Александр Кулькин - Прогулки с динозаврами Страница 23

— Что неправда? Прикажите превратиться?

— Это не обязательно. Неправда, что вы не люди. Бабушка учила меня смотреть не на внешность, а на человека. И я совершенно уверена, что кем бы, вы не были в прошлом, сейчас вы — Люди!

— Благодарю за честь, но тогда надо решить, что делать дальше? — Меланхолично произнес Джо, — То есть, едем в этот город, или попробуем объехать стороной?

— А зачем объезжать? — Девушка подошла к лобовому стеклу, и присмотрелась, — Ой!

— Вот и я о том же, — согласился Стил.

Пришлось и мне вставать.

Под серым-серым небом, среди обломков серых бетонных зданий, уныло копошились серые зомби. Что они конкретно делали, и вообще подробности, видно не было, но зрелище было унылое.

— Согласен, лучше бы объехать.

Неожиданно над нами промелькнула черная тень, и с неба упал один унт, и нецензурное слово. Аполлинария мило покраснела и вытащила пистолет из кобуры.

— Не надо, — попросил Джо, — Это же — Толич.

— Толич? — Удивился Чи, — Летает?!

— Довели, — вздохнул Стил, — Уже и Толич полетел.

— Кто это, Толич?

— Легенда. Живая легенда авиации, и вообще аэронавтики. Он везде, где готовятся взлететь в воздух. Со своим биноклем, и в вечных унтах…

— Так уж, и везде… — усомнилась Аполлинария.

— А кто, вы думаете, дал пинка первому взлетевшему птеродаклю? — Вздохнул я.

— Так он что, бог?

— Нет. Он — легенда!

Тем временем «легенда» вернулась. Унт исчез с дороги, но запах крепкого алкоголя усилился. Девушка недовольно поморщила носик:

— Пить надо за обедом. Немного, для аппетита.

Чи-Хай недоуменно посмотрел на меня, но за всех ответил Джо:

— Мы говорим Толич, подразумеваем коньяк.

— А говоря — коньяк, подразумеваем… — подхватила Аполлинария.

— Ничего не подразумеваем! — Торопливо перебил её наш кормчий, — Самим мало!

— А с топливом в этих краях тяжеловато, — сделал вывод я, — Если Толич заливает в бак коньяк, то это, увы, не значит, что коньяка много. Джо, что у нас с топливом?

— Нормально! — Бодро ответил Стил, и немного смущаясь, добавил, — Я, это… Конвентор прямого преобразования поставил. Роялем больше, роялем меньше, все равно никто не заметит.

Самолет, сильно напоминающий ночной кошмар аэродинамика, заложил вираж над руинами, потом покачал крыльями, и подмигнув нам бледно-голубым пламенем из дюзы, скрылся в нависающих тучах. Из туч тут же раздался издевательский громовой хохот.

— Это точно — Супермэн! — Уверенно прокомментировал Чи.

— А почему не Толич? — Задала наивный вопрос девушка.

— Так Толич — человек, а здесь хохот какой-то сатанинский.

— Вообще то, Толич на что-то намекал, кружа над городом, — задумчиво заметил Джо.

— Вряд ли, — не менее задумчиво возразил Чи, — Сколько Толича помню, так у него самый тонкий намёк, это когда гаечным ключом по голове.

— Намекал, не намекал. В любом случае едем через город. — Скомандовал я, подводя итог спору.

— Он сказал «Поехали!» — Процитировал Чи-Хай, смело двигая вперёд какую-то рукоятку.

— Ой… — слабо возразил Джо.

«Котофея» осталась на месте, но впереди поднялась стена пламени. Чи с глубоким интересом стал изучать надписи, нацарапанные около рукояток и кнопок, а «честь и совесть» нашей компании, Аполлинария, возмутилась:

— Как вам не совестно!! Там же люди… были…

— Не было там людей, — успокоил я её, — Одни зомби, да и то, из второразрядных ужастиков.

— Почему?

— Тупые, и малоподвижные. Серые жертвы писательского серого вещества.

Рулевой наконец-то разобрался в пульте управления, и мерзко скрежеща грунтозацепами по редким в пустыне камням, наша машина двинулась вперёд. Я поднялся в башенку, и стал разбираться в конструкции смертоубийственной машинерии. Зомби бывают разные, впрочем, как и писатели.

Город, вернее его остатки, был среднестатическим. Развалины бетонных зданий, кем-то жеванные автомобили, россыпи битого стекла, и толпы бородатых зомби. Бородатых?!! «Котофея» вдруг резко дернулась, и стремительно понеслась вперёд, лавируя между обломками. Очередь из «гатлинга» снесла нависший над улицей обломок бетона, мирно висящий на арматуре. Это от неожиданности я нажал на спусковой крючок. Снизу раздавались возмущенный мяв, и нехорошие выражения.

— В чём дело? — Нервно спросил я, — Чи что ты опять дернул?

— Это не я! — Так же нервно ответил Чи-Хай.

— Это гномы!!!! — Донеслось из динамиков.

— Какие гномы? По сюжету должны быть зомби!

— Не знаю про сюжеты, но ясно вижу, что это гномы. У них король ещё с каким-то странным именем, то ли Шифоньер, то ли Шлагбаум! У меня кластер на этом месте не читается.

— Ну, гномы так гномы, — рассудительно сказал Чи, — А кричать-то зачем?

— И дергаться с места неожиданно, — возмущенно дополнила Аполлинария, — Тут Фея к перегородке приклеилась!

— Они меня разберут!!! — В голосе Джо ничего человеческого уже не осталось, кроме паники, конечно, — Уже и гаечными ключами вооружились!!

Машина набирала ход, трясясь и подскакивая на рассыпанных по улице кирпичам и прочим обломкам. Колеса высекали искры из камней, и противно визжали на поворотах. Но толпа не отставала, и даже нагоняла нас. Бороды бодро развевались, картофелеобразные носы героически задирались, а глазки задорно поблескивали из под нависших густых бровей. Коротенькие ножки сливались в колесо, стремительно неся своих хозяев к вожделенной добыче. Неосторожно выглянувшее из-за туч солнце поранило лучи о сверкающую заточку боевых топоров, и больно стукнулось ими же об никелированные губки смертоносных гаечных ключей. Обиженное и разочарованное оно юркнуло обратно, вновь отдав землю во власть серого блеклого дня.

— Это какие-то неправильные гномы, — константировал я, пытаясь найти, за что уцепится.

— И делают они неправильное пиво! — Согласился Джо, ловко вписываясь в узкий переулок.

— Пиво мы у них не брали, — подал голос снизу Чи.

— И не надо! Оно неправильо-о-о-ое…

Переулок закончился обрывом.

Мой вопль был, к стыду моему, нецензурен, но к счастью, краток. Я бы покраснел, но судя по тому, что услышал, меня поддержали все присутствующие, включая кошку. Но наши тактичные замечания в адрес Стила были заглушены возмущенным рёвом снизу:

— Опя-я-ять!!!

«Котофея» дрогнула, и, медленно скатилась откуда-то, на твёрдую почву. Прямо в прицел заглянул огромный глаз с привычным выражением мировой скорби.

— Вы опять на меня падаете! Сколько можно? И кстати, мой хвост вам не попадался?

Я открыл верхний бронелюк, и радостно отозвался:

— По здорову тебе быть, Ёрмундгад! Нет, твой хвост мы не видели. Может быть у них спросить, они вроде как местные жители.

С этими словами, я широким жестом показал на толпившихся вверху гномов, и вновь нечаянно задел спуск гатлинга. Обойма была почти пустая, но единственный оставшийся патрон сработал на все сто процентов. Как раз сверху на веревках спускали толстяка в блистающей, даже в тумане, кольчуге, и вылетевшая пуля вдребезги разнесла кружку, которую тот держал в правой руке. Ёрмундгад задумчиво прокомментировал:

— Это была Большая пивная кружка Мира. Пожалуй, мне пора поискать хвост в другом месте. Они долго разбираться не будут.

— Эка незадача, — удрученно сказал Джо, и через секунду добавил, — Теперь, однако, думать надо.

— Джо, — помолчав, осторожно спросил я, — Тебя, что, на чукотских анекдотах заклинило?

— Что тут думать?!! — Панически взвизгнул Чи, — Ёрик прав, драпать надо!

Последнее предложение было принято единогласно. О, как мы драпали, простите, совершали манёвр передислокации на новые позиции! Дым из никелированных труб слился в дымовую завесу, песок из-под колес летел сплошной струей, а трясло так, что никто уже и не обращал внимания на окружающий нас пейзаж. Главное было, удержаться за выбранный, в спешке, «якорь». Лично я схватился за кожух пулемёта, всё равно магазин был пустой. Чи пытался удержаться за штурвал, но улетел вместе с ним, и сейчас возгласами подтверждал крепость металлических стен. Каким чудом дамы попали к себе в каюту, не знаю, но судя по кошачьим воплям и треску материи, обивка критики опять не выдержала. А гномы, вырвавшиеся из штробы, не отставали. Может быть они в самом деле, зомби? Столько пробежать без пива, да что там, без пива, даже без воды! Нет, нафик таких гномолюбивых авторов! Порубят ведь топорами, даже фамилии не спрашивая.

Торможение, по законам жанра, было абсолютно неожиданным. Я влепился в очень прочную броню башенки, и с облегчением потерял сознание. В сознание меня приводить никто не спешил, так что пришлось самому выбираться из омута беспамятства. Первым делом я ощупал свою голову, хорошо, что она пока покоилась на моих же плечах. Потом я осторожно осмотрелся. В машине была тишина и спокойствие, зато снаружи стояло облако пыли, толпа возмущенно орущих гномов, и что-то очень странное.