Дмитрий Исаков - Акулу хотят съесть! Страница 22

— Ну, ты наговорил на три судебных процесса и четыре арбитража! — довольный своим детищем, произнес Томми. — У Моррисона в это время весь персонал, наверное, дружно икал!

Все дружно засмеялись остроумной хозяйской шутке, а Томми продолжал:

— На сегодня мы закончим, а с завтрашнего дня будьте готовы к экспериментальной переделке еще нескольких наших Робахов с последующим их изучением! — подытожил историческое совещание юный Хаггард и, взяв под ручку Галю, направился «в сторону моря».

«Странное все-таки создание — человек, — подумал Иван, продолжая оставаться в своем кресле, хотя все присутствующие покинули зал, и только в отдалении продолжали сидеть его верные супермогучие Петруха и Мурзилка. — Всю свою жизнь на протяжении всей истории он непрерывно играет с огнем, создавая каждый раз с самыми благими намерениями, казалось бы, очень полезные вещи, которые неизменно обращались против него! Даже если предположить, что Моррисон создал Робахов из самых благих намерений, а у Хаггардов не может даже в принципе возникнуть мысль использовать эти чудовищные возможности в своих корыстных целях, и среди наших растяп нет ни одного подпольного Наполеона Виссарионовича Гитлера, то все равно становится страшно за совершенно беспомощное человечество перед лицом этой хоть и гипотетической, но все же когда-нибудь возможной к осуществлению опасности! Ведь как это просто — берется Робах, трансформируется в безжалостную машину-убийцу и используя свои телепатические возможности властвовать над человеком, делает он во Вселенной все, что хочешь, и будь проклят этот день!»

— В чем-то ты прав, Иван! — неожиданно прозвучал голос Супермозга. — Слаб на выдумки человек, но этим он и силен!

— А я скорее умру, чем предам своего родного человека! — поддержала его Мурзилка. — И не думай, милый, только о плохом, не стоит о нем думать!

— Думать надо обо всем, на то он и человек! — возразил ей Петруха. — И я хоть и не живой, но тоже человек, и не дай Бог встать кому-то на твоем, Иван, пути!

— Ладно, человеки! — встряхнувшись, сказал Иван и мгновенно вскочил на ноги. — Все это лирика! Вы настолько совершенны, настолько взяли от нас самое лучшее, что вполне можете без нас, сирых, обойтись!

Человеки совершенно искренне возмутились и от души оскорбились такому навету, но Иван, не слушая их, быстрой легкой походкой пошел к выходу, и уже у самой двери обернулся и напоследок сказал:

— Но одно я вам твердо обещаю! И зарубите мои слова у себя на носу! Без нас вы, конечно же, проживете, но без нашей глупости и наших непредсказуемых и необъяснимых поступков, вы, с вашей машиной — хоть и человеческой, но все-таки исправленной логикой, — наверняка со скуки помрете, заржавеете и зачахнете! Аминь!

27

Прошло всего чуть больше суток, как Иван вернулся, но за это короткое время произошло столько событий, что когда Галя сказала, что неплохо бы свидеться с родителями, он с ужасом подумал о том, как объяснить им происшедшее с ним и в нем перемены и как это отразится на их здоровье.

Томми имел по этому поводу возражения, настаивая, что своих маму и папу они видели с утра и еще наверняка свидятся с ними не раз, а вот то, что в любой момент им придется отправиться куда-нибудь по неотложным делам, а Иван так и не побывал в Столице после долгой разлуки с ней и, судя по динамике последних событий, есть очень большой шанс пропустить надолго эту счастливую возможность, то, по его мнению, они вполне заслужили маленький срединедельный «уикэнд», тем. более компания у них подобралась вполне приличная и веселая. Иван сразу же понял, какие мотивы движут Томкой, любым способом стремившегося подольше быть рядом с Галкой подальше от ее дома, где она будет связана в своих поступках дочерними обязанностями, да и он там всем уже глаза намозолил, но у него тоже был большой резон шибко туда не спешить ввиду наличия в своем обозе дестабилизирующего фактора маминого и папиного душевного спокойствия в виде небезызвестной Мурзилки, и к тому же почему-то стойкого нежелания, а может и юношеской боязни оказаться наедине с этой слишком доступной и, с другой стороны, слишком непредсказуемо-неотвратимой подругой всей своей оставшейся жизни.

На самом деле же Иван неосознанно почувствовал себя женатым человеком, а так как это произошло слишком быстро и неожиданно, он подсознательно всеми силами стремился подольше отодвинуть миг расставания с прежней своей беззаботной жизнью и с радостью поддержал Томми, тем более, что он на самом деле соскучился по Столице, где вырос, и хотя Москва — не менее большой и веселый город, но все же со Столицей Свободного Мира ей было тяжело тягаться.

Вот так Иван, сделав свой выбор, совершил роковой для себя и для всего остального мира поступок, сообразуясь самыми благими намерениями поменьше расстраивать своих любимых родителей, ни капельки не догадываясь, что этот путь приведет его в ловушку, из которой нет назад пути, а уж бедные его мама и папа будут иметь повод расстроиться на порядок больше, если бы он заявился к ним со своей «синтетической» Мурзилкой с радостным криком: «Мама! Папа! Я женился!»

Они вдвоем с Томмиком навалились на бедную Галю и силой ее заставили пуститься с ними в загул, и хотя на ее сторону встала грудью довольно внушительная в своей решительности Мурзилка, жаждущая «брачной ночи», это довольно веское поползновение компенсировал Петруха, тоже желавший побывать и поглядеть на легендарную Столицу, если предоставляется такая возможность, и пока его невзначай не разобрали.

Таким образом, победив женщин с позорным счетом 3: 2, наши друзья отправились в город своей юности! (Предварительно, конечно, искупавшись в бассейне, переодевшись и перекусив.)

28

Сели они недалеко от Центра в тихом переулке и, приказав машине следовать за ними в режиме невидимости, пошли гулять в режиме пешком.

Иван жадно впитывал в себя атмосферу любимого города, с ревностью замечая огромные перемены в его облике и в то же время с радостью констатируя, что он все такой же, по-прежнему буйный и бездонный.

— Томм, а помнишь ярмарки твоего отца? — спросил он друга. — Как они поживают?

Томми, не переставая играть с Петрухой в импровизированный футбол пивной банкой, нанес коронный удар правой, и залепив ее прямо в пасть близстоящего Моррисоновского дубликатора, с азартом ответил:

— Мертвый перед смертью не потел, а скончавшись, стал вонять на весь город, заполонив своими смрадными останками пешеходную и проезжую часть!

Иван ничего не понял, но ему на помощь пришла сестра:

— Собака Моррисон в своих коварных замыслах, с присущей ему азиатской хитростью, глядя на достойные успехи м-ра Хаггарда в деле развития культуры уличной торговли, разработал дьявольски хитрый план и почти полностью погубил здоровую инициативу ХДК!

— Что, были совершены вооруженные налеты? — Иван решил догадаться сам, что же здесь произошло.

— Если бы! — встрепенулся Томми и запустил еще одну банку прямо в голову Петрухи, ловко отбившего ее в следующую «моррисоновскую» пасть. — Тогда бы наши ярмарки нанесли ответный ракетно-ядерный удар и благополучно вышли на околоземную орбиту!

Иван опять ничего не понял и от злости ущипнул за бок Галю — та задорно взвизгнула и, отбежав от него подальше, сразу же по-человечески ответила на все его вопросы:

— ХДК десять лет монопольно торговала на ярмарках, а по окончании этого срока, как раз, когда ты уехал, срок монополии истек, и Моррисон тут же открыл по всему городу маленькие передвижные лотки, превратив уличную торговлю в большой Шанхай!

— И теперь половина населения города, — закончил за нее Томми, — продает другой посменно всякую ненужную дрянь, и как следствие этого, Столица превратилась в большой бардак! Кругом разбой, наркомания и проституция!

— И вы меня сюда притащили, вместо того чтобы благополучно отправить почивать с молодою женой! — передразнил их Иван.

— Она тебе не жена! — поправила брата Галя. — А просто искусственная подруга жизни!

Мурзилка, до сих пор совершенно мирно тащившаяся следом за Иваном, встрепенулась и подала голос:

— Подруга лучше, чем жена! От нее меньше хлопот и убытка! — и немного подумав, добавила: — А к тому же она еще и верная!

— Ивану надо жениться и иметь от брака детей! — возразила ей Галя, хотя в принципе была согласна с Мурзилкой.

— Он с женщинами очень робкий из-за слишком уважительного к ним отношения, которого они ни капельки не заслуживают!

— Это точно! — подтвердила Мурзилка, и обе девушки, найдя на почве женоненавистности общий язык и взявшись за руки, последовали со всеми дальше.

— А что, Иван, давай мы тебя и вправду женим! — предложил вдруг Томми, когда они вышли на одну из центральных площадей и уселись на ступеньки около большого фонтана.