Михальчук Владимир - Вернуть себе клыки Страница 23

Ограниченное, но все же рабочее, сознание нарисовало слесарю пугающую картину. Вот лежит он на кровати, совершенно голый, а сверху на него опускается вот эта самая девица из рекламы. И между бедер у нее трещат электрические разряды.

– Жуть какая… – простонал герой и двинулся вон по коридору.

Рекламное изображение печально помахало ему ручкой вслед. В руке девица сжимала тощую брошюрку, на титульной странице которой виднелось интересное название "Пигмалион и Галатея, фантастические истории из разных миров".

– И где же она, любовь? – патетически вздохнула голограмма. Зашелестели странички, щелкнул проектор. Девушка уселась на пороге и углубилась в романтическое чтиво.

Даже не подозревая, что испортил фантому настроение, Иштван прошел мимо большого пулеметного гнезда. Там сидела тройка железных големов – на случай атаки в честь Всемежена. Искусственные создания развлекались игрой в ладошки. Они монотонно грохали себя по грудям, и соприкасались ладонями. В коридоре переливался веселый металлический перезвон.

Мимо плеча проплыла широкая стойка регистратуры. Скучающая зомбабочка безразлично улыбнулась ему казенной улыбкой.

Взгляд Иштвана скользнул по желтым клыкам покойницы, мужчину передернуло.

"Хорошо все-таки, что сплю я с этими, как их… суккубами… – подумал он. – Те хоть настоящие женщины. Не то, что эта… да с нее кожа шелухой опадает!"

Герой не знал, кто такие суккубы. Но ему хватало факта, что они являются обычными девушками, с грудями, попами и прочими ласковыми "штуками".

Слесарь расслабился, когда за спиной захлопнулась дверь его комнаты. Он забросил оружие в угол, в сапогах взобрался на просторную кровать, устеленную мягким одеялом апельсинового цвета.

– Мохер! – удовлетворенно вздохнул Иштван и зарылся лицом в кустистую шерсть одеяла.

Затем вспомнил, какие безобразия недавно вытворял на кровати. Резко отодвинулся, сплюнул и вытер лицо влажной проспиртованной салфеткой.

Легкий запах душистого спирта ударил в нос. Щеки моментально запылали, во рту собралась горьковатая слюна. Это напомнило герою о желаниях насущных.

– Выпить надо! – провозгласил слесарь и перегнулся через край постели.

Схватил с небольшого стеклянного столика наполненный до краев графин. Зубами вытащил хрустальную затычку, выплюнул ее на пол. И страстно, с правильно урегулированным дыханием, большими глотками ополовинил сосуд.

– Привет, миленький! – прозвенело вдруг в комнате. – Будем отдыхать?

На пороге стояли четыре очаровательные девушки. Они практически не отличались от обычных человеческих женщин. Слегка красноватая кожа, тонкие черты лица, раскосые глаза. И выдающиеся формы.

"Очень далеко выдающиеся, – прикинул Иштван".

Он самодовольно разулыбался девицам, пожирая их глазами. Ему улыбнулись в ответ.

Жрицы любви как по команде сбросили с себя разноцветные одежды и мигом оказались на кровати.

– Верха, Рада, Укра, Торба, – воскликнул герой. – Как же я рад снова видеть вас в объятьях.

Он широко раскинул руки и сгреб девиц в охапку.

Внезапно дверь открылась еще раз.

– Развлекаешься, лентяй? – грозно спросил пришелец.

Слова приветствия застряли в горле. Иштван Игнатович ощутил, что руки предательски дрожат, а во рту сладковатый привкус амброзиума медленно превращается во вкус свежайшего компоста.

В комнату вошел "бог". Он по-прежнему сиял потусторонним светом, ореол его фигуры терялся в ослепительно-белых лучах.

– Девочки, схватите его, – скомандовал хозяин. – Покажите ему настоящие эротические лики, а не этих костлявых замарашек.

Слесарь зашелся в беззвучном крике. Все четверо девиц, с которыми он развлекался каждый день, после прибытия в Валибур, начали стремительно превращаться.

Груди обвисали, удлинялись. Сквозь черты лица каждой "красавицы" проступали угловатые скулы. Глаза превратились в узенькие щелочки, за веками поблескивали красные огоньки. Губы истончились до размеров маленьких пунцовых ниточек. Пальцы ног и рук подались вперед, затрещали фаланги. Герой с ужасом заметил, что к нему приближаются громадные когти. К тому же за спинами женщин вдруг распахнулись широкие кожистые крылья.

Иштван попытался вырваться, сигануть с кровати, но "женщины" оказались сильнее. Тонкая рука, покрытая слизкими чешуйками, как у рыбы, прижала голову слесаря к подушке. Холодная ладонь зажала рот героя, губы и кончик языка ощутили вкус вонючего тухлого яйца. В нос ударил терпкий запах мускуса и серы.

Слесаря стошнило на постель, суккубы едва успели отскочить. Пьяно покачиваясь, Иштван сел на кровати. Его мутило, голова кружилась от увиденного. Нереальность происходящего, пусть даже слесарь не один день жил среди демонов и оборотней, ледяными пальцами сжала гортань.

"Они не женщины! – беззвучно ревело в черепной коробке. – Они не бабы! Господи, да я спал… Я спал с…"

С кристальной четкостью Иштван вдруг понял, что больше никогда не сможет стать полноценным мужчиной.

"Вдруг они все тут такие? Даже те зеленокожие и синерожие покойницы?"

Мужское достоинство слесаря одним мгновением превратилось в недвижимость. К тому же, в недвижимость непродаваемую и совершенно неподъемную. Сам того не зная, Иштван Игнатович подтвердил древнюю гипотезу о том, что: конь – не корова, алкаш – не мужик. Подобная оказия должна была произойти с ним в довольно скором времени. Но ужасающие суккубы помогли, мигом превратили могучего слесаря в подобие широкоплечего, но совершенно бесполезного евнуха.

"В другой раз надо думать, прежде чем слушать речи всяких галлюцинаций с чемоданами денег! – запоздало сообщил здравый смысл".

– Ты меня видел сегодня?

Остекленевшие глаза Иштвана уставились на "бога", который наклонился над своим избранником.

– Видел, – медленно кивнул слесарь.

– Убейте его, – коротко бросил сияющий овал. Предположительно в том месте, за ореолом ослепительного свечения, находилась голова нанимателя.

– Но лица не разглядел… – механически, совершенно не замечая приближающиеся к горлу когти, продолжил герой. – Только спину и ботинки с раздвоенными заостренными носками…

– Стоп, – задумчиво проговорил хозяин героя. – Точно не разглядел?

Острейший коготь замер всего в миллиметра от зрачка слесаря. Иштван изо всех сил замотал головой.

– Не видел, матерью божьей клянусь, и сыном ее клянусь, и Святой Троицей тоже, – выпалил герой, сглотнул, перевел дух и закончил. – Клянусь…

– Отпустите его, – приказал "бог".

Суккубы с некоторым сожалением разжали "пылкие" объятия. Слесарь закашлялся, вдыхая воздух, и быстро-быстро, на карачках, отполз на краешек кровати. Там он прижался спиной к стене и отгородился от всех подушкой.

– Три последних задания загружены в твой маленький мозг, – сообщил хозяин. – Выполнишь их поочередно. Первое – через полтора часа, второе завтра вечером. Третье – когда прибудешь на место и наберешь себе команду. А теперь свободен, вольно, разойтись!

"Бог" стремительно развернулся и растворился в дверном проеме. Девицы, как ни в чем ни бывало, приблизились к дрожащему Иштвану.

– Миленький, ну не бойся, – заявила Верха. – Мы же просто пошутили…

– Н-не п-подходите, – нижняя челюсть героя ходила ходуном. Зубы стучали, словно отбойные молотки гномов из Валибуравтодора. – Н-не п-подходите, т-твари м-мерзкие!

Слесарь защитился подушкой, приподняв ее вверх и закрыв глаза. Свернулся в позу эмбриона, прижался затылком к низенькой спинке кровати. Ни дать, ни взять – испуганный тринадцатилетний ребенок, а не здоровенный мужик с подпорченной алкоголями печенью.

– Ладно, – пожала плечами Рада. – Не хочешь – насильно заставлять не будем.

Суккубы пошли к выходу. Двигались они заманчиво, виляли бедрами так, будто бы у каждой меж ягодиц находился невидимый маятник. Любой другой пустил бы слюни и, с видом похотливого сатира, поскакал бы следом. Но Иштвана теперь не проведешь. Он собственными глазами видел, как эти чудные формы превращаются в демонических созданий. Больше слесаря не интересовали какие-то там тазобедренные суставы и слишком развитые молочные железы.

Оставшись наедине, герой слегка всплакнул. Минут пятнадцать он очень жалел себя. Выпил остатки спиртного, покрошил всю мебель разводным ключом, испражнился на апельсиновую постель. Затем решительно вскинул оружие на плечо и вышел в коридор. Оттуда незамедлительно раздались перепуганные крики и звуки глухих ударов. Иштван сумел отомстить за обиду.

Кто-то успел ретироваться через окна и двери. Парочка улепетывающих зомбабочек проломила восточную стену и скрылась в ночной тишине. Остальные служительницы публичного дома весьма плачевно закончили жизненный путь. Все поголовно суккубы и зомбабы превратились в каменные изваяния, с развороченными плечами и головами. По скользкому от разноцветной крови полу катились каменные осколки, расколотые черепа, сплющенные позвонки и прочие части многочисленных тел.