"Фантастика 2023-154". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Барон Алексей Владимирович Страница 218

– Огонь! – дрожащим голосом крикнул он.

Его услышали лишь там, где он находился, – на квартердеке. Из одной четырехфунтовой пушчонки даже выстрелили. Куда-то в сторону противника. А в ответ получили сокрушительный залп с третьего померанского линкора.

Третьим в колонне шел «Магденау» со своими лучшими канонирами курфюрстенмарине. Они до предела опустили стволы орудий, целились не в надводную часть корпуса, а чуть ниже. И их расчет оказался дьявольски верным. Выпущенные с очень близкого расстояния ядра пронзили небольшой слой воды и ударили под ватерлинию. Их энергии вполне хватало, чтобы проломить еще и полметра обшивки.

Фрегат вздрогнул. В десятки пробоин одновременно хлынули потоки воды. Через считаные минуты корабль начал заметно крениться на левый борт. И чем сильнее он кренился, тем большее число полученных ранее дыр оказывалось ниже уровня моря. Вскоре мелкие волны стали захлестывать орудийные порты гон-дека. Из трех судовых помп неповрежденной осталась лишь одна. Да и та воду качала не за борт, а на верхнюю батарейную палубу, где уже бушевал настоящий пожар. На ют прибежал старшина трюмных.

– Обрат лейтенант, обрат лейтенант! Крюйт-камеру затапливает!

– Ну что ж, – меланхолически сказал лейтенант. – Спасибо, братец.

– За что?

– За хорошую весть. По крайней мере, не взорвемся.

– Надо бы какой-никакой парус поставить, – переминаясь с ноги на ногу, предложил трюмный.

– Зачем?

– Ну, хоть к берегу прибьемся, обрат лейтенант.

– Что, думаете, пора?

– Очень даже пора, – кашляя от едкого дыма, сообщил старшина. – По правде сказать, внизу ужас что творится. Они из нас решето сделали, обрат лейтенант.

– Вот как? Добро, поставьте чего-нибудь.

Такую странную команду старшина услышал впервые. Он непроизвольно поднял брови. Потом передумал, ничего не сказал. Сообразил, что толку от нынешнего командира – ни на фут, ни на фунт. А потому нужно использовать собственную голову. Сообразив это, старшина прежде всего беззвучно, но крепко выругался. Потом, не испрашивая разрешения, перебежал на бак, поймал там за рукав вконец охрипшего боцмана. Вдвоем они собрали несколько матросов, подняли штормовой стаксель, а чуть позже – еще и кливер. Весьма кстати налетевший порыв берегового ветра вздул, оживил паруса. Корабль получил ход.

– Все, шабаш, – просипел боцман. – Больше никаких тряпок ставить нельзя. Слышь, кому говорю?! Крен нам сейчас похуже хрена! Ну, чего рты раззявили? Марш к пушкам! Команды больше не ждать, стрелять по готовности.

– Толку-то, – бросил один из матросов.

– Цыц! Надо померанцев хотя бы пугнуть, чтобы похуже целились.

Верхняя палуба, рангоут и такелаж «Прохорста» почти не пострадали, поскольку и линкоры, и следовавший за ними фрегат «Мегион» всеми стволами били строго в корпус. Сколько там появилось дыр сверху рассмотреть не удавалось, мешали валившие из портов клубы дыма и пара. Лейтенант догадывался, что ниже уровня мостика корабль, которым ему столь неожиданно выпало командовать, поврежден. И, судя по словам трюмного старшины, поврежден серьезно. Только вот из-за недостатка опыта степени разрушений молодой офицер даже представить себе не мог. И потому поторопился, выдал роковую команду:

– Право на борт!

Рулевые, годами приученные мгновенно повиноваться, крутнули штурвал. Не задумываясь, к чему это приведет. Задумываться их никогда не обучали. Зато на опустевшем, усеянном битыми фужерами, платочками, тростями и веерами балконе Эрлизора нашелся человек, который вполне понимал происходящее.

Фольгерд Саво, толстый, наголо обритый, но уже совсем не румяный капитан «Прохорста», вполне осознал то, к чему приведет крутой поворот при развороченных бортах и десятках тонн воды в трюме. Он подобрал оброненный кем-то пистолет, взвел курок. И еще до того, как нижние реи его корабля коснулись воды, выстрелил себе в висок.

К тому времени кроме капитана Саво на балконе оставался только один человек. Граф Бельтрамоно, гость из Альбаниса, понимающе кивнул.

19. Бухта Монсазо

Водоизмещение – 378 тонн. Трехмачтовая баркентина. Максимальная зарегистрированная скорость – 19,8 узла. Вооружение: 36 стальных орудий калибром от 6 до 12 фунтов. Экипаж – 188 человек.

Командир – корветтен-капитан Оюнтэг Монголэ.

На долю капитана Монголэ выпало задание, требующее хороших нервов. Сразу после прохождения пролива быстроходный «Гримальд» отделился от эскадры. Подняв флаги Покаяны, он устремился к южному берегу бухты и еще до начала стрельбы подошел к причалу напротив тюрьмы Призон-дю-Мар.

При этом корабль оказался прямо под жерлами двадцатичетырехфунтовой береговой батареи. Кроме того, в миле слева находилась якорная стоянка 88-пушечной «Орейи», а дальность ее огня составляла полторы мили. И все же корветтен-капитан не колебался. Судьба его корабля целиком зависела от дерзости и решительности действий. Поэтому на пирс без промедления посыпались вооруженные матросы, – Монголэ сразу высадил половину экипажа во главе со старшим офицером Эдвином Динцем.

Померанцы быстро поднялись по крутому откосу. Обезоружив охрану батареи, они по короткой улочке устремились прямо к Призон-дю-Мар. Всего этого из-за крыш домов на «Орейе» видеть не могли, но происходящим заинтересовались.

«Назовитесь» – потребовал линкор. Монголэ приказал просигналить «Дюбрикано» и добавить пароль.

«Что происходит?» – запросила «Орейя».

В ответ Монголэ вспомнил советы капитана настоящего «Дюбрикано» и нагло потребовал:

«Назовитесь теперь вы».

«Де Фридо-Бранш всему есть пределы, – раздраженно отозвался линкор. – Даже для вас. Чем вы заняты?»

«Доставил померанцев в Призон-дю-Мар».

«Эскадра Поммерна разбита?»

Монголэ ответил ехидным вопросом:

«А вы сомневались?»

И вновь погрузил «Орейю» в задумчивость. Тут в северной части бухты загрохотали пушки и любознательный вахтенный офицер линкора был вынужден переключиться на события, происходящие под стенами Эрлизора. Довольно скоро на «Орейе» стали заметны признаки оживления – на его юте появилось несколько новых фигур.

А матросы под руководством Динца уже вышибали западные ворота Призон-дю-Мар. Те, что были не видны с «Орейи». Но с линкора потребовали разъяснить, что происходит теперь уже у Эрлизора.

«Гром победы», – туманно отозвался Монголэ.

Матросы «Гримальда» ворвались в тюрьму. Ошеломленные охранники покорно выдали ключи. Одна за другой распахивались камеры. И вот в коридоре появились моряки с захваченных флотом Покаяны торговых судов Поммерна. Именно их освобождение являлось задачей «Гримальда». И свою задачу он даже перевыполнил – капитан разрешил взять не только померанцев, но и всех тех заключенных, кто желал покинуть Пресветлую Покаяну. Приняв на борт около четырехсот человек, перегруженный сверх всякой меры, корвет отвалил от стенки.

В это время у Эрлизора загорелся «Тубан Девятый».

«Де Фридо-Бранш! Что, черт возьми, происходит?!» – вновь заволновалась «Орейя». На линкоре явно объявили тревогу: по вантам карабкались матросы.

«Забираю померанцев», – невозмутимо ответил Монголэ.

«Зачем?»

«Таков приказ».

«Чей?»

«Адмирала, черт возьми!»

На линкоре наконец стали подозревать неладное и замолчали. Потом передали приказ лечь в дрейф и прислать капитана.

Монголэ вполне резонно возразил, что его корабль в состав Домашнего флота не входит, а посему он, Унзиболан де Фридо-Бранш, подчиняется другому командиру.

«Орейя» обдумала все это, затем пригрозила открыть огонь и повторила вызов капитана. Тогда Монголэ взял у сигнальщика фонарь и собственноручно отщелкал:

«Обрат Кенто! Рядом с вами Сострадариум. Своей пальбой Вы можете разбудить самого обрата эпикифора. Стоит ли?»

«Орейя» вновь погрузилась в угрюмое молчание. Монголэ попробовал представить глубину замешательства на мостике линкора и усмехнулся. Можно было считать, что «Гримальд» со своей задачей справился.