Елена Малиновская - Частная магическая практика. Сны и явь Страница 23

Вместо ответа приятель лишь пожал плечами и отвел взгляд, явно не считая меня достойной этой тайны.

— Вашарий! — взмолилась я, хватая его за руки. — Ну пожалуйста! Я уже погрязла во всем этом с головой. Должна ведь я знать, к чему готовиться!

— Лично тебе это незачем, — бескомпромиссно заявил тот. — Итирус поймал тебя на живца. Он хочет, чтобы ты убила священную змею Варрия. Ну что ж, пусть будет так. По крайней мере, это действительно решит одну из главных твоих проблем. Но больше ты в этих играх не будешь участвовать. Нет, нет и еще раз нет! Дольшеру хватит сил и умений, чтобы обезопасить свою невесту от подобного. Да, мы сглупили, не приняв заранее меры предосторожности. Но теперь стало ясно, что наши противники не побрезгуют и самыми подлыми ловушками.

— Вашарий! — препротивно взвизгнула я, понимая, что столь желанная разгадка тайны вот-вот проплывет мимо меня. — Ну пожалуйста! Кто знает, чего вы не учтете в следующий момент? Тем более ты собираешься покинуть меня на долгие годы, а Дольшер не обладает твоей прозорливостью и мудростью.

— На месте Дольшера я бы обиделся на такие слова, — с некоторым изумлением произнес Вашарий, однако в его глазах мелькнул и тут же погас лучик удовольствия.

— Пожалуйста, — повторила я, прижимая его руки к своей груди.

Да, это было нечестно, но я специально опустила его ладони чуть ниже положенного, чтобы он через тонкую материю рубашки ощутил своими пальцами отчаянное биение моего сердца. В конце концов, я женщина, а значит, имею право использовать некоторые подлые штучки, компенсируя тем самым недостаток силы.

Зрачки Вашария чуть расширились то ли от удивления, то ли от возбуждения. Он пристально посмотрел на меня, ожидая, наверное, что я как обычно смущусь и отведу глаза. Но я с вызовом ответила ему, порывисто подавшись вперед так, что наши губы почти соприкоснулись.

— Что ты делаешь со мной, Киота? — хрипло пробормотал он. С некоторым усилием освободился от моей отчаянной хватки и тыльной стороной ладони провел по моей щеке, убирая назад разметавшиеся волосы.

— Расскажи мне все, — прошептала я, почти касаясь его губ и отчаянно страдая от желания впиться в них поцелуем. — Кроме тебя, меня никто не защитит. А Итирус всерьез полагает, что я твое слабое место.

— И он прав, — горячо выдохнул Вашарий.

Он с такой страстью привлек меня к себе, что выдавил невольный вздох из легких. Но боль тут же ушла, сменившись наслаждением. Он языком очертил абрис моих губ, заставив застонать от предчувствия небывалого удовольствия. Сжал мои плечи, спустившись короткими влажными поцелуями по шее к ложбинке между грудей… Да, я затеяла слишком опасную игру. И сейчас понимала, что мы занимаемся непозволительными вещами, но была не в силах остановить это.

— Киота… — прошептал Вашарий. Нащупал край моей больничной рубахи и с треском рванул ее вверх, освобождая меня от плена ненужной ткани. Вокруг запоздало взметнулись крупные хлопья блокирующего заклинания. — Ты действительно хочешь этого?

— Вашарий, — ответила ему я. Откинулась на подушку, увлекая его за собой. — Прошу, только не останавливайся!

И он не остановился. Небо, я даже не предполагала, что способна испытать подобное! Кожу жгло огнем от ласк Вашария, его губы и пальцы медленно и вдумчиво исследовали каждый дюйм моего тела. Я уже ничего не соображала. Только одна мысль стучала в голове: лишь бы это никогда не заканчивалось!

Когда он одним рывком вошел в меня, я широко распахнула глаза. В мыслях слабой тенью мелькнуло сожаление о только что совершенном предательстве по отношению к Дольшеру. Но в следующую секунду Вашарий начал двигаться, ритмично вбивая меня в смятые, влажные от пота подушки и простыни. И все посторонние мысли окончательно покинули мой разум.

Я удобно устроила голову на плече Вашария и смотрела в потолок. Он тоже молчал, задумавшись о чем-то своем и свободной рукой легонько поглаживая мою обнаженную грудь. Я понимала, что надо что-то сказать, каким-то образом начать разговор, но язык словно прирос к нёбу. Меня терзали раскаяние и стыд. Как я могла так поступить с Дольшером? Помню, как мне было больно, когда я застала Марьяна в постели с лучшей подругой. Но в данной ситуации я поступила еще хуже: изменила жениху с его двоюродным братом! Наверное, даже Вашарий сейчас ненавидит меня, поняв, в какую подлую гадину имел несчастье влюбиться. Ведь в произошедшем моя вина определяющая. Эта я принялась играть в столь опасные игры, прекрасно зная, как он ко мне относится. Соблазнительница выискалась! Думала, что лишь подразню Вашария, а в итоге сама потеряла голову и всяческий стыд.

— О чем ты думаешь? — наконец поборов смущение, негромко спросила я, ожидая, что вместо ответа он встанет и примется одеваться. А затем, уже у порога, презрительно кинет, что я сполна отработала все денежные долги перед ним.

— Я размышляю о том, что надлежит сделать в моем доме хорошую звукоизоляцию, — проговорил он после томительной паузы.

— Что? — Я недоуменно нахмурилась и посмотрела на него. — При чем тут звукоизоляция?

— При том, что блокирующее заклинание каждый раз ставить энергозатрат но, а мои соседи уже достаточно пожилые и степенные люди. Не хочется волновать их твоими постоянными криками. — Вашарий улыбнулся и привлек меня ближе. Мурлыкнул на ухо: — Я и не предполагал, что в постели ты такая шумная.

Я вспыхнула от насмешки, прозвучавшей в его голосе. Ну вот, издеваться начал. Сам, между прочим, виноват: даже Дольшер никогда не доводил меня ласками до подобного состояния, когда возможно лишь стонать в голос, умоляя о продолжении.

Вашарий тихо рассмеялся, заметив мой румянец. Без особого труда опрокинул меня на спину, словно не заметив слабого сопротивления, и его руки вновь неторопливо отправились в упоительное путешествие по моему телу.

— Постой! — с трудом выдохнула я, понимая, что пройдет совсем немного времени — и меня опять надолго покинет возможность здраво рассуждать. — Подожди, Вашарий! Ведь мы поступаем неправильно!

— Почему это? — искренне возмутился он, даже не думая прекращать свои ласки, которые становились все более и более откровенными. — Киота, милая, надеюсь, ты не думаешь, что после всего произошедшего я позволю тебе вернуться к Дольшеру? Мы были не правы лишь в одном: сначала надлежало разорвать помолвку. Ну что ж, сделаешь это сегодня вечером. Моему кузену совершенно не обязательно знать, что именно послужило причиной твоего поспешного решения. Он, конечно, и сам догадается, но позже, когда получит приглашение на нашу свадьбу.

— На нашу свадьбу? — ошарашенно переспросила я. С определенными усилиями выбралась из объятий Вашария и заглянула в его смеющиеся глаза, гадая, не ослышалась ли.

— На нашу свадьбу, — повторил он. Поднял мою правую руку и осторожно снял кольцо с безымянного пальца. Крутанул его, разглядывая россыпь бриллиантов, складывающихся в фамильный герб рода Барайс в виде четырехлепестного листа клевера, после чего продолжил: — Ты сегодня же вернешь его Дольшеру. А после возвращения в Нерий примеришь другое кольцо. И уверяю тебя, оно ни в чем не будет уступать этому.

— Подожди! — взмолилась я, чувствуя, как тону в этом потоке информации. — Ты что, предлагаешь мне выйти за тебя замуж?

— Конечно, Киота! — возмутился он моей недогадливостью. Помолчал немного и с неожиданным страхом поинтересовался: — А что, ты против?

— Ну я даже не знаю, — растерянно забормотала я. — Знаешь, вообще-то предложение принято делать несколько иначе. Прозвучало все так, будто ты меня просто информируешь.

— Я тебя действительно просто информирую. — Вашарий с иронией вздернул бровь и вернулся к прерванному разговором приятному занятию, небрежно заметив напоследок: — Киота, на этот раз я не отступлюсь. И не приму твоего отказа.

— Да неужели? — вредно осведомилась я, из последних сил сдерживая стон, так и рвущийся с губ. — И как ты меня заставишь согласиться, хотелось бы знать?

Вашарий промолчал, благоразумно решив не отвлекаться на пустые споры. И уже совсем скоро я осознала, в чем заключался его план: коварный искуситель раз за разом доводил меня до самой грани наслаждения, но в последний момент отступал, давая мне отдохнуть и немного остыть. Это напоминало самую настоящую пытку: поманить удовольствием, но не дать его вкусить. Стоит ли удивляться, что на третий или четвертый раз я едва не расплакалась, умоляя его не останавливаться.

— Киота Дайчер, — в ответ шепнул он мне на ухо, — ты станешь моей женой?

— Да. — Я выгнулась дугой в его таких ласковых и умелых руках. — Да, только, пожалуйста, продолжай!

— Ну вот, я же предупреждал, что ты обязательно дашь мне свое согласие, — с плохо скрытым торжеством заявил он.