Аноним Эйта - Васка да Ковь (СИ) Страница 24

Снова отвернулся.

Вряд ли мальчишка не рассказал бы, будь это боевые раны, не в его характере. Скорее использовал бы как повод, чтобы выпросить таки у Васки пару уроков кулачного боя. Он давно уже просил, но Васка сам был в рукопашной не силен, а признаваться в этой слабости не хотел, потому каждый раз делал вид, что очень занят.

Значит — подрался он не с уличными мальчишками. Ну да, вон, костяшки целы, штаны чистые. В грязи его не валяли.

— Хозяйка?

Была у Васки отчаянная надежда, что удастся списать все на противную тетку… Жалко, что сам он в это почти не верил.

— Нет. — Замотал головой Фылек, совсем как норовистый жеребенок, окончательно похоронив Васкины иллюзии, — Хозяйка хорошая. Не знаю, как с вами вышло. Не злая она. Магиков не любит, суеверная. Но хорошая. И никогда раньше на постояльцев не кричала… Ну, когда не платили — бывало, но никогда так… Страшно. Как будто подменили. Сама на себя была не похожа. А это… — Он указал на синяк, — Меня… конь. Копытом.

Конечно. Конь. Копытом. По форме — копыто один в один. А звали коня с такими замечательными копытами Кенсвеном. А Васка-то еще, дурак, думал, почему Фылек так отчима не любит. С женой-то Кенсвен душа в душу… Вот оно что.

Однако вслух Васка этого не сказал. Не выйдет ничего хорошего, если он вмешается в чужое семейное дело. Если напрямую — так точно ничего. Он же не знает, кто прав, кто виноват, и чем Фылек заслужил фингал.

— Конь так конь. Мой Шалый лютует?

— Нет, ваш смирный. — Улыбнулся Фылек, — ждет. Тоскует немного…

— Думаю, недолго ему тосковать. — Протянул Васка.

— Это ж вы чего, скоро отбудете? — Встрепенулся Фылек и вылез, наконец, из своего угла, — а может, еще чутка побудете?

— Мы не можем остаться здесь навечно. — Пожал плечами Васка, откладывая книгу, которую до того бесцельно вертел в руках. — Нам нужно идти дальше.

— А это куда?

Бесхитростный вопрос. Очевидный. Казалось бы, ответить просто… По дороге и до горизонта, очень романтичный и совершенно нежизнеспособный ответ. Мальчишке понравится, но себе-то врать зачем? И правда, куда? Ковь, наверное, окончит свой путь в деревне, очарованная каким-нибудь особо везучим Рыком, а куда идти Васке? К брату?

Раньше он хотел доказать, что что-то может. Что чего-то стоит. Что есть вещи, в которых он сильнее. Казалось, завоюй он славу, все решится само собой. Брат раскается, зарыдает, скажет… ну, ладно, не скажет, но напишет: «Дражайший мой брат, не прав я был, отказываюсь от наследства и ухожу в монастырь, дабы замолить свои грехи». И пару раз от большой-то печали головой об косяк… Но сейчас Васка избавился от юношеских иллюзий и здраво смотрит на вещи: фантазии его это не сказочная мура, нет, эта мура родом из детских песенок для самых маленьких, где половина слов это «гули-гули».

Какой толк в силе, славе, известности, если у брата есть бумаги? В том числе и та бумага… где двенадцать лекарских печатей. Брат постарался, обустроил все роскошно: созвал для младшенького консилиум. Сколько он на это денег потратил — страшно предположить. А ведь Васка на следующий год не просто так откладывал. Интересно, справился ли брат с предсказанным неурожаем?

Васка заставил себя улыбнуться.

— Куда ветром занесет.

— То есть правда, да?

— Что?

— Ну, что если Ха служить — судьбу потеряешь и… — Фылек выразительно покосился на рыжую Васкину шевелюру, — С ума сойдешь?

— Что-то новенькое. Я похож на сумасшедшего? — Теперь уже по-настоящему усмехнулся Васка.

— Ну, у нас говорят, что рыжие все немного того. — Фылек выразительно покрутил пальцем у виска.

Тут Васка не выдержал, рассмеялся в голос, громко, до слез. Фылек смотрел на него с интересом: наверное, кроме Васки настоящих сумасшедших не встречал.

Отсмеявшись, Васка вытер слезы рукавом и молитвенно сложил ладони:

— Ха, я оценил. Спасибо. — Потом, резко посерьезнев, — и чему вас тут только солнцепоклонники учат? Ну что у тебя в голове за каша, кто ее тебе туда выплюнул, скажи? Вот стану настоятелем храма Ха, приду и плюну ему на лысину, так ему и передай.

— Но у Ха же нет храмов? — Удивился мальчишка, — Как ты станешь настоятелем?

— Не совсем. Просто Ха было лень продумывать все эти ритуалы, церемониал, молитвы, церковную иерархию… Я его понимаю, ему же еще Гарру надо было у Отца-Солнце отбить, тут не до возни со смертными и собственными недоделками… Знаешь же эту историю?

— Гарру?!

А зацепило мальчишку-то. Не даром Васка подметил, что Люта Гарре молится. Значит и Фылек кое-что должен знать кроме «солнечной» версии. Может, и поверит.

Вообще-то Васка раньше всегда очень осторожно подбирал для Фылека притчи. Они были в меру интересные (особенно если Васка добавлял в центр детективную линию и пару трупов, а мораль тонким слоем размазывал по всему рассказу, беззастенчиво перевирая конец) и в меру поучительные. Но эта история больше походила на похабный анекдот.

Однако перед глазами все еще стояли эти клятые двенадцать печатей под аккуратно выведенным безразличной рукой диагнозом: «умом двинут и зело опасен, к управлению, торговле и служению не пригоден».

Угу, не пригоден. Служение Ха у него никакой консилиум не отберет, ибо не существует у Ха служителей, утритесь, бюрократы. Авось и разбредется эта версия сотворения мира по местным мальчишкам, она-то поинтереснее, чем официальная. А что похабная — так он соблазнение Гарры подсократит, все равно не будет Фылеку это сейчас интересно.

А так хоть от фингала мальчишку отвлечет.

Васка хлопнул себя по лбу. Точно! Вот он дурак! Совсем забыл, а ведь так он еще с неделю щуриться будет — не дело.

Достал из сумки крупные Кирочкины бусы, ощутив, как мгновенно похолодели под пальцами зеленые бусины, выполняя его маленькую мысленную просьбу. Протянул Фылеку.

— На, к глазу приложи пока. Ты же, наверное, слышал историю сотворения людей?

Фылек кивнул.

— От солнцепоклонников? Мама ничего не рассказывала?

Фылек замотал головой, так что честно приложенные к глазу бусы застучали по спинке стула.

— На руку намотай. Давай-давай, они волшебные: Ковь хоть царапинку заметит, на месте испепелит, — полушутливо-полусерьезно посоветовал Васка, — Ладно. Так вот, тогда забудь все, что ты слышал. Я серьезно: выкинь эту чушь из головы. Как ты думаешь, зачем Миру целых три старших бога, если всю работу сделал один? Глупость, глупость и еще раз глупость. Да и Рраха, думаешь, на пустом месте родилась? Никогда не задумывался, как так: Отец-Солнце бог войны, Рраха богиня войны — что делать двум богам на одной и той же войне? Долго еще до ужина?

— Мама фарширует гуся, так что где-то час, наверное. — Задумался Фылек.

— Тогда уложимся. Дело было так…

…Давным-давно, когда Мир еще был гладким шаром, который несся куда-то, не имея ни цели, ни сути, появилось на нем два бога. Как, откуда — то дело десятое. Главное, что появилось.

Никто не знает, как и откуда появились боги. Но служители Ха дают ответ на вопрос «почему?» Все просто: мир отрастил конечности, чтобы слепить себе цель и суть. А люди так, побочный эффект. А третий бог, мой бог — побочный эффект побочного эффекта, но об этом позже.

Понимаешь ли, дело в том, что так исторически сложилось, что суть и цель Миру дают живущие на нем смертные, делая его из скучного никому не нужного шарика своим Миром. Не только люди, не гордись, все смертные существа. А боги — они и есть Мир, что-то вроде его рук, ног, носа — если бы, конечно, руки, ноги и нос обладали бы собственной волей.

Первым, конечно, был Отец-Солнце. И сиял он… не надо? Ну правильно, тебе в Храме Солнца гораздо лучше меня расскажут, как именно он сиял. Вообще ты всю его партию знаешь, верно? Как он раскатал шарик в лепешку, потом в колбаску, потом в длинную ленту, вылепил горы и реки, а потом свернул ленту спиралью и получил полый шарик гораздо больше прежнего, который мог согреть? Ну, тогда и не буду. Да-да, не совсем спираль, а и правда, что-то вроде картофельного очистка, когда одной лентой снимаешь, похоже-похоже, но в Храме лучше своей догадкой не делись.

Время идет, шарик вокруг своего бога крутится. Мир зарастил все свои щели. Стало Отцу-Солнце скучно и он породил тварей морских, гадов земных — людей в том числе. Так Мир получил суть.

Но так как ни у кого из тварей не было цели, они не могли спокойно умереть, достигнув ее, так и бродили. Плодились и бродили.

Душно стало Миру, вздохнул он глубоко, и появилась Гарра.

Гарра вложила в людей разум и взяла в руки нити их судеб. Твоя мама, насколько я понял, поклоняется Гарре. Ты должен знать обе ее ипостаси, а не только ту, что признают в Храме, верно? Не только Дающую, но и Отнимающую?

Я в тебе не сомневался.

Гарра и жизнь, и смерть. Гарра та, что дала миру цель.

Гарра красивая, сильная богиня: естественно, Отец-Солнце захотел взять ее в жены. Правда, Отцу-Солнце нравилась в ней только жизнь. Какую девушку устроит то, что любят лишь ее половину и лишь потому, что никого иного рядом нет? Но никого и не было, так что Гарра согласилась стать невестой Отца-Солнце, хотя не любила его и на четверть.