Умереть и встать (СИ) - Камински Аделина Страница 21

— Этот мальчишка — ведьмак, — холодно завершил аукцион Азуса. — Он абсолютно свободен и волен сам распоряжаться своей жизнью.

— И этот ведьмак мне нужен, — дополнила Анна-Мария, одной рукой пытаясь отодрать испуганного Эмильена от дорогой ткани своего наряда. — В данный момент он входит в мою свиту и первая, кто тронет его хоть пальцем — отправится на эшафот.

— Спасибо, госпожа, — раздался жалобный голосок из-за спины.

— Я не ради тебя это делаю, а ради себя, — шикнула графиня.

Не дай Создатель, подумают, что она по доброте душевной защищает какого-то деревенщину, судьба которого — свиней кормить, да коров доить. Вот еще что! Еще и ведьмака к тому же. Вот уж кого можно было отдать на растерзание пестрому курятнику без всяких зазрений совести, да только пусть сначала с проблемами госпожи своей разберется. Потом — хоть на все четыре стороны и даже даром.

Однако не успела Анна-Мария восстановить внутреннее равновесие, дверь в музыкальный зал с грохотом отворилась. Побледневший учитель музыки возник на пороге, с трудом удерживая равновесие и не зная, за кого бы взглядом зацепиться, чтобы получить хоть какую-то поддержку.

— Его Высочество!.. Он!.. Он!.. Лекаря! — свистящими отрывками изрек мужчина, облокотившись на дверной косяк. — Лекаря немедленно!

Аукцион с живым ведьмачьим лотом отошел на второй план, когда Азуса заглянул в музыкальный зал и обнаружил там лежащего на полу Дориана. Принц свернулся калачиком подле рояля, громко выкашливая кровяные сгустки, но через мгновение кашель прекратился. Его высочество потерял сознание, и светлая голова глухо упала на белый мраморный пол.

— Опять приступ? — сурово сдвинув брови, осведомилась Анна-Мария. — Я думала, что он пошел на поправку.

Но времени обсуждать произошедшее сейчас не было. Следовало действовать максимально быстро, чтобы успеть вытащить принца из тяжелого состояния. Внезапно эти приступы не случаются. Он должен был чувствовать, что вот-вот… но почему-то никого не оповестил. Надеялся, что пройдет? Надеялся, что ему лишь кажется, если со всех сторон твердили, что Его высочество прекрасно себя чувствует?

Широкими шагами Азуса сократил расстояние между порогом и телом своего сводного брата, поднял того на руки, как пушинку. О каком прекрасном состоянии может идти речь, если принц за время отсутствия брата нисколько не прибавил в весе? Даже наоборот — сильнее исхудал.

— Эх, Дориан-Дориан… — прикрыв глаза, пробурчал ведьмак под нос, вынес тело принца из музыкального зала и, не оборачиваясь, отправился прямиком в покои Его высочества.

Азуса и сам помнил, что следует делать во время приступов. Годы совместного проживания научили. Бывали времена, когда подобное случалось чуть ли не каждый день и следовало всегда быть наготове именно на такие случаи. Пока дождешься лекаря — брат и душу может Создателю отдать.

— Сколько же на тебя взвалили, а ты всё терпишь? — продолжал ворчать Азуса, вышагивая по коридору с Дорианом в роли тряпичной куклы на руках. — Музыка, фехтование, история, языки… ты исчезнешь быстрее, чем займешь трон. При таких обстоятельствах могу это гарантировать.

— Мне не нужен трон, — тихий голосок принца был едва различим, но ведьмак слышал каждое слово. — Никогда не был нужен, Азуса. — Дориан снова закашлялся, и несколько капель крови осели на белом кружевном жабо бастарда.

— Потом разберемся. Береги силы.

— Нет, Азуса. Помоги мне сбежать, — тонкие пальцы вцепились в воротничок. — Займи трон. Пока мы можем поговорить наедине. Пока… кха-кха…

— Если я займу трон, то и Анна-Мария тоже будет моя, — поддел блондина ведьмак. — К тому же… ведьмак и ведьма на троне — это…

Но Дориан вновь провалился в небытие. Так даже лучше. Пусть отдохнет и хотя бы некоторое время не будет забивать себе голову новой и тяжелой для восприятия информацией.

— Ох, я знаю, отчего Его высочество так сильно болеет, — несмотря на напряженную в коридоре атмосферу, воодушевленно заявила одна из ряженных дам. Отчего-то у Анны-Марии сжались кулаки. — Всё потому, что он… слишком идеален. Он совершенен. И Создатель горит желанием забрать его к себе на небо. Здесь Его высочеству не место. Его место рядом с Ним…

— Думай, о чем говоришь, Зарина, — одернула ее Элоиза. Расправила веер, нервно качнула им несколько раз перед лицом и, резко развернувшись, не удержалась от последнего замечания в адрес графини:

— Будь осторожна, Анна-Мария. Если диавол вернул тебя из самой Преисподней, то в стенах дворца тебе и подавно не рады. Не испытывай судьбу и оставь трон людям более достойным править.

— Готтьеры и Понтилаты — кто может быть более достоин? — усмехнулась брюнетка. — Хайдегеры?

Однако маркиза не ответила ничего. Лишь фыркнула сквозь крупные белоснежные перья веера и отправилась прочь. Стайка курочек, как гусята за гусыней, засеменили следом.

— Кажется, у нас еще один подозреваемый, — после непродолжительной паузы подметил Марло.

— Молчи, червяк, — последовал резкий ответ графини. — Это не подозреваемый, а всего лишь грязь под моими ногами. Жаль, пришлось запачкать туфли.

Аппетит пропал. Желание встретиться с отцом — тоже. Вдруг как-то мерзко стало на душе у Анны-Марии, будто она измазалась в саже за то время, пока находилась в среде дам из высшего общества. Из общества, к которому принадлежала сама, однако… лучше от этой мысли ей не стало.

— Разберемся с вашими ритуалами, пока у меня настроение подходящее, — вслух решила она и, не ожидая ответных слов, направилась обратно в часть дворца, отведенную королевской семье.

Азуса, должно быть, до сих пор находился подле Дориана. Как бы сильно девушке ни хотелось пересекаться с принцем, выбора не оставалось. Интересно, что для ведьмака окажется важнее? Самочувствие сводного брата или же диплом?

До покоев Его высочества добирались в тишине. Да и в самих покоях царила нагнетающая тишина. Как графиня и думала, бастард ни на шаг не отходил от кровати обезвоженного принца. Врач еще не подоспел, но сам Дориан уже находился в сознании. О чем-то тихо беседовал с Азусой и даже посмеивался, насколько позволяло состояние. Белый, как полотно, без единой кровинки на лице, но улыбающийся уголками губ и, как всегда, надеющийся на лучшее. Так же, как и герои полюбившихся королевскому наследнику приключенческих книг о достойных рыцарях, бесстрашных пиратах и благородных разбойниках. Ребячество…

Незамеченной проскользнуть не получилось. Как только дверь приоткрылась чуть шире, Дориан тут же устремил на графиню уставший, но теплый взгляд голубых глаз.

— Энн-Мэй, ты…

— Я пришла за Азусой, — безжалостно отрезала брюнетка. — У нас еще есть неоконченные дела.

— Пока не объявится врач, я никуда не уйду. — Тон ведьмака так же не оставлял сомнений, что слово свое он сдержит.

Ничего не поделать. Слово графини по сравнению со словом принца сильно проигрывало. Но, чтобы не стоять в дверях, как недолюбленная родственница, пришлось девушке пройти в светлую комнату. Марло так же скользнул внутрь.

— Как… — решила всё же соблюсти приличия Анна-Мария. — Как… вы себя чувствуете, Ваше высочество?

— Честно говоря, мне немного грустно, — отвел Дориан взгляд, не теряя улыбки. — За тебя.

— За меня?

— Да. Жаль, что к твоему столь желанному трону прилагаюсь я.

Раздражение, уже немного спавшее после сцены напротив музыкального зала, с новой силой поднялось из глубин души графини Понтилат. Для человека, харкающего кровью и готового испустить дух в любой момент, Дориан уж слишком озабочен делами сердечными. Делами, которые к самой Анне-Марии никогда не имели никакого отношения. Брак по договоренности — вот что ожидало ее с самого рождения, и графиню вполне устраивал этот факт. А терять голову из-за одного единственного человека… Пусть такими глупостями занимаются героини сказок.

Героини сказок…

«Принцесса-то… принцесса-то оказалась грязнавкой. Знаете ли вы, госпожа Понтилат, кто такие… грязнавки?»