Андрей Белянин - Опергруппа в деревне Страница 23

– Вроде нет… – окончательно стушевалась бабка. – Ить и впрямь, дыма без огня не бывает. Каким-никаким чародейством ни обладай злыдень наш, а всё одно нет яйца без курицы, а брюхатости без беременности…

– Исключая отца Кондрата, – подправил я.

– Истинно, – перекрестилась Яга. – То исть ведёшь ты мысль дедуктивную, сокол ясный, к тому, что ноченькой энтой Кощей нам всю правду о супружнице своей поведает. А тока чего ж он её скрывал столь тщательно?

– Вот и выясним… – рассеянно ответил я, вновь переключившись на Митьку.

Дело в том, что под шумок к их беготне присоединился и Назим. Теперь кот с домовым старательно «топили» протрезвевшую мышь в той же бадье, где сами не так давно проходили экзекуцию. Пора спасать парня…

Я выловил Митьку за хвост и попытался водрузить сушиться на стол, но бабка замахала на меня руками, типа такой мерзости она рядом с самоваром не допустит… Пришлось переселить напарника на печь, там тепло. Митька пригрелся и даже показал Яге язык, цепко держа в передних лапках уворованный кусочек пахлавы…

До ночи время пролетело незаметно. Домовой бегло наводил порядок, кот жеманно «намывал» к нам гостей, а со стороны засыпающей деревни вновь доносились новые произведения отчаянной смелости певуна:

Как Митяеву маманюДьяк позвал гулять до бани.Будет Митьке новый папа,Или неча мамку лапать…

Я чуточку смутился, но, видимо, зря… Бабуля только хихикнула два раза, а наш младший сотрудник на печке вообще повалился кверху брюхом от хохота и в восторге размахивал хвостиком над головой. Ну, это дело личного вкуса, как говорится… Лично мне деревенский юмор по-прежнему представлялся чересчур прямолинейным.

Заносил еврей к нам в домВсяку околесицу.Умоляли всем селом,Тока б не повесился…Воз увёз яиц одних,А нас оставил при своих!

Нет, злободневность, конечно, била на раз! Ритмика, музыкальность, некоторое разнообразие стиля и подачи как-то варьировались, насколько я в этом понимаю. В школе милиции народные частушки обычно не проходят, там у нас вообще с поэзией туго. Но, пожалуй, парочку образчиков такого провинциального фольклора я как-нибудь и запишу, Гороху наверняка понравится…

Солнце село плавно, звёзды зажглись даже раньше, а лунный серп неукоснительно толстел с каждым закатом. К назначенному часу все мы (расколдованный Митька, Яга и я), плюс в засаде на берёзе кот Васька (лихо замаскировавшийся в темноте) ждали гостя.

Незваным его назвать уже было нельзя, но и особой радости от лицезрения беглого каторжника никто не испытывал. Это только в детективных романах жулик и сыщик, постарев, пьют вместе кофе за столиком в маленьком пражском бистро и беззлобно вспоминают, кто, кого, когда засадил или как, кто, где успешно скрывался…

Уточняю сразу – ничего хорошего о Кощее я сказать не могу. С первого дня личного знакомства наши отношения строились исключительно по принципу «кто стреляет первым…», и прогрессивных изменений в этом плане не наблюдалось. Мы вечно перешагивали ему дорогу, он, в свою очередь, тоже в долгу не оставался, пару раз проводя практически безупречные преступные операции. Взяли мы его чисто случайно, посадили по закону, но ненадолго, а наш последний визит к нему на Лысую гору, наверное, мучит его в кошмарных снах до сих пор…

Для лукошкинского мира Бессмертный – фигура хрестоматийная, гипертрофированное зло, и по-хорошему никаких мирных переговоров с ним быть не может. Хотя, с другой стороны, выслушать его мы обязаны… даже его… работа такая.

– Запаздывает, злодей непунктуальный, – настороженно озираясь, зевнул Митька. Оружия он сегодня не взял, неожиданно объявив, что вполне надеется на силу своего ораторского искусства, а Кощея, как психотипа, знает словно облупленного.

– Возможно, проверяет, всё ли чисто.

– А может, в кустах сидит да меч-кладенец коварно по наши головы точит? С него станется, ибо преступному элементу слово держать необязательно…

– Наша эксперт-криминалистка с полной уверенностью заявляла, что… – Я заткнулся, поймав бабкин взгляд вверх. Почти неразличимый в темноте Васька дважды просемафорил направленным светом зеленых глаз за мою спину. Всё ясно, объект прибыл…

– Выходите, гражданин! Мы здесь не в индейцев играем, могли бы и не подкрадываться…

Ветви ближайшего орешника распахнулись два ли не со зловещим дверным скрипом. На освещённую серебристым сиянием полянку шагнул беспрецедентный злодей нашей эпохи – Кощей (как мы шутили, «Кирдыкбабаевич»…) Бессмертный! Выглядел он практически бесподобно, всегда подозревал, что ему шьют где-нибудь в Париже…

Чёрный, до пят, балахон, струящийся складками, кожаные сапоги на высоком каблуке, а на голове некое подобие капюшона средневекового палача, тоже чёрное и с дырочками для глаз. Судя по фигуре, так и не поправился. Значит, в силу не вошёл, хотя начал, как всегда, с угроз и запугиваний:

– Вот и свиделись, участковый. Недолго тебя судьба берегла, недолго в одну дорожку наши пути сводила…

– Только не надо снова петь фальцетом «пришла твоя смерть безвременная…», – резко осадил его я. – Либо – чего надо и коротенько беседуем по-существу, либо – я вас арестовываю, благо всегда есть за что!

– Никитушка, угомонись, не могёт он иначе, – укоризненно вздохнула Яга. – Ить традиции литературные да исторические такового подходу требуют. Дай срок, нагрозит да пошумит, а потом, поди, и сам в ножки поклонится…

– Ну… это тоже… вряд ли… так-то уж… – смущённо откашлялся наш злодей. – В ножки, конечно, не поклонюсь, но дело важное имею. Потому и вызвал тебя, сыскной воевода, отдельного разговору ради. Ежели твои холопы насмешки чинить не станут…

– Митя!

– А чё сразу я-то! И улыбнуться нельзя, что ль? Может, я не со зла, может, у меня настроение столь игривое от мыслей приятных сообразовалось…

– Каких ещё мыслей? – почему-то одинаково заинтересовались мы все.

– Дык деревня ж рядом, – не выдержав, бросился взахлёб рассказывать наш младший сотрудник. – А ну как я сейчас петухом взвою! Вот вам крест всем целовать буду, как все петухи наши от такого крику внепланового голос подадут! Свершится над оскорбителем суд божий, отольются слёзки мышкины…

– Это он вам никак забыть не может, что вы его год назад «петухом» обозвали, – доходчиво пояснил я отшатнувшемуся Кощею.

Нет, шутки шутками, а с Мити вполне станется и покукарекать не вовремя. Не знаю, по какой причине (плохие гены? психические заболевания? комплексы детства?), но гражданин Бессмертный панически боится петушиного крика. Всерьёз боится, до колик, до судорог, до хрипоты и пены изо рта.

Собственно, в какой иной момент никто из нас не преминул бы воспользоваться такой слабостью противника, но взгляд Яги был слишком серьёзным. Я доверился компетенции нашей эксперт-криминалистки и молча погрозил Митяю пальчиком. Тот честно покаялся, но злорадно улыбаться не перестал…

– Итак, что же всё-таки случилось?

– Вот, прими заявление, участковый. – Моднявый преступник и маньяк, с хрустом кивнув, протянул мне скрученный в трубочку лист бумаги. – Убедительно прошу прочесть, рассмотреть и принять к сведению. При благоприятном разрешении и я в долгу не останусь…

– Взятку предлагаете, – автоматически брякнул я просто потому, что произошедшее ставило меня в тупик. Кощей, сам, мне, приносит заявление, прося помощи и защиты у милиции!

– Никак нет, – гордо выпрямился он. – Вы – люди государевы, вам за службу и без того жалованье положено. А вот материальную базу в отделении за счёт пожертвований частных лиц улучшать не возбраняется. Крышу перестелить, забор кой-где подправить, ступени в поруб поменять…

– …трубу прочистить, дорожку булыжником вымостить, газон опять же хотелось, да и сруб колодезный давно поменять пора, – неожиданно для самой себя включилась в перечисление бабка.

Мне пришлось умерять её хозяйственный пыл двукратным поднятием правой брови в самом строгом изгибе… Яга поняла и притихла. Я демонстративно развернул листок, света ночных светил (прости, Господи, за тавтологию!) вполне хватало для чтения. Митька бесстыже заглядывал мне через плечо…

– «Нечестивому рабу, холопу лукошкинскому да хаму Никитке Ивашову от самого Великого да знатного, того света господина, а этого – страха и ужаса, сильномогучего тёмного царя Кощея Бессмертного…» Значит, так вот? Это у вас нормы вежливости такие, да? Митя, кукарекай!

– Дозволяете? – счастливо уточнил он.

– Поддерживаю, – подняла вверх два пальца Яга, она у нас тоже грубиянов не любит…

– Смилуйтесь, аспиды милицейские, – тонко взвыл злодей, едва ли не хлопаясь на колени. – До конца дочитайте, а уж тогда и суд чините!

– Ладно, попробуем, – скрипнул я зубом, но читать это действительно стоило. Судите сами…