Николай Воронков - Неправильное привидение Страница 23

–Как чувствует себя Регина? – поинтересовалась Таня.

Барон расцвёл.

–Я только что от неё. Никак не может поверить в то, что мы ей рассказываем. Но чувствует себя прекрасно, носится по комнатам. Для неё сейчас главная трудность – выбрать себе подходящий наряд. Магистр Сурдан ещё раз проверил её и считает, что она полностью здорова – барон вдруг стал очень серьёзным – Я полностью доверяю его знаниям и опыту. И нам обоим очень хочется узнать – что же с моей дочерью произошло на самом деле.

Таня немного помолчала.

–Я не знаю, господин барон. Я целительница, но и я посчитала, что вашей дочери уже ничем нельзя помочь. Слова Ивана о том, что она просто спит, я посчитала … очередным проявлением его болезни и не придала им значения. И если бы не ваш гнев, всё могло кончиться совсем по-другому.

Все помрачнели.

–Иван тоже может видеть ауру и болезни человека?

–Насколько я знаю – нет. Но он что-то чувствует и говорит по-другому. Он не сказал, что Регина жива, он сказал, что она не мёртвая.

Честно говоря, я не видел разницы между этими фразами, но магистр насторожился.

–Так и сказал?

–Общий смысл был таким.

–И что он сделал?

–Я не знаю. Всё происходило на ваших глазах. Он … попросил Регину жить.

–Но он ещё делал странные движения руками, которые были похожи на создание какого-то заклинания.

Таня устало вздохнула.

–Я действительно не знаю, господин магистр. После того, что с ним случилось, у него иногда проявляются необычные … свойства. Я надеялась, что когда он вернётся к себе домой, возможно, он станет прежним.

–А стоит ли с этим спешить? Это ведь такой необычный случай! Может для всех будет гораздо лучше, если он останется именно в таком состоянии? Скольких людей можно было бы спасти! Сколько новых знаний получить! Для начала тщательно обследовать его, затем…

Что там ещё он запланировал, слушать было неинтересно. Меня и так уже начинал бесить этот разговор. Мало того, что обо мне говорят как о вещи, не имеющей голоса, так ещё и собираются на мне опыты ставить?! Ну, старый, щас я тебе всё выскажу… Но меня опередила Таня. Голос стал строгим и официальным.

–Я прекрасно понимаю вашу жажду знаний, господин магистр. Но есть очень большое «НО» – с каждым днём Ивану становится всё хуже, болезнь прогрессирует. И я не знаю, через сколько дней или недель он может потерять… человеческий облик. Да и обследовать его могу только я – у него развилась боязнь чужих людей, вещей. А прикосновения он вообще не переносит. Именно поэтому он с благодарностью воспринял ваши подарки, барон, но не смог пересилить себя и прикоснуться к ним.

Видимо, это объяснило мою старую одежду, и барон стал смотреть на меня не так настороженно.

–Я пришёл пригласить вас на праздничный ужин в честь счастливого выздоровления моей дочери, но после ваших слов даже не знаю, как всё это будет выглядеть.

–Я с удовольствием приму ваше приглашение, барон, но Ивану лучше остаться в своих покоях.

–Но как я объясню это людям? Ведь слухи о его способностях уже разнеслись, и очень многие хотят посмотреть на него. Мне даже доложили, что у ворот замка даже появились больные, которые хотят, чтобы их посмотрели и лечили именно вы, баронесса, и ваш спутник.

–Достаточно сказать, что лечение потребовало чрезмерного напряжения сил, и теперь он отдыхает. А через день – два станет поспокойнее, и мы что-нибудь придумаем.

–Ну что ж, это похоже на правду и не вызовет пересудов. Давайте так и сделаем.

Утро застало меня у окошка. Сидя на табуретке (сам попросил), облокотился на подоконник и считал мух. Вернее не мух, а всё подряд. Сколько зубцов видно на стене (я насчитал 47), сколько стражников ходит по стене в охране (двое), сколько шагов каждый делает до встречи и разворота. Скукотища! Но других вариантов не было. Таня явилась уже заполночь, немного навеселе, и сразу улеглась спать. Гулять по замку я не решился – меня теперь здесь каждая собака знает, и появление среди ночи в совершенно непредсказуемых местах могло вызвать кучу ненужных вопросов. Даже появилась редкая для меня мысль – что-нибудь почитать. Но сообразил я об этом слишком поздно, когда Таня уже легла спать. Да и как бы я читал, если не могу переворачивать страницы? Хотя… Я ведь могу нажимать на плоскую поверхность, и если сделать какой-нибудь рычажок, который будет давить на какой-нибудь механизм, который будет как-то цеплять страницы и их переворачивать, то можно будет и почитать. Целый час я пытался представить этот непонятный механизм, но потом был вынужден признать и так давно известный факт – механик из меня никакой.

Наметился рассвет, немного посветлело. Во дворе появились редкие пока слуги, потянуло дымком с кухни, чем-то съедобным. Солнце поднялось над горизонтом, вокруг тишина, свежий воздух. Я, наверное, первый раз в жизни встречал рассвет вот так – один, трезвый и в тишине. Зрелище было настолько прекрасное, что в душе даже что-то шелохнулось. Но потом по двору проехал крестьянин на лошади, и мысли повернули в другом направлении. Почему-то вспомнились всякие романтические бредни про принцессу в замке, рыцаря на белом коне, который приезжает её спасать. А что, я ведь тоже сейчас в похожем положении – принцесс Иван, которого заперли в замке, никуда не пускают. Мог бы кто-нибудь приехать и спасти! Конечно, не рыцарь, он мне даром не нужен. Но вот на рыцарессу я бы посмотрел с удовольствием. И она обязательно должна быть в тех обрывках одежды, что рисуют на картинках – бронелифчик, прикрывающий только самые соски, непокорная грива волос до пояса, плавочки типа мини-бикини, можно ещё высокие сапоги. Ну и небольшой ножичек для антуража. Вот она заходит, начинает объясняться мне в любви, я милостиво внимаю её уверениям, что она ради меня готова на всё, потом подхожу к ней и…

Я так увлёкся открывающимися картинами, что появление раннего незапланированного гостя банально прозевал. Вернее, слышал какие-то стуки, негромкие разговоры, но не придал им значения – мало ли кто, куда и зачем ходит. Потом раздался негромкий стук в дверь, и такой же тихий голос Тани:

–Ваня, ты не спишь? Можно к тебе зайти?

Я даже опешил – она что, издевается?! Или решила так пошутить? Но на всякий случай ответил вежливо.

–Да, заходи, я уже встал.

Дверь открылась, вошла Таня в умопомрачительном пеньюаре. Мой взгляд невольно пополз по изгибам её тела, но следом за ней почему-то вошёл и маг барона – Сурдан. А этому что здесь надо в такую рань? Таня не стала рассусоливать.

–Ваня, Регине резко стало хуже.

–Хуже что?

–Здоровье – сдержалась от грубости Таня.

–Так она же вчера вечером была как сладкий персик?

Тут начал говорить Сурдан.

–Вчера вечером – да. Но барон был настороже и приказал непрерывно дежурить у её постели. Сиделка и подняла тревогу.

–И что с ней?

Сурдан покосился на Таню.

–Вам лучше увидеть это самому.

Ну, смотреть – это не работать. Минут за пять мы добрались до спальни Регины. Если я раньше думал, что роскошь – это в моей комнате, то одного взгляда на убранство спальни Регины хватило понять – моя – не более чем конюшня. Но любоваться по сторонам не получилось. В комнате стоял нехороший запашок, который меня сразу насторожил. Понятия не имею, что это было, но однозначно – нехорошее. На огромной кровати с балдахином лежала Регина, но в каком виде! Вид тяжелобольного, если не сказать хуже, человека – осунувшееся, с желтизной лицо. Покрытый потом лоб, спутавшиеся волосы. Ночнушка задралась неэстетично, но на это никто не обращал внимания. Дышала Регина тяжело, с усилием. И ещё мне очень не понравились непонятные пятна на лице и шее Регины – что-то вроде синюшне-багровых синяков. Но почему-то в памяти всплыла фраза «трупные пятна». Хотя как на живом человеке могут быть трупные пятна?!

Таня в сопровождении Сурдана подошла к постели, снова начала водить руками над телом Регины, а потом у них с Сурданом начался странный разговор – говорили они негромко, но вот слова – совершенно непонятные. Решив, что они трепятся на медицинские темы, а от меня здесь толку всё равно нет, стал рассматривать многочисленные картинки, развешанные на стене. Разговор за спиной постепенно затих.

–Ваня, подойди сюда.

–Чего?

–Мы не понимаем, что происходит, и просим тебя помочь Регине.

–Я?! Ей?! Так я же не врач! Это уже ваши проблемы.

–Ты помог, когда все считали её мёртвой.

–Так там и делов было – просто разбудить.

–Попробуй и сейчас, помоги! – в голосе Тани послышалась чуть ли не мольба.

–А что делать-то? – начал сдаваться я.

–Не знаю. Просто подойди к ней и прислушайся к себе.

Я пожал плечами. Если просто постоять – такое мне по силам. Подойдя к кровати, постоял, всматриваясь в Регину. Той становилось откровенно хуже – дыхание слабое, она уже с трудом облизывала пересохшие губы, а вот взгляд… Как будто вся её душа сосредоточилась во взгляде, и она молила о помощи! Внутри что-то дрогнуло. И даже стало немного стыдно. И жалко эту беспомощную девчонку. Протянув руки, я почти закрыл её лицо своими ладонями. Прислушался к себе – ничего, но понемногу появилось странное ощущение в ладонях. Что-то вроде того, которое бывает, когда расчёсываешь подживающую ранку. И больно, и приятно, и хочется царапать себя всё сильнее и сильнее. Пальцы начало сводить судорогой, но я изо всех сил держался – ведь под руками лицо Регины. Несколько раз по телу пробегала дрожь наслаждения от ощущений в руках, но постепенно всё стихло. С сожалением открыв глаза, вздрогнул от страха – теперь и мои кисти сплошняком покрывали противные багровые пятна. Блин, допомогался! А теперь и сам подцепил эту непонятную заразу. И жить мне, как и Регине… не очень долго. Лицо Регины, когда я убрал ладони, подтвердило мои самые плохие предчувствия – оно стало совершенно белым, дыхание вообще не было слышно. Единственным отрадным моментом было то, что противные пятна больше не обезображивали её лицо. Отмучилась.