Андрей Смирнов - Артур, племянник Мордреда Страница 21

От этих мыслей меня отвлекла только перемена блюд.

— Ты что загрустил, Артур? — Заботливо поинтересовался король Мордред.

— Да так… размышляю.

— Над проблемами, которые возникли после того, как ты завоевал Пиктляндию?

— И над этим тоже.

— Нужна помощь?

— Нет, спасибо. Там нет ничего, с чем я не смог бы справиться сам.

— Когда думаешь начать завоевание Киммерии?

— Минутку. По-моему, я уже говорил, что не собираюсь ее завоевывать. Я собираюсь захватить там власть, а это не одно и тоже.

— Хорошо, называй как хочешь. Оккупация Пиктляндии сильно подняла твой рейтинг в глазах киммерийцев. Что дальше?

— Киммерийцы были свободными, потому что они не были богатыми. — Сказал я. — Даже вожди не знали, что такое роскошь. Теперь все изменилось. У каждого моего воина, который участвовал в походе, теперь много рабов и золота. Те, кто в походе не участвовали, начнут им завидовать. Они будут присылать своих сыновей ко мне на службу. С некоторыми из них у меня сложатся хорошие отношения, с другими — нет. Понятное дело, я буду возвышать первых, а не вторых. Из их среды я буду выделять лидеров, которые со временем займут места вождей в кланах. Через несколько десятилетий все вожди будут моими людьми. Все старейшины будут ветеранами битв, проведенных под моим командованием. Мне не нужно будет ничего делать. Они сами провозгласят меня конунгом на тинге.

— Да, масштабный план… — Кивнул Мордред. — Развернутый во времени… Даже гуманный в чем-то…

— Гуманнее не бывает.

— А в ближайшее время ты чем планируешь заниматься? — Полюбопытствовал Оттон. — Не хочешь взять недельный отпуск? Поплаваем по Отражениям…

— Нет. — Я покачал головой. — Не могу. Тем более, что в ближайшее время я планирую жениться.

Моя реплика вызвала за столом всеобщее оживление.

— На ком? — Заулыбался Оттон. — На той черненькой с Лазурных Островов, которой ты обещал, что…

— Нет. Я женюсь на пиктке.

— Ты же всегда их презирал! — Изумился Жерар.

— Я подумал над твоими словами, дядюшка, и пришел к выводу, что шовинизм — недостойное явление в рядах нашей Семьи. Тем более, что мы и сами — не люди.

— Хорошенькая? — Полу-вопросительно, полу-утвердительно поинтересовался Джулиан, наливая себе апельсинового сока.

— Хорошенькая, будь уверен.

— А как зовут? — Спросил мой отец.

Я вздохнул и признался:

— А вот этого я пока еще и сам не знаю.

Их было сорок девять. Претенденток. Поначалу их было еще больше, но когда мы избавились от беременных, замужних, слишком старых и слишком уродливых, их осталось сорок девять.

Ни одна из них не собиралась становится моей женой. Пока не собиралась.

Всех их мы переловили в ходе масштабной контр-террористической операции, приуроченной к четырнадцатому покушению на мою драгоценную персону. Операция была чистой воды прикрытием, поскольку на этот раз мы ловили не пиктских убийц-патриотов, а пиктских принцесс.

Я называю их «принцессами» для удобства. На самом деле настоящих принцесс в этой компании было штук десять, не больше. Остальные были дочерьми знатных, богатых и влиятельных пиктов.

Похищение принцесс уже спровоцировало несколько мятежей. Мои разведчики с тревогой докладывали о нарастающей волне недовольства. Все мои усилия по усмирению этой страны готовы были пойти прахом. Но я полагал, что овчинка стоит выделки.

Несколько дней принцессы содержались в не самых лучших условиях. Не то что бы совсем в плохих, но… скажем так — для принцесс непривычных. Служанок не было, кормили их простой пищей один раз в день, а охранники-киммерийцы, посмеиваясь, на ломанном пиктском языке обсуждали, какую цену за принцесс дадут работорговцы с Лазурных Островов. Слыша эти разговоры, принцессы пугались и бледнели. Некоторые падали в обморок.

Спустя несколько дней было объявлено со всей определенностью, что их и в самом деле продадут в рабство. Всех.

Кроме одной.

Та девушка, которая выиграет у меня партию в шахматы, станет моей женой, и, соответственно — герцогиней всея Пиктляндии.

Играть в шахматы или нет — дело сугубо добровольное. Тем не менее, почему-то играть захотели все.

В то время я жил в большом дворце, отнятом у одного из пиктских королей. В назначенный день были освобождены сорок девять комнат этого дворца. В каждой комнате посажено по принцессе. Перед принцессой — шахматная доска. У дверей — охрана.

Начался сеанс одновременной игры…

За последние годы я стал играть в шахматы значительно лучше — спасибо дяде Джулиану. Во время моего пребывания в Аваллоне мы с ним время от времени устраивались в библиотеке и коротали вечерок за бутылкой красного и одной-двумя партиями. Правда, таких вечерков было меньше, чем хотелось бы — Джулиан постоянно находился в разъездах, а у меня была очень насыщенная программа обучения, оставлявшая мало свободного времени. Иногда я играл в шахматы с Марком, но редко. Марк предпочитал настольный теннис.

Тем не менее, я был уверен, что играю в шахматы неплохо. Устраивая всю эту затею с пиктскими принцессами, я больше всего опасался, что выиграть не сумеет ни одна. Это была бы катастрофа.

Катастрофы не произошло.

Наоборот.

Если бы я знал, что игра в шахматы — любимое развлечение здешней золотой молодежи, я бы не стал относиться к предстоящей игре с таким легкомыслием.

Когда я понял, что пиктские принцессы играют в шахматы лишь немногим хуже меня, было уже поздно. Я проиграл двенадцать партий, а еще пять сумел свести к ничьей.

Итого — семнадцать. Семнадцать невест! Кошмар!

Я заметил, что киммерийцы, охранявшие принцесс, начали посматривать на меня с особенным уважением. Они-то были уверены в том, что я проиграл специально. Я же, в свою очередь, был уверен, что семнадцать жен — это чересчур даже для бессмертного.

Проигравших принцесс увели, а слуги начали роскошно украшать комнаты выигравших. Другие слуги вносили в комнаты изысканные блюда. Третьи — платья и украшения. Каждая принцесса должна была быть уверена, что выиграла она одна.

Затем с каждой прекрасной принцессой пришел побеседовать и познакомиться ее прекрасный принц. Точнее, не принц, а герцог.

Все принцессы вели себя по-разному. Одни кокетничали, другие проявляли к своему будущему супругу полнейшее равнодушие, третьи хотя и держались с достоинством, но — это было видно по глазам — мысленно уже примеряли пиктляндскую корону к своей голове.

В конце беседы я задавал каждой принцессе один и тот же вопрос. Я интересовался, какой свадебный подарок она хочет получить.

Одна захотела украшений, вторая — земель, третья — привилегий для своих родственников, четвертая — платьев, пятая — участия в правлении… Потихоньку я начинал скучать. «Неужели, — думал я, — столь блестяще пройдя первое испытание, ни одна не сумеет пройти второе?»

К счастью, этого не произошло. Предпоследняя принцесса произнесла те самые слова, которые я уже и не надеялся услышать.

Я еще раз взглянул на нее — изучая, запоминая… У нее была чистая белая кожа, черные глаза и длинные темно-каштановые волосы, ниспадавшие, когда она сидела, до самого пола. Спокойный, ровный взгляд. Белое платье.

— Ты назвала свое имя, — сказал я на прощание. — Но оно слишком длинное, как и все остальные ваши имена. Нет ли у тебя какого-нибудь другого, покороче? Может быть, прозвище?..

— Есть. — Негромко ответила она. — Гвенуйфар.

«Судьба.» — Подумал я.

После этого, как и полагается, были собраны все участницы соревнований и объявлена победительница. Шестнадцать товарок моей избранницы недовольно зароптали.

— Почему — она?! — Громко заявила высокая чернобровая красотка. Звали ее, кажется, Атакунецаннеттан. — Мы тоже выиграли! Ты нас обманываешь, Артур из Киммерии!

Остальные принцессы шумно ее поддержали. Вели себя благородные пиктские девушки не совсем типично, но их можно понять. Перспектива быть проданными на рынке рабов их совершенно не привлекала.

— Дамы, дамы!.. — Я хлопнул в ладоши, чтобы их успокоить. — Вы ошибаетесь. Вы не прошли испытание.

— Ложь!

— Неправда!

— Я выиграла!

— И я!..

— Да, мы тоже!..

Я хлопнул в ладоши еще раз, погромче. Принцессы притихли.

— Было два испытания. — Объяснил я. — Второе испытание прошла только Гвиневра.

— Какое еще испытание? — Подозрительно спросила Ата- и т. п.

— Я попросил вас выбрать подарок. Каждая выбрала подарок себе по вкусу… но только одна, — я выдержал паузу. — Только одна из вас вспомнила о том, что полсотни девушек — точно таких же, как она — будут проданы злобным работорговцам с Лазурных Островов. Только одна из вас — Гвиневра — в качестве свадебного подарка попросила вернуть остальным принцессам свободу. Ответственность — качество для правителя не менее важное, чем ум. Гвиневра прошла оба испытания и поэтому именно она станет моей женой и правительницей Пиктляндии.