Анастасия Завозова - Таран и Недобитый Скальд Страница 21

Девушка тем временем шла или, точнее сказать, летела по направлению к де Линту. Тот хрипел и седел прямо на глазах. Нет, по-моему, я все-таки увижу, как человека хватает кондрашка.

— Хотел сбежать от нас, Джеймс? — мягко так, ненавязчиво поинтересовалась девушка у булькающего де Линта. Тот начал усиленно креститься и лепетать что-то религиозное. Девушка покачала головой:

— После того, что ты сделал со мной и отцом, тебе это не поможет.

В дыму показался высокий пожилой мужчина. Его лицо было страшноватого синюшного оттенка. Увидев его, де Линт отполз в уголок и заскулил что-то о помиловании.

— Ты задушил подушкой собственного отца ради обладания замком, — продолжила девушка с прокурорским упоением, — зарезал меня, свою сестру, потому что я видела все это, и теперь ты просишь о пощаде?! Наши тени никогда не оставят тебя…

Теперь понятно, почему я так мерзла рядом с этой девушкой. Ведь Ульянка рассказывала мне о том, что рядом с призраком обычному человеку всегда холодно.

“Меня не брали в расчет…” Конечно, ведь Эмма умерла двенадцать лет назад!

“Я проверял — никакой девушки в замке быть не должно”.

Зеркало… Теперь я вспомнила, что с ним было не так. Она просто не отражалась в нем. Все так, как и говорила Ульянка. Только такая идиотка, как я, не могла сразу сообразить, в чем дело — ведь налицо были все признаки классического призрака…

Она удивилась, когда увидела меня. Потому что я увидела ее.

Девушка и в самом деле была сестрой де Линта. Сестрой, умершей двенадцать лет назад и вернувшейся, чтобы отомстить брату за свое убийство. Я что-то читала о жестоких нравах средневековья, но чтобы все было настолько запущено!… Ну и маньяк этот де Линт, чтоб ему в аду черти пузо вилами чесали!

Ула тем временем очнулся, и, посмотрев на драматическую сцену, разыгравшуюся в коридоре, простонал:

— Совсем забыл тебя предупредить… Слишком поздно получил нужные сведения…

Ну хоть у нас с Улой все как всегда, хоть и запущено, но мило и привычно!

Де Линт тоже обрел способность членораздельно изъясняться и провыл:

— Двенадцать лет я вижу вас! Пощадите! Я искуплю свою вину! Я больше не хочу-у!

— А больше и не будет! — нежно пообещал призрак Эммы. — Мы пришли, чтобы забрать тебя с собой…

— Пора! — шепнул мне Ула, и я почувствовала, что взлетаю вверх, как Винни-Пух на зонтике. В данном случае в роли зонтика выступил Ула.

Мы просочились сквозь каменные стены и воспарили над замком. Ула крепко держал меня за руки, и, как бы я ни просила полетать, не отпускал.

— Коридор откроется минут через десять, — сказал Ула. — Но я решил, что тебе лучше всего будет покинуть тело Ангелики именно сейчас. Штурм вот-вот начнется.

Я посмотрела вниз, на башни замка и обеспокоенно спросила:

— А как же Элард? Что случится дальше?

— Он и еще несколько солдат покинут замок за несколько минут до начала штурма. Во время штурма в замке начнется страшный пожар — крепость выгорит дотла. Останутся одни голые каменные стены. Вустерский предпочтет оставить замок. Будет считаться, что прежний владелец замка, Джеймс де Линт, погиб при пожаре. — сообщил Ула, даже не подглядывая в амбарную книгу.

— Неужели он и вправду убил своих отца и сестру ради того, чтобы стать владельцем замка? Ну прямо триллер! — кровожадно вздохнула я. — Но почему ты ничего об этом не знал?

— Видишь ли, после того как человек встает на путь зла, он… скажем так, переходит в другой департамент, где служат те милые создания, одно из которых ты видела за спиной де Линта. Все сведения о его делишках с этого момента поступают туда, а нам предоставляется лишь официальная версия. Истину знают только в верхах…

Все это что-то мне напоминало. Что-то очень знакомое…

— Привидения отца и сестры являлись де Линту со времени убийства, — продолжил Ула. — Жить в замке стало невыносимо, к тому же де Линт был почти разорен постоянными проигрышами. Осада замка войском Джеффри Вустерского стала для него своего рода спасением. Появилась возможность покинуть замок под благовидным предлогом.

Я еще раз поглядела вниз. Из узких окон замка уже вырывались клубы дыма и сполохи пламени, слышались крики людей и звон оружия.

— Жаль! — вздохнула я.

— Кого? — спросил Ула. — Неужели де Линта?

— Нет, конечно! — отмахнулась я. — Он просто агрессивный козел! Жаль замок. Ведь сгорит своего рода памятник архитектуры… Ну не смотри на меня как больная канарейка, я тоже умею ценить прекрасное, особенно если это прекрасное безо всяких там музейных консервантов!

Ула ничего не ответил, только ухмыльнулся. Воздух прямо перед нами внезапно сгустился, образовав некоторое подобие облака нежно-молочного цвета. Туда-то и запихал меня Ула, словно белье в стиральную машину. Передо мной мелькнули веселые штанишки Улы, затем все потемнело, закружилось, и…

Часть вторая. ВЕДЬМА

… И я каракатицей распласталась на каменном холодном полу. Неужели я всегда буду приземляться с таким треском и так некомфортно?! Да, таран он и есть таран…

Впереди я заметила кучку соломы. С оханьем я доползла до нее и уселась, прислонившись к стене. В прошлых жизнях я, видимо, не была очень оригинальной в выборе мест обитания. Вот и сейчас я опять оказалась в подземелье или какой-то темнице. Правда, это уже был не сырой земляной подвал, как в замке де Линта, а вполне стандартное каменное помещение с зарешеченным окошком, невысоким потолком и тяжелой дверью.

— С днем рождения! — раздалось из угла. Помещение осветилось неярким светом, и Ула вынырнул из светящегося облака с неизменной амбарной книгой под мышкой. Как и прежде, он излучал радость и улыбался во весь рот. Одежда на нем тоже не изменилась. Я поймала себя на мысли, что все время забываю спросить его о происхождении столь оригинальной униформы. Но и сейчас, похоже, было не самое удобное время…

— Привет, залетный! — не менее весело поприветствовала его я. — Ну и где мы теперь?

Ула лег в воздухе на пузо и раскрыл свой талмуд.

— Швеция, конец шестнадцатого века, а если быть точным — 1583 год. Ты находишься в городской тюрьме города Мальме…

— В тюрьме?! — завопила я. — Мамочки, я что — рецидивистка?!

— Нет, — успокоил меня Ула, — ты всего лишь деревенская ведьма. А это помещение — КПЗ для ведьм. Скоро тебя переведут в здание суда инквизиции. Оно располагается напротив. По идее, ты должна была сидеть там, но в их подземельях сегодня не хватает мест…

Сообщение о том, что я не рецидивистка и не маньячка, меня немного успокоило. Но тут же я вспомнила страшные рассказы про изобретательность инквизиции по части пыток… Мое сердце зачесалось где-то в пятках. Чтобы отвлечься от малоприятных мыслей, я спросила:

— А почему там не хватает мест?

— Видишь ли, вчера была Вальпургиева ночь… — пояснил Ула. — Считается, что именно в этот день все ведьмы собираются на шабаш. Поэтому вчера ночью стражи инквизиции погуляли на славу. Правда, большинство захваченных женщин — простые крестьянки, у которых нелады с соседями. Если у коровы вдруг пропало молоко или в печи не поднялся хлеб, то виновата в этом не нерадивая хозяйка, а какая-нибудь соседка, чаще всего та, на которую все мужики пялятся в церкви… Примерно также вышло и с тобой.

Я завертелась на соломе, пытаясь разглядеть себя, что без зеркала сделать было очень непросто. На мне была блуза из грубого полотна с широкими рукавами и темная пышная юбка с высоким лифом на шнуровке, так что о своей новой фигуре я смогла получить лишь относительное представление. Однако было понятно, что она разительно отличается от фигуры Ангелики. Та была длинной плоской дылдой, теперь же мне удалось компенсировать хотя бы размер груди. Об остальном говорить было сложно.

— И что же я такого натворила, что очутилась здесь? — спросила я.

— О, причин для твоего пребывания здесь предостаточно! — оживился Ула и начал перечислять. — Во-первых, ты красива, во-вторых, ты рыжая…

— В смысле, крайняя? — не поняла я. — Коза отпущения, что ли?

— В смысле цвета волос! У тебя рыжие волосы…

Я удивилась:

— А это-то при чем?

Ула вздохнул:

— Рыжие волосы всегда считались признаком ведьмы. Не перебивай меня, пожалуйста. — Я покорно кивнула. — Ты умеешь читать и писать, и еще… у тебя есть способности к ясновидению. Несколько раз ты помогала находить пропавшие предметы. Вот, собственно, и все.

— Все?! — опять завопила я. — Ты хочешь сказать, что я тут сижу только из-за красивых глаз?

— Это, конечно, утрированно, но в целом верно, — согласился Ула.

Я со вздохом прислонилась к стене. Ну я и влипла! Хоть в какой-нибудь бы жизни проснуться герцогиней в роскошной постели, а не порхать, как Ленин, по тюрьмам да по ссылкам.

— И долго мне тут сидеть? — спросила я Улу. — И вообще, как я смогу найти здесь какой-нибудь замок, если через несколько дней меня сожгут на костре за ведьмовство?