Игорь Подгурский - Они сражались за реальности Страница 23

Шаманов очистил свое сознание от суетных мыслей и поднес свирель к губам. Надо было продолжать дальше разучивать гаммы.

Выйдя из теремка на свежий воздух, контрразведчик наткнулся на Задова. Тот сидел на корточках и собирал рыб, прыгающих по асфальту, в ведро. Получалось плохо. Лева поминутно отвлекался от сухопутной рыбалки на то, чтобы потереть рукой тощий зад, туго обтянутый английскими бриджами. При этом Лева болезненно морщился и шипел ругательства сквозь зубы.

Проходя мимо рыбака, Скуратов с издевкой спросил:

– Как дела, Левушка? – и весело заржал в полный голос.

Для человека с обновленной кармой бывший анархист выглядел слишком бледным и помятым. Не останавливаясь, опричник зашагал дальше. За спиной раздался сердитый, скулящий от боли голос:

– И тебя туда же!

После кармической профилактики обновленец остался верен себе. Да, такого надо «ставить» на капремонт.

«Заботишься о нем, печешься денно и нощно, а он огрызается. Прав был командир: черную овцу не перекрасить. Или не отмыть? А, какая разница!» – рассудил Скуратов, со вздохом вытащил из кармана куклу и положил на ладонь. Примерившись, Малюта вполсилы щелкнул по лбу соломенного человечка.

Сзади раздались грохот и глухой вопль. По плацу, лязгая дужкой, покатилось ведро. Рыбы снова забились на асфальте, звонко шлепая хвостами. «Куклу надо будет подальше в сейф убрать. Карма целее будет»,– подумал Малюта и зашагал дальше, даже не оглянувшись. Надо было заскочить к богатырям, обсудить пару вопросов. Что-то они зачастили в Лукоморье, может, знают последние новости. Третьего дня Соловей-разбойник в авральном порядке бросил все дела и укатил во внеочередной отпуск на родную Тамбовщину, на лечебные минеральные воды – якобы поправлять резко пошатнувшееся здоровье. С собой он почему-то взял только мешочек лукоморской земли. Странно все это…

…Сегодня особенно парило. Солнышко старалось на славу и вовсю жарило землю лучами. Командир отряда вышел из-за стола и подошел к распахнутому настежь окну. Ветер лениво шевелил тяжелые шторы. Владимиров оперся ладонями о подоконник. Взгляд упал на курилку-беседку, густо увитую диким плющом, листья которого начали желтеть от жары. Из-за плюща доносился громкий разговор. Беседовали двое. Точнее, болтал один, а второй изредка огрызался.

Первый голос принадлежал Леве Задову, второй – одному из богатырской троицы, Алеше Поповичу. Начало разговора командир пропустил, но к беседе неожиданно для себя стал прислушиваться с нарастающим любопытством.

– На днях ходил в Лукоморье. Хотел сделать рентген, ребра проверить да мазей или каких-нибудь притирок обезболивающих попросить. Бока ноют перед каждым дождем. Ан не вышло,– злым голосом вещал Задов.

– Почему? – наивно удивился богатырь, никогда ничем не страдавший, кроме легкого бодуна с утра, а уж от этого он знал верное богатырское средство.– У них в городе что, лекарств нету? Или врачи с тобой связываться не хотят?

– Врачей там нет, а не лекарств. Только медсестрица Аленушка и медбратец Иванушка. Все у них есть, кроме совести. Бесплатно одну нечисть пользуют, а люди должны платить. Сказали, что человеков слишком много развелось, на всех лекарств не напасешься. За один осмотр два целковых содрали.

– Они что, не люди?

– Да нет, вроде человеки. Сестрица Аленушка с виду баба справная, все при ней. А вот у медбратца Иванушки копытца козлиные из-под халата выглядывали, врать не буду. Но повадки у обоих волчьи. Так и норовят последнюю шкуру содрать!

– Гм-м, а ты к Дурову в лазарет сходить не пробовал?

– Совсем обалдел! Хочешь, чтобы у меня шерсть или чешуя на теле выросла? У нашего Айболита все микстуры для животных. Алеша! Клянусь твоей славной родиной, городом Козельском, ты прям дите малое! – Задов резко перешел от жалоб на жизнь к ехидству – своему любимому коньку в любом разговоре. По части подколок в отряде не было равных Леве-анархисту.

– Я вовсе не из Козельска родом,– буркнул Попович.

– А откуда? Стой, не говори. Знаю! Ты, Алешенька, родом из…– Неугомонный Задов не закончил фразу.

– У тебя, Лева, фамилия тоже не подарок,– вяло отбивался Попович. Он уже понял, куда дует ветер намеков, и начинал потихоньку заводиться, сжимая и разжимая кулаки.

– Я из Одессы! – С пафосом сообщил Лева.– Илья Муромец – из Мурома. А ты, Алеша Попович, из…

Победно закончить фразу одесситу не дал командир, не одобрявший бессмысленного членовредительства и бесцельного братоубийства среди личного состава. Владимиров перегнулся через подоконник и скомандовал во всю мощь луженой командирской глотки:

– Ты, который из Одессы, и второй, из… м-м-м, Алексей! Оба – ко мне в кабинет! Шире ша-аг!

– Командир не даст нам умереть своей смертью,– недовольно пробурчал себе под нос Задов и первым вышел из беседки.

Вежливый Попович пропустил его, хотя на скамейке сидел ближе к выходу. Идя вслед за Левой, он со всей силой наступил ему сзади на пятку. Каблук оторвался от щеголеватого сапога с собранными в гармошку голенищами с противным треском ломающейся кости. Мелкие пакости любят делать все, даже богатыри. Задов охнул и, досадливо морщась, поднял каблук с мягкого от жары асфальта. Грустно произнес:

– Злой ты, Леша!

– Ты злых не видел,– весело осклабился Попович и дружески ткнул кулаком Леву в спину.– Шагай веселей. Командир ждать не любит. Узнаем, зачем кличет.

– Ищущий да обрящет! – Неунывающий одессит продекламировал священное Писание на свой лад. Он любил цитировать первоисточники и к месту, и просто так.

Беззлобно переругиваясь на ходу, приятели поднялись на крыльцо и вошли в здание штаба. Через минуту оба стояли перед командиром и внимательно наблюдали, как Владимиров, перекатываясь с пяток на носки и обратно, пытается им втолковать задачу.

– Как докладывает наша городская агентура…– Командир взял со стола мятый лист бумаги и начал читать вслух:– «Жил да был простой деревенский парень Емеля. И вот однажды пошел он за водой. Вытаскивает из проруби ведро, а там щука. Высовывает голову из воды и молвит человеческим голосом: „Отпусти меня, Емеля, а я тебе что хочешь сделаю, желания твои исполнять буду. Скажи только: „По щучьему велению, по моему хотению, пусть будет то-то и то-то, оно и исполнится“. Знаем мы, какие у этого лоботряса желания могут быть. Столько лет на печи бока отлеживал… „Отпустил Емеля рыбу, попробовал произнести волшебные слова – тут-то все и началось… Ведра сами домой пошли, печка к царю поехала. Многих по дороге подавил и покалечил… Катастрофически не хватает денег на оплату информаторов…“ Гм-м, это мы пропустим. Так! Вот это уже интереснее… «Происхождение волшебной щуки неизвестно. Возможно, она произошла от обыкновенной щуки, после того как несчастная рыбина попала в руки к какому-то колдуну-недоучке. Возможен еще один вариант, что щука – это сам колдун, опять же недоучка. В рыбу превратился, а обратно – никак. К колдунам-коллегам на глаза показаться стыдно было, а потом поздно оказалось“. О-о-о!.. Вот это особенно интересно!

«Скорее всего щука в состоянии выполнять чужие желания, но они сбываются только тогда, когда рыба находится на свободе. „Емеля, отпусти меня, я тогда тебе помогу, желания твои исполнять буду…“ Записано дословно в ресторане со слов самого… В состоянии неволи щука желаний не выполняет. Хотя, может быть, дело здесь в том, что, если бы она хоть раз согласилась выполнить желание ДО ТОГО, как ее отпустили, ее бы не отпустили ВООБЩЕ. Значит, рыбка свободолюбивая и умная. Особенно стоит отметить способность щуки воспринимать желания на расстоянии. Судя по рассказам Емели, она выполняет его приказы, находясь в своем озере. Этот факт говорит о телепатических способностях щуки. Небольшая нестыковка: Емеля утверждает, что поймал ее зимой, в проруби. Деньги у него появились недавно. На дворе лето. До этого он зарабатывал на жизнь разнорабочим. Налицо попытка скрыть правду с неизвестной целью. Необходимо провести проверку сообщения агента».– Владимиров закончил читать донесение и теперь гипнотизировал взглядом подчиненных.

«Лучше бы я тогда ушел за кордон с Махно,– тоскливо думал Задов, вполуха слушая монотонный бубнеж командира.– Что они могли мне сделать? Что? Ну, расстрелять, так что, я первый такой? Всегда есть шанс отбрехаться. Ушел бы огородами, не впервой. Никакой Летучий отряд чекистов не догнал бы. Если бы я только знал, чем все это закончится, пошел бы на все. Так нет, теперь стой, Лева, да слушай всякую дребедень. Зачем мы толкаемся на этом шарике под названием Земля-417?»

Из философско-меланхолического состояния Задова выдернули в реальность последние слова командира: «Вот вам золотой червонец на представительские расходы. Учтите, один на двоих».

– Не уверен, что хватит! – пытаясь сообразить, что к чему, сразу начал канючить Лева.