Терри Пратчетт - Шляпа, полная неба Страница 22

Петулия робко подняла руку:

— Эмм…

— Петулия, я же тебе буквально миллион раз говорила! Не начинай. Каждую. Фразу. С «эмм». Говорила ведь?

— Эмм… — Петулию от волнения била дрожь.

— Да говори уже наконец! Что ты мямлишь все время!

— Эмм…

— Петулия!

— Эмм…

— Нет, правда, ты могла бы хотя бы попытаться! Честное слово, я не понимаю, что с вами со всеми происходит!

«А я понимаю, — подумала Тиффани. — Ты как бестолковая овчарка, которая только пугает овец.

Ты не даешь им времени сделать то, чего ты от них добиваешься. А когда они что-то делают как надо, ты не даешь им это понять. Только лаешь и лаешь все время».

Петулия прикусила язык и не могла больше выдавить ни слова.

Аннаграмма положила книгу на бревно рядом с собой.

— Что ж, момент безнадежно упущен, — сказала она. — Теперь уже все равно, можно и чаю выпить, Петулия. Да поскорее.

Петулия с облегчением схватила чайник. Все немного успокоились.

Тиффани пригляделась к книге. На обложке значилось:

Летиция Увёртка, ведьма

Высшая Магийа

— «Магийа»? — спросила Тиффани. — Через «Й»?

— Это специально, — сказала Аннаграмма. — Госпожа Увёртка говорит, если мы хотим сдвинуться с мертвой точки, необходимо отличать подлинную высшую магиЙу от ее низкой повседневной разновидности.

— От повседневной разновидности магии? — не поняла Тиффани.

— Именно так. Все это бормотание по кустам — не для нас. Мы признаем только подобающе освященные круги и записанные на бумаге заклинания.

Нам нужна надлежащая иерархия, а то когда все колдуют кто во что горазд, это никуда не годится. Настоящие волшебные палочки, а не какие-то корявые прутья. Профессионализм и почет. И никаких бородавок. Вот единственный путь к успеху.

— Я думаю… — начала Тиффани.

— Что ты думаешь — меня не особенно волнует, ведь ты пока ничего не знаешь, — резко оборвала ее Аннаграмма и повернулась к остальным: — Я надеюсь, у вас хотя бы есть что показать на Испытаниях?

Девочки закивали и забормотали, что да, есть.

— Петулия, с чем собираешься выступить ты? — спросила Аннаграмма.

— С поросячьим фокусом, — робко сказала ведьмочка.

— Хорошо. Он у тебя почти достойно получается, — произнесла Аннаграмма и принялась допрашивать одну девочку за другой и кивать, услышав ответ. Наконец она дошла до Тиффани. — «Нежная Нелли»? — предположила она, и девочки опять захихикали.

— А о каких Испытаниях речь? — спросила Тиффани. — Тетушка Вровень как-то их упоминала, но я не знаю, что это вообще такое.

Аннаграмма в очередной раз протяжно, на показ, вздохнула:

— Расскажи ей, Петулия.

Запинаясь, эммкая и то и дело испуганно поглядывая на Аннаграмму, Петулия объяснила, что такое Испытания Ведьм*. На Испытания, эмм, собираются ведьмы со всех уголков гор, чтобы повидать старых друзей, обменяться последними новостями и, эмм, слухами. Обычные люди тоже могут прийти, во время Испытаний всегда устраивают ярмарку и, эмм, показывают всякие представления.

Испытания — это, эмм, большой праздник для всей округи. А ближе к вечеру ведьмы, которые, эмм, хотят, могут показать, что они научились делать с помощью магии. Очень много, эмм, народу приходит посмотреть.

Тиффани подумала, что Испытания, должно быть, в чем-то похожи на Овчарочьи Смотры, только без овчарок и овец. В этом году Испытания будут проходить в деревушке под названием Крутой Утес, отсюда рукой подать.

— А победительница получает приз? — спросила Тиффани.

— Эмм, конечно, нет, — сказала Петулия. — Испытания устраивают просто для того, чтобы все могли вдоволь повеселиться, чтобы поддержать дух всеобщего брат… эмм, сестринства.

— Ха! — фыркнула Аннаграмма. — Даже у нее хватит ума не поверить в это. И вообще, на Испытаниях все решено заранее, они сплошной обман. Все опять будут хлопать этой госпоже Ветровоск. Она всегда побеждает, что бы ни делала. А все потому, что умеет людям головы задурить. Заставляет их думать то, что ей нужно. Против волшебника она не продержалась бы и пяти минут — они-то настоящей магией занимаются! И одевается она как пугало огородное! Вот из-за таких невежественных старух, как она, наше ремесло до сих пор не шагнуло в будущее — госпожа Увёртка пишет об этом в первой главе своей книги.

У одной-двух девочек сделался испуганный вид. Петулия даже тревожно оглянулась через плечо.

— Эмм, говорят, она поразительные вещи делает, Аннаграмма, — сказала она. — А еще, эмм, говорят, она может видеть и слышать, что происходит за много миль от нее…

— Да, люди так говорят, — согласилась Аннаграмма. — Потому что боятся ее. Она всех запугала! Она только это и умеет: запугивать людей и морочить им головы. Вот вам старое ведьмовство во всей красе! Лично я считаю, этак недолго и до пряничных домиков докатиться. Говорят, она уже наполовину выжила из ума…

— Мне она вовсе не показалась полоумной.

— Это еще кто сказал? — рявкнула Аннаграмма.

Все посмотрели на Тиффани, и она пожалела, что не смогла промолчать. Но теперь отступать было некуда.

— Она просто довольно старая и строгая, — сказала Тиффани. — Но держится вполне… вежливо. И не хихикает.

— Ты с ней встречалась?

— Да.

— И она с тобой говорила, да? — прорычала Аннаграмма. — И когда же, до или после того, как ты одолела Королеву эльфов?

— Сразу после, — ответила Тиффани. У нее не было никакого опыта в подобных перепалках. — Госпожа Ветровоск тогда прилетела на метле, — добавила она. — Я говорю правду.

— Ну конечно, — мрачно улыбнулась Аннаграмма. — Она, наверное, явилась поздравить тебя с победой?

— Не совсем, — сказала Тиффани. — Она, похоже, была довольна, но точно сказать не могу.

А потом она сделала страшную, страшную глупость. Такую страшную, что даже много лет спустя, когда что-то напоминало ей о том вечере, она принималась мысленно напевать «ля-ля-ля», лишь бы заглушить стыд.

Она сказала:

— А потом она дала мне эту шляпу.

И все девочки, как одна, спросили:

— Какую еще шляпу?

Петулия проводила ее обратно до домика тетушки, а по пути очень старалась утешить, мол, она-то ей верит… Но Тиффани понимала, что Петулия говорит это просто по доброте душевной. Тетушка Вровень пыталась что-то сказать, но Тиффани бегом поднялась в свою комнату, закрылась на засов, скинула башмаки и бросилась на кровать, накрыв голову подушкой, хоть это и не помогло ей заглушить смех, звучащий в ушах.

Она слышала, как тетушка и Петулия о чем-то тихо поговорили, потом за Петулией закрылась дверь.

Спустя какое-то время рядом зашебуршало — башмаки Тиффани проползли по полу и аккуратно разместились под кроватью. Освальд стоял на страже порядка, что бы ни случилось.

Спустя еще какое-то время смех в голове поутих, однако Тиффани знала, что всегда будет его слышать.

Она могла протянуть руку и пощупать шляпу. По крайней мере, раньше могла. Умозрительную шляпу на своей самой настоящей голове. Но никто этой шляпы не видел. А Петулия даже протянула руку и помахала ею над головой Тиффани, обнаружив, что шляпы и правда нет.

А хуже всего — хотя трудно сказать, что хуже, так невыносимо унизительно было все произошедшее, — хуже всего Тиффани пришлось, когда Аннаграмма сказала: «Не надо, не смейтесь над ней. Нельзя быть такими бессердечными. Она просто дурочка, вот и все. Я ведь говорила, что эта старуха морочит людям головы!»

Разум Тиффани — тот обычный разум, который есть у всех, — в отчаянии носился по кругу, перебирая одни и те же мысли. Задний Ум ничего не мог сделать, застряв на тихом островке посреди бури. И только Дальний Умысел, чей голос был едва слышен, напомнил: Даже если твой мир окончательно и навсегда рухнул и ему уже ничем не помочь, даже если ничто, ничто на всем белом свете не может тебя утешить, было бы неплохо услышать, как кто-то поднимается по лестнице, чтобы принести немного супа…

Дальний Умысел поднял Тиффани с постели, заставил подойти к двери и, завладев ее рукой, отодвинул засов. После этого он позволил ей снова рухнуть на кровать.

Через несколько минут половицы на лестничной площадке скрипнули. Приятно убедиться, что ты не ошиблась.

Тетушка Вровень постучалась, выждала немного для приличия и вошла. Тиффани услышала, как на столик опустился поднос, потом кровать под ней прогнулась, когда старушка присела рядом.

— Я всегда говорила, что Петулия — способная девочка, — сказала она. — Когда-нибудь из нее получится отличная деревенская ведьма, которая будет приносить пользу людям.

Тиффани ничего не ответила.

— Она рассказала мне, что произошло, — продолжала тетушка. — Мисс Тик не говорила мне про шляпу, но я бы на твоем месте ей и не рассказала. Подарить тебе такую шляпу было вполне в духе госпожи Ветровоск… Знаешь, иногда, если поговорить о своем горе, на душе становится легче.