Ольга Куно - Золушка Страница 23

— Вы точно собрали всех служанок? — недоумённо спрашивал он.

— Да, Ваше Высочество, как вы приказали. Искали по всему дворцу, разве только на кухню не заходили.

Последние слова мажордом произнёс с некоторой долей иронии, но я прикусила губу. Что ему стоило не упоминать об этом нюансе? Мои опасения в этой связи оказались не напрасными.

Принц недолгое время молчал, затем вновь обратился к мажордому.

— А почему вы не спускались на кухню?

— Ваше Высочество, но, в самом деле, приводить сюда кухарку — это было бы чересчур, — заступился кто-то из придворных.

— К тому же все слуги и так давно уже здесь; внизу наверняка никого не осталось, — поддержал его Иан.

— Ты так думаешь? — Мне показалось, что принц нехорошо усмехнулся. — Вот что, пусть кто-нибудь немедленно спустится на кухню и заставит ту девушку, которую там увидит, примерить туфельку.

Судорожно сглотнув, я поспешила прочь по коридору, стараясь шагать как можно более бесшумно. К счастью, этому немало способствовал мягкий ковёр, длинной узкой лентой устилавший пол. Как быть в этой ситуации, я не представляла. Можно было, конечно, попытаться где-нибудь спрятаться, но ведь рано или поздно всё равно отыщут, да и не знала я достаточно хорошего места теперь, когда весь дворец был поднят на уши. Оставалось только возвращаться на кухню, при чём вернуться непременно надо было быстрее, чем туда дойдёт посланник принца. А там я уж как-нибудь сумею внушить ему, что мерить туфельку такой, как я, совершенно необязательно. Или сделаю вид, что померила, и она не подошла.

Я быстро бежала по коридорам мира слуг, сворачивала то направо, то налево, спустилась по старой скрипящей лестнице и с чувством облегчения ворвалась в по-прежнему пустую кухню. Дверь была открыта нараспашку, как я её и оставила. Однако, торопясь покинуть второй этаж, я так и не услышала последующих слов принца, который, передумав, произнёс:

— Нет, не надо никого посылать. — И лишь после того, как мажордом и придворные, облегчённо вздыхая, пошли по своим неотложным делам (то есть сплетничать), сказал Иану: — Я сам спущусь на кухню. А ты оставайся здесь и прикрывай тыл, хорошо? Необходимо, чтобы мне никто не помешал.

— Никто? — неуверенно переспросил Иан.

— Ни одна живая душа.

— Но если их величества…

— Их величества в том числе.

— Но как же я смогу их остановить?

— Как угодно. Костьми ляг, но чтобы никто не вошёл на кухню раньше, чем я это позволю.

— Меня бросят в темницу, — обречённо вздохнул Иан.

— Я тебя освобожу, — заверил его принц.

— Изгонят из королевства.

— Я тебя возвращу.

— Отрубят голову.

— Я её приклею.

— Это внушает некоторую надежду.

На этой оптимистической ноте они расстались; принц отправился к ближайшей лестнице, а Иан остался прикрывать тыл.

В результате всего вышеописанного, когда из прилегающего к кухне коридора послышался шум приближающихся шагов, я обернулась к двери, относительная уверенная в том, что готова к грядущим событиям. И лишь в тот момент, когда в дверном проёме возникла фигура самого принца, я поняла, как жестоко ошибалась.

— Ваше Высочество? — Изображать удивление не было нужды; оно было более чем естественным. В качестве алиби в руке я держала тряпку, которой якобы только что протирала стол. — Что вы здесь делаете?

— Что я здесь делаю? — повторил он, плотно закрывая за собой дверь. — Кажется, любой человек во дворце сейчас знал бы ответ на этот вопрос. Но, разумеется, только не ты.

Что-то в его тоне очень мне не понравилось. Я поджала губы, никак не отвечая на последние слова.

— Ты говорила, что неизвестная гостья выбежала из парка через боковую калитку и продолжила бежать вдоль дворцового забора? — прищурился он. — Как же получилось, что никто из стражников её не заметил?

— Об этом надо спросить не у меня, а у стражников, — твёрдо ответила я.

— Скажи, а ты знаешь иностранные языки? — резко сменил тему принц.

— Я?!

— Ну, разумеется, не знаешь. А тебе известно, что на языке Тридевятого королевства слово "синдер" означает "зола"?

— Откуда мне это знать? — вызывающе парировала я.

— Понятно, — кивнул он. — Примерь-ка вот эту туфельку.

— Вот эту? Зачем?

Никто не хочет признаваться в собственных ошибках; к тому же его резкий и повелительный тон вызывал во мне чувство противоречия, заставляя защищаться до последнего.

— Не говори, будто слышишь о ней впервые. Ты ведь сама посоветовала мне воспользоваться ею всего несколько дней тому назад, или запамятовала?

Вот это верно. И ведь давала же себе зарок, что больше он от меня ни слова подсказки не дождётся! Опять не сдержалась, и снова всё обернулась против меня. Сама виновата, теперь сама и расхлёбывай.

— Я знаю, что это за туфелька. И знаю, зачем её мерили другие дамы. Но я-то тут при чём? Я ведь кухарка.

"Или вы запамятовали?", хотелось добавить мне, но на тот момент я ещё не настолько потеряла самообладание, чтобы позволить себе такую откровенную наглость.

— Ты мне зубы не заговаривай. Сначала примерь туфельку, а потом говори всё, что хочешь. Хоть целый трактат о социальном неравенстве прочитай.

— У меня дел полно. Не стану я всякими глупостями заниматься.

— Примерь туфельку!

Это уже был приказ; взгляд принца стал совсем жёстким.

— Не хочу.

— Примерь немедленно!

— Не буду!

Поняв, что на кухне готова разразиться настоящая гроза, я попыталась хоть как-то смягчить ситуацию.

— Ваше Высочество, — заговорила я увещевательным тоном, — ну, зачем вам надо, чтобы я её мерила? Ведь даже если, предположим, она мне всё-таки подойдёт, вы же всё равно не станете на мне жениться. Согласитесь, на данный момент вы скорее готовы меня придушить.

— Это точно, — согласился принц. — И я приступлю к этому прямо сейчас, если ты немедленно не примеришь туфельку.

Отступать было некуда. Сделав последнюю попытку, я села на стул и вытянула ногу. Принц лишь укоризненно покачал головой.

— Другую. Это правая нога, а туфелька — на левую. И не делай вид, что не понимаешь, в чём разница. Не поверю.

Я сжала зубы и поднялась со стула. Его настойчивость разозлила меня до предела. Тупая, бессмысленная настойчивость, которая ни к чему путному всё равно не приведёт. Ну, хорошо, Ваше Высочество. Вы так этого хотели — что ж, получите. Я шагнула к шкафу. Выдвинула один из нижних ящиков и, разворошив старые полотенца, извлекла оттуда вторую туфельку, точно такую же, как та, которую принц держал в руках. Ну, только, разумеется, правую, раз уж он настаивает на такой точности. Не произнося ни слова, я скинула свои поношенные башмаки, обула туфельку, забрала у него из рук вторую и обула и её. Ясное дело, обе туфельки подошли. Поджав губы и глядя ему в глаза не слишком ласковым взглядом, я уверенным движением повернула кольцо, надетое на указательный палец. Белоснежное платье, вуаль, макияж, причёска — всё это мгновенно возникло из ниоткуда, заставив принца от неожиданности отступить на шаг назад. Впрочем, самообладание быстро к нему возвратилось, чего нельзя сказать о благодушии. Какое-то время мы так и стояли на месте, словно после бурной ссоры, сжав зубы, часто дыша, сверля друг друга жёсткими, свирепыми взглядами.

Неизвестно, как долго бы это продолжалось и что бы из всего этого вышло, если бы посреди кухни, как всегда внезапно, не возникла фея. Признаюсь, поначалу её появление очень меня обрадовало. Всегда приятно разделить свою вину с кем-нибудь ещё. Или вообще указать на неё пальцем и закричать: "Это всё она, а я тут ни при чём, я вообще случайно мимо проходила!" Беда в том, что в этом случае я серьёзно рисковала закончить свою не совсем ещё лишённую радостей жизнь в облике жабы или плакучей ивы на каком-нибудь неизвестном берегу, а такая перспектива не слишком мне улыбалась. А если серьёзно, то я действительно рассчитывала, что на этот раз, после всех тех случаев, когда она так и не приходила мне на выручку, фея всё-таки поможет справиться со сложившейся ситуацией, и спокойно объяснит принцу, как всё было на самом деле. Поэтому поначалу её появление меня более чем обнадёжило. Как же быстро искра надежды исчезла из моих глаз!

— Что ты наделал, принц? — замогильным голосом провыла фея, слегка покачиваясь в воздухе из стороны в сторону. — Зачем поспешил? Зачем заставил Золушку открыться раньше срока? — Мы с принцем с одинаковым удивлением следили за её речами. — Ещё три дня и три ночи оставалось тебе подождать, и тогда она открылась бы тебе сама, и были бы вы счастливы до конца дней своих. А теперь придётся вам расстаться надолго и немало страданий изведать. Ищи её теперь в Тридевятом королевстве, в самой глубокой темнице злобного короля!

Не успела я возразить, что не хочу ни в какую темницу и вообще поинтересоваться, что за бред она несёт, как мир вокруг меня закружился, я зажмурилась, а, открыв глаза, обнаружила, что нахожусь совсем в другом месте.