Галина Черная - Джинния против! Страница 24

– Мм, очень хорошо, но все же я просто хотела спросить…

– Мы, правда, толкуем только сны царей, ведь они дети богов и будущие боги, разве кто-то осмелится сказать, что сны простых смертных чего-то значат? А у царя что ни сон, то пророчество. Вы слышали о том, что ему приснилось в прошлый раз? Поучительнейший рассказ о будущем государства, если к власти придут рыжие суслики…

– Кого интересует будущее государства, а тем более сусликов?!! – отпихнув Акису, взревела я. – Люди хотят знать лишь о себе и своих близких. Им, как и мне, глубоко безразлично, что за белиберду видел сегодня во сне ваш царь! Где мой Миша?

– Эй, поосторожнее со словами. – Гадальщик испуганно огляделся и сунул под потертую глиняную книгу еще более старые разрисованные кости. – В божественных снах государя кроется будущее каждого его подданного. И ваше тоже…

– Если мне понадобится узнать свое будущее, я обращусь к бабке-гадалке. У нас есть одна, она гадает на кошачьей шерсти, поэтому у нее кот уже весь лысый ходит, общипанный до хвоста, – вдохновенно продолжала орать я, несмотря на то что джинния уже пыталась оттащить меня в сторонку. Вокруг начинал потихонечку скапливаться народ…

– А у этой женщины… есть у нее лицензия? Предсказывать могут только гадальщики, имеющие на то разрешение с царской печатью. Сие искусство недоступно для непосвященных и шарлатанствующих, – подозрительно напомнил ясновидец, сложив руки на груди и отводя взгляд. – Можете испытать меня, если хотите…

– Не хотим, – в очередной раз попыталась спасти положение Акиса, но меня понесло.

– Почему это? Очень даже хотим! – Я осеклась, кажется, он желает, чтобы мы играли в его игру. – Допустим, приснился мне… то есть царю, сон о семи тучных и семи худосочных колосьях. А потом о стольких же толстых коровах и равном количестве коров-доходяг. К чему бы это?

– Значит одно – не будешь кормить коров, они у тебя околеют!

– Умник, – восхитилась я. – А поточнее насчет колосьев?

– Деньги давай, если хочешь узнать. Кстати, за коров с тебя один гильгамеш.

– Это же золотой самой большой стоимости?! За один гильгамеш быка купить можно! – возмущенно воскликнула Акиса, перетряхивая кошелек. Видимо, в карманах обчищенных ею граждан гильгамешей не было…

– Курс падает, не то что быка, и хорошую овцу не всегда купишь. А вы что, неместные?

– Вот, возьми пять мер серебра! Но гильгамешей у меня, кажется, нет, – опустив голову, честно призналась моя подруга, похоже не услышав его последней фразы.

– Ха! Да и действительно, откуда?! Они теперь остались лишь у вельмож, отвечавших за их чеканку и хранение. Потому что уже вышли из обращения. Так что я пошутил… ха-ха.

– Убью идиота… – умоляюще глядя ему в глаза, пообещала я. – Скажи нам, где сейчас мой любимый, и получишь ты свой гильгамеш, даже пять!

– Откуда мы возьмем такие деньги? – дернула меня за подол джинния.

– Украдешь у вельмож!

– Аллах запреща…

– Чья бы корова мычала?!

– За коров отдельная оплата, – влез гадальщик, видимо ошибочно считая, что про него забыли. – У вас осталась какая-нибудь его личная вещь? Волос, клочок одежды, объедки, кошелек? Да все равно…

Боже, я совсем забыла про табличку!

– Вот!

– Я не читаю. Я гадальщик.

– Ну тогда отгадайте, что здесь написано.

– Это его личная вещь?

– Нет.

– Что ж, ничем не смогу вам помочь.

Я заплакала.

– Эу… Мне нужен мой кедровый жезл, чтобы вызвать духа, а я сегодня, как назло, забыл его дома. Без него ничего не получится. Могу сказать только, что каждый дух, подчиненный богам боится определенного числа.

– А что с ним бывает, когда, к примеру, наступает это самое число? – с надеждой спросила я.

– Он… э-э… болеет, испытывая невыносимые муки! – по лицу говорившего было видно, что он явно пытался выдумать ответ на ходу. – И только опытный гадальщик с лицензией знает, как заставить его служить!

– Да вы над нами просто издеваетесь! – Слезы высохли сами, и Акиса вновь успокаивающе гладила меня по плечу, как нервничающую лошадь.

– Нет, нет, как я могу, над клиентами, да еще такими красавицами? Так вот, мои повелительницы, для начала мне нужна свиная печень, – протянул гадальщик, явно наслаждаясь моментом и внезапно свалившейся властью над двумя нуждающимися девушками. – Это моя любимая ед… то есть штука для гадания, поэтому идите и не задерживайтесь, а то я могу и передумать. А еще, что вряд ли поможет в вашем случае, но никак не повредит, сделайте из глины фигурку демона Утука, посадите на игрушечный кораблик и пустите по течению реки! Не иначе как это его проделки. Мм… свиная печень…

Делать было нечего, оставив этого вредного бессребреника, но жадного чревоугодника с важным видом выслушивать просьбы следующих клиентов, мы пошли за свиной печенью.

Река оказалась по дороге. Собственно, это скорее был какой-то городской канал в обрамлении камышей и грязи. А, сойдет, нам же в ней не купаться…

Посадить на кораблик и пустить по течению. Точно как у Андерсена мальчик поступил с оловянным солдатиком! Может, им управляло глубинное многовековое подсознание предков? Похоже, в биографии этого одноногого милитариста были темные пятна…

– Сделать из глины Утука – это черная магия! – возмущенно заметила джинния и, рассматривая ногти, задумчиво добавила: – Тем более что я не скульптор и маникюр еще свежий…

– Ради Миши я чем угодно руки замараю, – заверила я, высматривая по сторонам глину. Она здесь была везде, но мне хотелось найти чистую, не смешанную с навозом или песком.

Как выглядел демон Утук, дочь джиннов толком объяснить не могла, но тем не менее кое-как за полчаса я вылепила кривобокого уродца, натыкала ему палочек вместо волос, усадила на большую щепку и пустила с отмели. Он выплыл на середину и дико напугал толпу молящихся на другом берегу. Но ведь это уже и не моя проблема, правда? Я тоже не Микеланджело…

Печень мы купили у первого же продавца в мясном ряду. Несла, естественно, я, Акиса как мусульманка ни за что не прикоснулась бы к свинине. Опять же сославшись на свежий маникюр. Ладно, в конце концов, Миша мой жених, и ради него я дотащу эту липкую, вонючую, скользкую, противную, сочащуюся кровью печень… Брр!

Немного поплутав, мы вышли на главную площадь к напоминавшему ацтекскую пирамиду зиккурату. Он состоял из трех уровней-«ступеней». На первом стояли врата, к которым вели три лестницы, расположенные под углом друг к другу. Центральная лестница через арку устремлялась на самый верх к маленькому храму бога. Тяжелая же работа у жрецов, если им каждый день приходится лезть на такую высоту. А какие ноги у них, должно быть, мускулистые, приятно представить… «Ступени» были раскрашены в разные цвета. А у подножия нарастала толпа.

– Кажется, здесь что-то ожидается, столько народу собралось, может, царь умер? Или, наоборот, новый родился?

– Смотри, о торопливая в логике, они собрались принести какую-то жертву, – ровно пояснила Акиса, указывая пальцем вверх.

И тут я увидела на вершине священного зиккурата барана, привязанного к медному кольцу. С самым жалостным видом он рвался на веревке, отчаянно стуча копытцами и душераздирающе блея. Улыбающиеся жрецы стояли неподалеку в нетерпеливом ожидании, довольно помахивая глиняными тарелками, на которые им должны были положить кусок жертвенного мяса. Меня передернуло: вегетарианство здесь явно не в моде…

– Вот их бы сунуть на его место! – зло фыркнула я. – Судя по их откормленным физиономиям и толстым брюхам, они куда больше подойдут для жертвоприношения, чем этот бедный стройный барашек…

– Филейные части отдадут богу, – не слушая меня, пробормотала Акиса. – Остальное по традиции раздадут жрецам. Мы тоже могли бы подойти и попробовать получи…

– Мы должны спасти его!

– Ты в своем уме, о неразумная? Хоть что-то эти язычники делают как мусульмане, а ты хочешь им помешать. Хотя, быть может, это будет угодно Аллаху…

Вдруг в толпе зашептались:

– Баран! Баран пляшет, глядите!

– Знамение! Это знамение!

– Это полная чушь, – важно повернулся один из жрецов, жестом успокаивая народ. – Просто животное радуется самой возможности послужить во удовольствие бога!

Бедный баран, наверняка сошедший с ума от. страха, действительно откалывал такие коленца, что сам Эсамбаев обзавидовался бы. Между мной и джиннией попытался протиснуться какой-то небритый старичок…

– Знамение?! Какое знамение? Нет знамения? Эх, жаль, если я пропустил… Надеюсь, это было счастливое знамение? Обычно я везучий. Я уже тридцать знамений видел. Даже горбатую свинью, что означало скорую женитьбу на вдовствующей царице Египта. А еще пальму с ветками и крошечными листочками, имевшую белый ствол с черными полосками, чья кора источала вкуснейший сок…

– Березу? – угадала я. – И где в ваших широтах вы ее могли видеть?