Олег Шелонин - Алеша Драконыч Страница 21

— Эй, деревня, дай его сюда, только тихо! — просипел кто-то сзади. — Пикнешь — убью!

Ратному делу царевич был обучен с малолетства, а потому тело действовало на уровне автомата, отправляя наглеца в кусты великолепным хуком справа. Бил мощно, с разворота, интуитивно чувствуя за спиной местоположение в пространстве челюсти противника.

— Меня?! Царского сотника…

Сотники у царя Еремея были крепкие. Удар, способный свалить быка, не вызвал даже сотрясения мозга, скорее всего потому, что трясти там было нечего. Рыча от бешенства, весь облепленный репьями, сотник выскочил обратно на дорогу, на ходу выдергивая меч.

— Зарублю, молокосос! — И тут глаза его встретились с глазами Елисея. — Ваше цар…

Договорить он не успел. Откуда-то сверху свалились блюстители порядка фирмы «Дракон и Корешки». Две гигантские летучие мыши подхватили под белы ручки и ножки забияку, взлетели с ним вверх, дождались, пока третья подставит снизу мешок, перевернули сотника вверх ногами и начали трясти.

— За нарушение общественного порядка, — провозгласила четвертая мышь с верхушки ели, — регистрационный номер… — она всмотрелась в выпавший из рук сотника номерок, — …тридцать тысяч девятьсот восьмой подвергается штрафу в размере… сколько там нападало?

— Два кинжала, меч и восемь золотых, — доложила мышь с мешком.

— Маловато будет. Тряси еще.

Блюстители порядка тряхнули так, что у сотника зубы клацнули. Последние монеты звякнули в мешок.

— Вот теперь порядок. Итак, в размере десяти золотых и дисквалифицируется как драконоборец сроком на один год!

— Почему на год? — полюбопытствовал Елисей.

— А вдруг в этом году принцессу не спасут? В следующем придет. За это время, глядишь, и поумнеет.

— Дело поставлено солидно, — одобрительно кивнул головой царевич, — с умом. А если б он не с кулаками полез, а, скажем, денежки в обмен на номер предложил?

— Это уже не наши проблемы. В инструкции про то ничего не сказано. Главное — чтоб порядок был.

Летучие мыши взмахнули мощными крыльями, унося обчищенного сотника.

— То есть очередь можно и выкупить, — удовлетворенно хмыкнул Елисей.

И тут очередь закипела. До одних дошло, что номерок может принести звонкую монету, до других — что можно повысить свои шансы на успех, слегка растряся мошну. Начался великий торг.

— Две полушки? — Тридцать тысяч девятьсот пятым оказался суетливый старичок в длинной, перехваченной на поясе веревкой рубахе, из-под которой торчали заправленные в лапти портки. — Не, не согласный я. Четверть гривны, и проходи.

— Да за такие деньги я себе руку отгрызу!

— Грызи!

— На, подавись! Пей мою кровь!

Из того же пояса появился серебряный слиток. Рычащий от злости недоросль, судя по всему сын какого-то мелкого купца, отрубил от слитка четвертушку, сунул ее вместе с регистрационным номером в руки старику и, став тридцать тысяч девятьсот пятым, ринулся торговаться за следующее место.

— Благодетель, — истово перекрестился старичок, чуть не падая в ноги Елисею. — Тебя Господь послал! Коровку куплю, дом новый справлю, внучку замуж выдам! За кого свечку-то ставить, благодетель?

— Ратибором зови. А как же принцесса? — засмеялся Елисей.

— Ой, сынок, в мои ли годы мечом махать? Номерочком не хочешь поменяться? Полгривны, и все дела.

— Я не спешу, — флегматично пожал плечами Елисей.

— И правильно! — радостно подпрыгнул старик. — Не спеша-то оно теперича верней. Пока до Калинова моста дойдем, озолотеем. Не знаю, как вы, а дед Никишка, — стукнул он себя сухоньким кулачком в грудь, — теперь свое возьмет.

— Верно, панове, — радостно согласился дюжий молодец, стоящий впереди старика, пряча выторгованное у купеческого сына серебро в карман. — Вернусь домой, тоже свечку за твое здоровье, пан Ратибор, поставлю. В ножки пану брошусь, из шляхтичей он, дочку его замуж попрошу. Теперь не откажет! Бери, скажет, Збышко мою Олесю…

Очередь бурлила. Летучие мыши метались вдоль дороги, но придраться было не к чему. За нож никто не хватался, морду друг другу никто не бил, номерки с солидным довеском, в виде звонкой монеты, переходили из рук в руки, и одна из статей дохода в заготовленном длиннющем списке нового великого комбинатора Алеши Драконыча рухнула в небытие. Карманы тех, кто поумнее, хотя и победнее, потихоньку набивались звонкой монетой, и, что интересно, львиная доля этих монет тормозилась у мало кому известного ратника Ратибора, ибо торговался он достаточно нестандартно.

Следующий желающий прорваться без очереди через царевича вид имел заносчивый, гордый и ехал не просто так, а с кучей челяди и охраной из десяти человек, сопровождавшей подводы, груженные золотом и самой разнообразной снедью. Судя по шапке, очередной внеочередник был шишкой немалой. Шапка на нем была боярская. Чем-то чванливый юнец напоминал Елисею постоянного члена Государственной Думы боярина Свиньина. Такой же толстый, с заплывшими поросячьими глазками и вечно жующий. В руках недоросля, покачивающегося в седле, был солидный копченый окорок, в который он вцепился зубами. Впереди кавалькады шествовал мрачный старик с хищным крючковатым носом.

— Тиун, — тихо ахнул впереди Елисея дед Никишка. — И тут от тебя некуда деться, кровопивец.

Тиун оценивающе окинул взглядом спину царевича.

— Держи, служивый, — похлопал он его по плечу, — выпьешь в ближайшем кабаке за здоровье боярина Свиньина и его любимого сыночка.

Елисей обернулся. Тиун протягивал ему мелкую серебряную монету. В глазах царевича замерцали озорные искорки.

— Благодарствую, отче, непременно выпью, — отвесил он земной поклон, с почтением принял подношение и невозмутимо развернулся к нему спиной.

— Номерочек-то отдай, служивый… — постучал костяшками пальцев по спине «дружинника» старик.

— Зачем? — сделал удивленные глаза Елисей, разворачиваясь обратно.

— Как зачем? — начал закипать тиун. — Ты деньги взял?

— Взял, — не стал спорить Елисей. — Дай бог здоровья твоему хозяину. Ежели от себя подкинешь, я и за тебя выпью.

Тиун автоматически кинул царевичу еще одну монетку, потом, опомнившись, метнулся, надеясь перехватить ее на лету, но было поздно. Елисей уже клал ее в карман.

— Спасибо, отец родной!

Тиун заскрипел от бешенства зубами.

— Ну, шево вштали? — прошамкал полным ртом раздосадованный задержкой боярский сынок.

Тиун бросился к хозяину и начал что-то ему сердито шептать. Поросячье лицо боярина Свиньина налилось кровью.

— Да я его в темнице сгною! В батоги холопа!

Охрана потянулась к мечам, и тут же сверху захлопали крылья. Блюстители порядка радостно спешили к месту конфликта. Тиун бросился на колени, отчаянно махая руками.

— Нельзя, кормилец, полюбовно решать надо!

Боярин посмотрел вверх, взмахом руки с зажатым в ней окороком дал отбой охранникам и, сопя от натуги, покинул седло.

— Сколько хочешь? — свирепо спросил он Елисея, подойдя вплотную.

— Нисколько. Меч всегда при мне, пока еще ни разу не подводил. Спасу принцессу, а потом, с ее-то приданым, ты мне первый в ножки бухнешься. Только успеть бы. Эвон сколько народа рвется в бой, — кивнул царевич на очередь за своей спиной.

Глазки боярина Свиньина забегали. Они метались между личной охраной, блюстителями порядка, сидящими на прогибающихся от их тяжести ветках деревьев, и нахальным воином, перегородившим дорогу.

— Десять золотых.

— Не надо.

— Двадцать!

— Ты меня утомляешь, — начал разворачиваться спиной царевич.

— Подводу дам! Знаешь, там сколько? — по-поросячьи взвизгнул боярин Свиньин.

— Неинтересно. Вот если…

— Что?

— Ежели на интерес… А что, почему не развлечься? — почесал затылок Елисей, доставая из кармана карты. — В дурачка у меня выиграешь, бесплатно вперед пропущу. Скучно, понимаешь.

— Идет!

— Но, ежели проиграешь, уходишь без штанов вместе со своими прихвостнями. Все добро здесь оставишь.

— Пощади, боярин! — Тиун на коленях пополз к хозяину. — Батюшка ваш меня прибьет!

— Пшел прочь, смерд! — отпихнул его ногой недоросль. — Давай свою колоду. Мечи!

Царевич улыбнулся, начиная тасовать карты. Сын боярина Свиньина был не лишен азарта. Знал бы он, какую школу в этом деле прошел Елисей у своего воспитателя. Боярин Крут учил его не только ратному делу. Играл с учеником жестко, на носики, чтоб наука крепче вколачивалась. Царевичу даже не пришлось жульничать.

С верхушки снялась летучая мышь и полетела с докладом.

— Что-то идет не так, золото почему-то течет мимо… — Алеша сидел около Калинова моста, небрежно сплевывая подсолнечную шелуху в воду. Мимо катился поток драконоборцев, честно отстегивая таможенный сбор за проход во владения Зеленого Змия. Платили, правда, не все. Самые умные делали плавный разворот перед носом таможни и во весь опор неслись в хвост очереди для перерегистрации. Они предпочитали синицу в руках. Именно на них и смотрел Алеша, пытаясь сообразить, чего же он не учел.