у обозленного целителя, до рукоприкладства дойти может или даже до магиеприкладства. Положа руку на сердце, я бы тоже сильно огорчилась, если бы кому-то пришла в голову гениальная идея запихнуть меня, сонную, в сумку.

— Ну-у-у… — неопределенно протянул кот, осторожно выглядывая из-за моего плеча. — Я в общем-то вещи собирал…

— Значит, я вещь? — с нажимом поинтересовался Макс, и глаза парня угрожающе сузились.

— Нет, конечно. — Котик виновато втянул голову в плечи. — Ты просто… ну… под лапу попался…

— Под лапу попался. — Побагровел целитель, и я испугалась, что его прямо сейчас хватит удар.

Что ни говори, а целых два трупа — слишком даже для меня. Что-то мне подсказывало, что Третьяков мне этого не простит.

— Под лапу попался… — Эхом откликнулся Макс, надвигаясь на кота.

Васька дураком не был и понял, что сейчас его наверняка будут бить, возможно, даже ногами. Ему совсем не улыбалось попасть под горячую руку, поэтому кот попятился назад с той же скоростью.

— Да когда бы я там сортировал? Темно же был о… А почему ты не кричал, когда я тебя в сумку запихивал?

— Да ты меня так запеленал в одеяло, что я толком вздохнуть не мог, не то что кричать!

— Да? А рот у тебя на что?

— А рот ты мне заткнул, причем моей же собственной пяткой.

Все… Сейчас здесь будет еще один труп, причем мой, после того как я лопну со смеху. Эльфы сделали лица кирпичом (ни дать ни взять каменные изваяния в честь своих сиятельных персон), но оставаться серьезными у них плохо получалось. Вон как подрагивают острые кончики ушей и в глазах пляшут искорки смеха.

— Неужели пяткой? — восхитился Тирандерель, закатывая глаза. — Так это же одна из лучших поз йоги.

— Да-а-а? — удивленно застыл Макс— И как же она называется?

— Это очень хорошая асана. Стимулирует сердечную мышцу, кровообращение, препятствует возникновению язвы двенадцатиперстной кишки… И носит гордое название «буква ЗЮ».

Ой! Я больше не могу! Нельзя же так бесчеловечно меня смешить. Так и помереть недолго, и останется гулять на свободе совершенно никем не востребованный волколак. Ужас! Он же, бедненький, зачахнет без охоты. Скучно ведь просто так по лесу ходить в гордом одиночестве. Смеялись долго, дружно и до икоты. Один только Макс насупился как еж, которому не досталось грибов на зиму.

— Скоро рассвет, — заметил Гарандарэль.

— Какая наблюдательность, — саркастически фыркнул Макс— А что, эльфы на рассвете исчезают, как призраки? Или укладываетесь в гробики, как вампиры?

— Нет. Мы закапываем трупики, как могильщики, — парировал Гарандарэль, поднимаясь на ноги.

Он попытался привести жалкие остатки некогда роскошной рубашки в порядок. Ничего не вышло. В тонких пальцах остался приличный лоскут ткани. Эльф мученически вздохнул, сорвал остатки и щедрым жестом выбросил их в камин. Туда же последовала и рубашка Тирандереля. Ух ты! Бесплатный стриптиз! А ребята ничего… Хорошо сложены. И вовсе не костлявые, как можно было бы подумать, глядя на кажущуюся хрупкость эльфийских фигур. Просто тонкокостные. Но мышцы имеются. Стоп. О чем это я? Опаньки, я еще и краснею. Ну надо же, какой конфуз.

— Ты прав. Скоро рассвет, а свидетели нам не нужны, — кивнул Тирандерель.

— Народ, это что? Шутка такая, да? — захлопал глазами Макс.

— Нет. Это суровая правда жизни, — отрезал Гарандарэль. — Пока ты осваивал сумку как новую среду обитания, Виктория изволила сбросить сельхозинвентарь на проходящего мимо парня. Чем и прибила бедолагу. Теперь придется тихонько прикопать труп в лесу, или мой род будет опозорен.

— Это еще почему? — нахмурился Макс— Я что-то не догоняю… Парня пришибла Виктория. Это неудивительно. Она и катастрофа практически синонимы. — Я запустила в целителя подушкой, он ловко увернулся и продолжал: — Все это ужасно, и я обязательно сообщу обо всем Третьякову. Но при чем здесь род эльфов? Почему он будет опозорен?

— Ну это даже я понял, — снисходительно фыркнул Васька. — Уважаемый Гарандарэль является женихом Виктории. Вряд ли ее судимость что-нибудь изменит. А эльфийская принцесса, жена наследника престола, судимая за убийство, — это по меньшей мере скандал.

— Минуточку, — вклинилась я. — Так ты, эльфийская твоя морда, решил помочь мне не по доброте душевной, а чтобы избежать скандала?

Гарандарэль слишком мало меня знал, поэтому грядущей бури не заметил. Васька же тихонько, не привлекая внимания, спрятался за камином. Авось пронесет.

— Виктория, не все ли равно, почему я это делаю. Главное, я готов тебе помочь. — Тоном уставшего отца семейства, вразумляющего свое неразумное чадо, молвил он.

Зря он так. Очень зря.

— То есть лично моя судьба тебе до фонаря. Лишь бы честь семьи сохранить? — возмутилась я, и вторая подушка встретилась с надменной физиономией принца.

Он пытался защищаться, но проснулся Ахурамариэль. Нет. Появляться в виде эльфийского клинка он не стал, благоразумно решив, что убивать мы никого не собираемся, а заставить с собой считаться можно и без применения холодного оружия. Поэтому драка плавно перетекла на другой уровень и в другой темп и стала походить скорее на нечто среднее между своеобразным танцем и спаррингом. Удар, блок, еще удар, опять блок, поворот на носках и снова удар…

— Нукто так ставит блок?.. Кто так ставит блок, спрашиваю? Ой, позорище… Кто так бьет?… Кто так бьет, я спрашиваю? О боги! Я учу идиотку! — стенал меч. — Ладно. К этому вопросу мы вернемся на следующей тренировке.

«Кажется, мне хана, — с тоской подумала я. Ахурамариэль довольно захихикал. — Значит, точно хана».

А вот Макс зря вмешался. Если я еще как-то держала темп, прекрасно сознавая, что эльфы просто щадят меня и их истинной целью является избежать травматизма как своего, так и моего, то Макс истинного положения дел не понял и рванул в бой с табуретом наперевес, вопя:

— Наших бьют!

Такого финта от спокойного в общем-то целителя никто не ожидал. Пострадали буквально все. Через пять минут я щеголяла роскошным фингалом под глазом и задумчиво размышляла, можно ли замазать синяк так, чтобы было незаметно, и почему надо было бить обязательно в глаз? Гарандарэль получил табуретом по ребрам и пять отчетливых царапин на предплечье от меня персонально. Тирандерель пострадал меньше всех, если не считать пары клоков волос (все выдрала я!).

— Нашла чем гордиться! — фыркнул меч. — Превратить прекрасное боевое искусство в банальную уличную драку…

«Зато какие результаты!» — довольно ухмыльнулась я, любуясь Максом, которому засветила пяткой в нос.

Целитель смог остановить кровь и теперь прикладывал к пострадавшему органу обоняния пузырь со льдом.

— С кем приходится работать, — вздохнул меч.

7

У подножия башни под грудой сельхозинвентаря, раскинув руки-ноги, лежал бездыханный парень. Васька с видом знатока попытался нащупать пульс, приложил ухо к груди убиенного: