Terry Pratchett - Стража! Стража! (пер. С. Жужунавы под ред. А.Жикаренцева) Страница 24

Только тут они заметили, что происходит что-то неладное.

Внезапно стало очень тихо.

Драконы в своих загонах замолчали. Насторожились. И блестящими глазами неподвижно уставились на крышу.

Моркоу огляделся. Во всех направлениях тянулись полки. На этих полках стояли книги. Он высказал примерное предположение:

– Это ведь библиотека, я прав?

Библиотекарь по-прежнему мягко, но цепко держал юношу за руку и вел его по лабиринту переходов.

– Здесь находится труп? – продолжал гадать Моркоу. – Наверное, да. О, это необычное убийство! Труп в библиотеке. За этим может крыться что угодно.

Наконец орангутан дошлепал до места назначения и остановился перед полкой, ничем на первый взгляд не отличающейся от остальных. Некоторые книги были прикованы цепями. В одном месте ряд книг разрывался зияющей пустотой. Библиотекарь указал пальцем.

– У-ук.

– Да, ну и что? Дыра в месте, где должна быть книга.

– У-ук.

– Книгу унесли. Книгу унесли? И ты вызвал стражников, – Моркоу горделиво выпятил грудь, – потому что кто-то унес КНИГУ? Ты считаешь, это хуже убийства?

Библиотекарь посмотрел на него взглядом, который обычно приберегают для людей, задающих вопросы типа: «Что плохого в геноциде?»

– Фактически ты совершил правонарушение, это называется преступным разбазариванием драгоценного времени Ночной Стражи, – сурово сообщил Моркоу. – Почему ты не сообщил об этом главному волшебнику – или кто там у вас начальник?

– У-ук. – Несколькими удивительно скупыми жестами библиотекарь дал понять, что большинство волшебников не в состоянии найти даже собственную задницу.

– Так или иначе, я не знаю, что мы с этим можем поделать, – сказал Моркоу. – Как называется книга?

Библиотекарь поскреб в затылке. Над этим придется поломать голову. Он повернулся лицом к Моркоу, сложил кожаные, словно одетые в перчатки, руки, затем открыл ладони.

– Я ЗНАЮ, что это книга. Как она называется?

Библиотекарь вздохнул и поднял вверх пальцы.

– Четыре слова? – пытался расшифровать Моркоу. – Первое слово. – Орангутан сдвинул кончики двух сморщенных пальчиков. – Короткое слово? А. О. У…

– У-ук!

– О? О. Второе слово. Как? А-а. Первый слог. Палец? Ты прикасаешься пальцем к пальцу. Сжимаешь кулак.

Орангутан зарычал и театрально потянул себя за большое волосатое ухо.

– А, похоже на ЗВУК. Палец? Рука? Добавление. Прибавление. Отрезание. Более короткое слово… При. Второй слог. Призыв. Третий слог. Короткий. Очень короткий. О. И. Ун. Он. ан. Призыв-ать? Призыв-ан? Призывании. Призывании. О призывании кого-то. А забавно, а! Третье слово. Целое слово…

Он пристально смотрел, как библиотекарь выписывает загадочные круги.

– Что-то большое. Огромное. Огромно большое. Хлопающее крыльями. Огромная, большая, хлопающая крыльями, прыгающая штука. Зубы. Сердится. Фыркает. Дует. Огромная, большая гигантская, дующая, хлопающая крыльями штука. – От добросовестных попыток понять орангутана на лбу Моркоу проступил пот. – Сосущая пальцы. Что-то, сосущее пальцы. Обожжено. Горячо. Огромная, большая, горячая, дующая, хлопающая крыльями штука.

Библиотекарь закатил глаза. Хомо сапиенс, говорите? Спасибо большое, оставьте это добро себе.

Гигантский дракон плясал и выписывал круги в воздушной стихии над городом. Он был цвета лунного сияния, отраженного от чешуи. Время от времени дракон резко разворачивался и обманчиво медленно скользил над крышами, просто радуясь полету, радуясь жизни.

Но все это неправильно, думал Ваймс. Одна его часть замирала от восторга перед неповторимой красотой зрелища, однако некая настойчивая, настораживающе маленькая группка притаившихся в изнанке синапсов мозговых клеток выводила на стенах восхищения призывные каракули – неразборчиво, но упорно.

Это чертовски большая ящерица, презрительно насмехались они. Небось, весит целые тонны. Ни одно существо такого размера не способно летать, какие бы там крылья у него ни были. И что тут делает эта летающая ящерица со здоровенными чешуйками на спине?

В пятистах футах над головой Ваймса в воздух с ревом вырвалось сине-белое пламя.

Вот это абсолютно невозможно! А как же губы? Они должны в угольки превратиться!

Госпожа Овнец стояла с открытым ртом. Маленькие дракончики, по-прежнему сидящие в своих клетках, громко и настойчиво выли.

Гигантский зверь развернулся и устремился вниз, на крыши. Опять полыхнуло пламя. Внизу занялись желтые язычки пожаров. Все было проделано так спокойно и с таким стилем, что Ваймсу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: дракон подпалил несколько городских зданий.

– О боги! – воскликнула госпожа Овнец. – Он использует термалы! Вот для чего на самом деле у них огонь! – Она обернулась к Ваймсу, ее безнадежно сумасшедшие глаза светились диким восторгом. – Мы присутствуем при событии, которое никто не видел в течение многих веков! Ты вообще отдаешь себе отчет, что происходит?

– Отдаю. Этот чертов летающий крокодил поджигает мой город! – проорал Ваймс. Но она не слушала.

– Где-то должна быть размножающаяся колония, – лихорадочно продолжала госпожа Овнец. – Столько времени прошло! Как ты думаешь, где эта колония?

Ваймс не знал. Но он поклялся себе, что обязательно это выяснит и задаст колонии несколько очень серьезных вопросов.

– Яйцо, яичко… – выдохнула госпожа Овнец в порыве скотоводческого энтузиазма. – Прикоснуться бы к нему…

Он уставился на нее, не веря своим ушам. «Наверное, я очень испорченный», – мелькнула шальная мысль.

В расстилающемся под ними городе заполыхало еще одно здание.

– На какие расстояния способны перемещаться эти существа? – он говорил очень медленно и отчетливо, словно обращаясь к ребенку.

– Они очень территориальные животные, полюбят одно место и там обитают, – трепетно пробормотала ее светлость. – Согласно легенде, они…

Ваймс вовремя сообразил, что еще чуть-чуть – и придется глотать очередную порцию драконологии.

– Ваша светлость, мне нужны только факты, – нетерпеливо прервал он.

– Не очень далеко, – ответила она, слегка шокированная.

– Большое спасибо, госпожа, вы очень помогли закону, – пробормотал Ваймс и бросился бежать.

Значит, где-то в городе. Вокруг только поля и болота. Эта проклятая скотина обитает где-то в городе.

Хлопая сандалиями по булыжникам, он стремительно преодолевал улицы. Где-то в городе! Что, само собой, абсолютно нелепо! Совершенно нелепо и невозможно.

Он этого не заслужил. «Это чудовище могло появиться в любом из городов Диска, – думал он. Так нет ведь, попало именно в мой…»

К тому времени, как капитан Ваймс достиг реки, дракон исчез. Но над улицами висела завеса дыма, и были организованы несколько человеко-ведерных цепочек, по которым комья реки передавались к горящим зданиям[15]. Работе существенно препятствовали людские толпы – жители города потоком хлынули на улицы, таща из домов свои пожитки. Большая часть городских зданий была сооружена из дерева и тростника, и люди не хотели рисковать.

На самом деле опасность была на удивление незначительна. Загадочно незначительна, приходили вы к выводу, взвесив все факты.

Именно в те дни Ваймс тайком начал носить с собой записную книжку, тщательно регистрируя нанесенный ущерб, как будто факт регистрации ущерба делал мир более понятным местом:

«Памищение: Каретный Сарай (пренадлижащий ниагрисивнаму тарговцу, который видил, как загарелась ево новая павоска).

Памищение: малинькая аващная лавка (пападание очень точное)».

Ваймс задумался над этой проблемой. Он как-то купил в этой лавчонке несколько яблок. И чем она так не угодила дракону?

Тем не менее какой умный поступок со стороны дракона, думал капитан Ваймс, направляясь к штаб-квартире Ночной Стражи. Стоит вспомнить обо всех дровяных складах, стогах сена, тростниковых крышах и бочонках с маслом, и диву даешься – дракон умудрился напугать весь город, на деле не нанеся никакого вреда.

Лучи утреннего солнца уже пробивались сквозь клубы дыма, когда он толчком отворил дверь караулки. Вот он, дом. Это тебе не каморка с голыми стенами во флигеле свечной мастерской, что в переулке Виксона, – нет, там он только спит, – а безобразная, выкрашенная в коричневый цвет комната, пахнущая нечищеным камином, трубкой сержанта Колона, загадочной личной проблемой Шноббса и с недавних пор полировочной жидкостью Моркоу. Он чувствовал себя здесь почти как дома.

В комнате никого не было. Это не вызвало в нем особого удивления. Тяжело ступая, он пересек кабинет и плюхнулся в кресло, подушки которого даже не слишком прихотливая собака мгновенно вышвырнула бы из своей конуры. Натянув на глаза шлем, он попытался сосредоточиться.