Не будите спящих красавиц (СИ) - Кирова Таиска Страница 22

За дверью скрывалась кладовая. Внутри помещения разместились тюки с тканями всевозможных оттенков и цветов. Были тут и шелка, разрисованные изящными цветами, и тяжелый бархат, и дорогая парча. Отдельной горкой ткани попроще — веселенький ситец, полосатый сатин, и еще, кажется, лен. Всех названий и не упомнишь. Если это приданое, то Ядвига Константиновна смело могла претендовать на роль самой завидной невесты.

Я внимательно прислушалась. Ни единый звук не нарушал покой этого места. Пахло мышами и нафталином.

В следующей комнате я обнаружила несколько швейных машин, большой стол для раскроя ткани и целый ворох эскизов, сваленных кучей в углу возле окна. Сквозь неплотно сдвинутые занавески в комнату пробивались солнечные лучи, в которых резвились танцующие пылинки. Я выбрала один набросок наугад, методом случайного тыка. На рисунке были изображены мужские труселя классического покроя, правда, украшенные рюшечками и бантом на причинном месте. Версия с приданым отпала, как хвостик у испуганной ящерицы. На ее место тут же вклинилась другая — Яга занималась подпольным бизнесом на дому.

Третье помещение только укрепило мои подозрения. Здесь уже хранилась готовая продукция. Вдоль стен стояли демонстрационные манекены, одетые очень скромно. Причем, эта скромность подразумевала не пуританский покрой, а количество ткани на квадратный сантиметр. Яга занималась пошивом мужского нижнего белья.

Некоторые модели были вполне себе симпатичными, правда, я не совсем понимала предназначение карманов в форме сердечек, расположенных на жо…пардон, желтеньких трусах в синий горошек. А другие, представленные здесь образцы, постеснялись бы надеть даже заборные нимфы. Например, вон те бирюзовые стринги. Вышитые пайетками стрелочки указывали, в каком направлении действует сила тяжести на объект мужской гордости, и были уместны как монашки в гареме у султана.

Здесь у меня зародилась третья версия, пожалуй, самая верная. Михеич мог бы гордиться моим чутьем и деловыми качествами. Предметы мужского гардероба хранились в единственном экземпляре и были штучным товаром. Ядвига Константиновна не занималась подделкой известных брендов. Она сама была дизайнером.

Ослепленная блеском (трусы в стразах на третьем манекене попали под солнечные лучи), я даже забыла, о цели визита в запретное место.

На секунду я представила Мурзика в подобном облачении и испытала настоящий трепет. Да, страшная женщина эта бабушка Яга. Неудивительно, что в сказках ее не боятся только дураки.

Я вернулась к ученику на чердак и вновь надела тело. Лягушка, пока меня не было, успела перебраться к предмету обожания на грудь, откуда я осторожно стряхнула ее на подушку.

Мурзик долго ржал, когда узнал, чем промышляет старушка на досуге. Мне даже стало немного обидно за нее. Любое творческое начало в человеке заслуживает внимания и не терпит насмешек.

Искать того, кто не хочет, чтобы его нашли, дело довольно хлопотное и, как оказалось, бесперспективное.

— Странно, — поделилась я с учеником, — я весь дом обошла, но нигде не увидела телевизора. Зачем Яге тогда спутниковая тарелка на крыше?

— А у них тут нет телевидения, — пояснил Мурз, — мне Ядвига Константиновна сказала, что тарелки нужны для борьбы с потомством Змея Горыныча. Считай, на каждом доме такая конструкция имеется.

— Я не совсем понимаю принцип действия, — призналась я.

— Эти хулиганы, когда летают по округе, метят территорию, где ни попадя. Но если на крыше есть такое устройство, то стараются попасть только в него. У них эта забава называется — стрелять по тарелочкам.

— Сомнительная польза, — подытожила я.

— Ква, — сказала лягуха.

— Есть просит, — подумала я вслух.

При мысли о еде в желудке наметилось легкое волнение. Я накинула рубашку, подняла зеленуху, обхватив двумя пальцами за животик, и спустилась на кухню.

Пахло все так же противно, но уже не так сильно. Основная волна вони улетучилась в окно. Даже мухи на подоконнике пришли в себя, и вяло махали крылышками, пытаясь взлететь. Те, кто так и не смог покинуть аэродром при моем приближении, были приглашены на обед к лягухе в качестве основного блюда. Правда, эта зараза оказалась очень капризной особой и категорически отказывалась есть. Пришлось насильно запихивать мух ей в пасть.

— Чем занимаешься? — некстати спросил стажер.

Я чертыхнулась, когда питомица опять выплюнула муху.

— Зоопарк твой пытаюсь накормить, — зачарованный ответ тонкой струйкой уплыл наверх. — Ты тоже там про слоника моего не забудь. Нафантазируй ему…а что у нас едят слоны?

— Маш, а давай не будем ему еду давать, — внес предложение стажер, — и он помрет от голода.

— Ты что, — возмутилась я, — мы ж потом замучаемся яму копать, чтоб его похоронить.

Покончив с кормлением квакухи, я принялась искать пропитание для себя. Есть хотелось все больше и больше. В огромном буфете возле очага на полках нашлось много интересного, но, к сожалению, непригодного в пищу. Содержимое стеклянных банок с плотно притертыми крышками выглядело совсем неаппетитно. Начинка жестянок, при детальном изучении, тоже. Тут были уже знакомые мне жабьи лапки, муравьиные яйца и сушеные кузнечики. Кое–где за стеклом краем глаза я уловила движение, что говорило об исключительной свежести продуктов.

Я выглянула в окно. Нимфам надоело сидеть на заборе, и теперь они развлекались тем, что пытались завести машину с толкача. Для этого они выкатили ее из сарая на дорожку. К сожалению, во дворе у Яги места было недостаточно. Машина не успевала взять разгон, как приходилось тормозить, чтобы не врезаться в ворота. Охранные чары никуда не годились, и мне пришлось возглавить миссию по сохранению бабкиного имущества. Тем более что одного корыта она уже лишилась.

За этим занятием меня и застал Котофей. Я почти затолкала машину в сарай, когда со стороны ворот послышалось громкое пыхтение. В воздухе ощутимо запахло дымом, как будто разожгли камин, не смотря на жару. Или это горел лес? Бросив непривлекательное занятие и подбежав к воротам, я облегченно вздохнула.

На подъездной дорожке стояла обыкновенная русская печка. Беленый бок ее украшали шашечки, символизирующие принадлежность к миру извоза. Печка отчаянно дымила и трещала поленьями, с каждой секундой уменьшая денежные средства клиента и увеличивая дыру в озоновом слое. Передвигалась она трубой вперед, сразу за которой сидел долговязый парень на дерюжной подстилке, предназначенной, очевидно, для теплоизоляции. Заднюю поверхность, отведенную для клиентов, покрывала уже более солидная войлочная попона.

Возница лихо спрыгнул на землю, подтянул портки и снял картуз. Кучерявый чуб густой волной упал на лоб. Парень тряхнул головой и помог спуститься пассажиру, а затем отодвинул заслонку, чтобы достать из подпечья багаж. Прибывший гость отсчитал из поясной сумки горсть медяшек, чинно поклонился извозчику и неторопливо пошел к дому.

Все это время нимфы скромно стояли в сторонке и хлопали зелеными глазищами. Когда я с переменным успехом отбирала у них бабусино добро, выяснилось, что никакой из вариантов русского языка они не понимают.

Жестами, как могла я намекнула им, что они могут отправляться в дорогу на освободившейся лежанке. А возница не только знает, но и с радостью покажет им, где зимуют раки. Зеленокожие девы спорить не посмели, а может и сами хотели убраться подальше, скоренько запрыгнули на теплую печку, роняя на дорогу цветочные лепестки. Транспортное средство пыхнуло на прощание дымным облаком из трубы и, постепенно ускоряясь, двинулось в обратный путь.

Котофей, а это был он, оставил поклажу на дороге, здраво рассудив, что не кошачье это дело тяжести таскать. Я пожала плечами и подобрала багаж. Бочонок литров на десять с приделанной кожаной ручкой на боку, по весу — полный, я перехватила правой рукой. А увесистый узелок, казавшийся и оказавшийся легче, взяла в левую.

Как и ожидалось, Котофей был котом, но не обычным, каких полно в нашем измерении, а волшебным. Начну с того, что передвигался он исключительно на задних лапках, упакованных в красные сапожки, на голове носил вязаную шапочку с прорезями для ушей и был ростом с хорошую рысь. Не менее странно выглядела человеческая одежда на мохнатом визитере. Широкие шорты насыщенного лилового цвета, подозреваю, что Ядвига Константиновна принимала непосредственное участие в их создании, оттеняла оранжевая косуха. На мохнатой груди массивная золотая цепь толщиной в палец панцирного плетения терялась на фоне рыжей шерсти.