Александр - Три глаза и шесть рук Страница 24

- Ну вот и первая связь, - удовлетворенно заметил я. – Так твой владелец что – был вором?

- Нет! – возмутился Рабан. – Он был… ну, специалистом широкого профиля. Для энгахов всегда много работы – мы торговали, возили почту из мира в мир, иногда переводили людей, ну а иногда и кое-чего посложнее… Ну, ты понимаешь.

- Кое-что понимаю. А как это все связывается со мной?

- Через профессора Краевского… Скотина!

- Я?!

- Да не ты, а он! Мой владелец… да, кстати, его звали Волдрес… так вот, он не нашел ничего лучше, как заявиться к этому ублюдку, и прямо предложить продать секрет проекта. Нашел, с кем вести дела! Я его отговаривал, к слову. Профессор Краевский – очень любознательный человек. И очень беспринципный. Узнав, что мой владелец не уроженец этого мира, он тут же решил узнать, что у него внутри.

- Как? – не сообразил я.

- А как это обычно делается? – горько усмехнулся Рабан. – Подсыпал какую-то дрянь в угощение, усыпил, а потом… Профессор – известный вивисектор. Если бы он дал нам хоть пару минут, Волдрес ускользнул бы в другой мир, но он же не ожидал такого подвоха… А я не мог сделать это вместо него – у меня же не было контроля над языком! А потом было уже поздно… Краевский разрезал Волдреса на кусочки, ничего интересного не нашел, и обратился к мозгу. Про меня он, конечно, ничего не знал, и очень удивился, когда отыскал в самой глубине.

- А почему же он не вивисектировал и тебя?

- Краевский – очень умный человек, этого у него не отнять. Он довольно долго изучал мозг Волдреса прежде, чем окончательно его разобрать, и заметил странную вещь – его мозг жил! Жил сам по себе, без всяких подпитывающих устройств, без техники, без всего! Конечно, это была моя заслуга – я не хотел умирать, и делал все, что мог, чтобы поддержать останки своего владельца в живом состоянии.

- И он догадался, что это ты?

- Естественно! Видишь ли, мозг жил до последнего. Он срезал три четверти массы, а Волдрес все еще был жив. Но вот когда он докопался до меня, и извлек меня из убежища, Волдрес окончательно… Тут и дурак бы догадался.

- Откуда ты обо всем этом знаешь – ты же слепой? – заметил несообразность я.

- Но я же чувствовал, как он кромсает мой дом! Боль я тоже чувствую одновременно с владельцем! В общем, когда он меня оттуда вытащил, я очень быстро стал умирать. Я ведь все-таки живой… Наверное, ему стало интересно, что я такое, и он посадил меня на другой мозг. Твой. Конечно, я тут же закопался поглубже!

- Вот оно что… - мрачно подытожил я.

- Для начала, скажи спасибо, - обиженно пробурчал Рабан. – Скорее всего, твой мозг тоже предназначался для вивисектирования, ты был уже практически мертв. А я тебя оживил. Наверное, профессор Краевский уже тогда пытался решить проблему с яцхеном и тем, как он отторгает все мозги, и он решил попробовать нас с тобой в комплекте… Ну, дальше ты знаешь. Нас пересадили в это тело, и мы два года сидели в репликаторе, пока процесс не завершился. А потом ты очнулся, и я начал устанавливать с тобой контакт. За пять дней управился, в принципе неплохой результат…

- Выходит, если бы не ты…

- Ты был бы материалом под микроскопом, - ехидно согласился Рабан. – Я тебе жизнь спас, неблагодарный! Причем неоднократно…

- Это не значит, что мне нравится твое присутствие. Голос в голове – это шизофрения.

- Раньше ты был не против, - обиженно буркнул паразит.

- Во сне – дело другое. Мало ли какая ерунда может присниться? Впрочем, я так понял, от тебя мне не избавиться?

- Если только ты не самоубийца. Надеюсь, в аду тебя будет утешать сознание того, что я погиб одновременно с тобой.

- А с чего это ты взял, что я попаду в ад? – Теперь уже обиделся я.

- А рая ты не заслужил. Чересчур уж много у тебя грехов…

- Да, кстати. По-моему, ты забыл сообщить, кем же я все-таки был до того, как попал к Краевскому. А?

- Да откуда же я знаю?! – взмолился Рабан. – Ну сам посуди! Я тебя впервые увидел уже в виде куска мяса весом в полкило. Да и не увидел, строго говоря… Я и сейчас-то тебя не вижу!

- А откуда же ты тогда знаешь, что я был очень уравновешенным и хладнокровным?

- Ну, это я в мозгу разглядел. Черты характера очень легко прочитываются. А вот прошлое… Думаешь, Краевский мне докладывал, куда он меня сажает? Да он даже не знал, что я разумный, а то бы мы так легко не расстались! Вообще удивляюсь, что он меня не расчленил, очень уж, видно, дорожил твоим проектом…

- Хорошо, а что насчет психических отклонений? Почему не сказал, что у меня лунатизм и легкая шизофрения?

- Потому что ничего этого тут нет! – категорично заявил Рабан. – Ты уж мне поверь – я же прямо посреди твоих мозгов сижу! Если бы у тебя была хоть какая-нибудь фобия, я бы сразу заметил. А тут нет ничего – отличный разум, целенький. Напутали те ученые умники что-то в своих бумагах...

- Угу. Ладно, замяли. И тут тупик… Придется все-таки искать Краевского – он-то должен что-то знать. Может, Палач уже там… Полечу…

- По-моему, у тебя крылья еще не работают, - услужливо подсказал Рабан. – Извини, я помогал, сколько мог, но уж очень тебя покалечило…

Я на пробу взмахнул крыльями. Махать-то они махали, но как-то неуверенно, безжизненно как-то. Нет, рисковать не стоит. Почему-то мне кажется, что если я сейчас поднимусь в воздух, то тут же и брякнусь. Лучше подождать еще пару часиков, пусть окончательно подживут.

Та-ак, а вот, кажется, и занятие появилось, чтобы я не слишком скучал, пока заживают крылья. Прямо на шпалах стоял Серый Плащ. Стоял и тупо пялился на меня сквозь свои стекляшки.

- Скажи-ка, шизофрения, а вот его ты видишь? – вполголоса поинтересовался я у Рабана.

- Конечно! – подтвердил тот. Я облегченно вздохнул – все-таки не галлюцинация. – Я же все-таки через твои глаза на мир смотрю – вот и вижу. А больше, похоже, его никто не видит.

- Почему? Что он такое?

- А я знаю, что ли? – искренне удивился такому вопросу Рабан. – Ровно столько же, сколько и ты – какой-то странный типус, все время идет за тобой по пятам...

- Может, он тоже энгах? – предположил я. – Исчезать он умеет здорово...

- Ничего подобного, - решительно отверг эту мысль Рабан. – Энгаха я всегда отличу. Да мы и не умеем так быстро ускользать – хоть какое-то время нам нужно. Нет, по-моему, это как-то связано с твоей прошлой жизнью – мы с Волдресом с ним точно не встречались.

- Угу. В общем счете, все упирается в восстановление памяти – надо срочно вспоминать, кем я был, может узнаю, как от этого гада отвязаться... А то еще угробит он меня, чего доброго. Слушай, ты же сидишь у меня в мозгах, покопайся там, а? – с интересом предложил я, усаживаясь поудобнее. – Может, отроешь где-нибудь в памяти чего полезное?

- А чем я, по-твоему, все эти годы занимался? Дохлый номер. Все гладко и стерильно, как у новорожденного. Некоторые чародеи, правда, умеют восстанавливать память, но это не ко мне…

- Угу. То есть? – не понял я. – В каком это смысле – чародеи?

- Ну, миров в Метавселенной полно, во многих есть чародеи. Или еще кто… - философски заметил Рабан.

- Угу. Ну да, чему тут удивляться? Я уже видел ходячих мертвецов, безумного робота и свое отражение в зеркале. Почему бы и колдунам не существовать?

- Да колдовать-то многие могут, не только волшебники.

- И ты?

- Не, ну я-то нет… Волдрес же энгахом был, а не магом, энгахи только и могут, что между мирами переходить. Это я от него перенял, конечно, раз тыщу, наверное, слышал, как он это делает, но для этого нужно что-то, чтобы звуки издавать. Рот, например.

- У меня есть рот.

- У тебя есть, а у меня-то нет… - вздохнул Рабан. – Я же не могу твоим воспользоваться… хотя, погоди-ка... У тебя другая система, связки по-другому устроены, дыхательной системы вообще нет… Вряд ли, конечно…

- Ты попробуй, - гостеприимно предложил я. – Что от меня требуется?

- Просто не мешать… - пробормотал Рабан и затих.

Я терпеливо ждал. Дождь, тихо моросящий все это время, усилился еще больше. Теперь меня по макушке лупил настоящий ливень. Я решил воспользоваться халявной водичкой, лег на спину и раскрыл пасть пошире. К тому же этот душ избавил меня от грязи – до этого я с ног до головы был покрыт собственной кровью. От одежды тоже остались одни воспоминания – полторы штанины и безрукавка, в которую превратился комбинезон. Куда подевался мой любимый плащ, я даже не пытался угадывать.

Как только я напился, вновь повторилось то, что произошло тогда на полянке – я обмочился. Я стыдливо отвернулся, от души надеясь, что если я этого не увижу, то и Рабан этого не увидит. Штаны у меня и так были мокрыми, а теперь промокли еще сильнее – снять их я, разумеется, не успел. Впрочем, какая разница? Если вкус у меня все-таки объявился, то осязание так и осталось в зачаточном состоянии, так что мне все равно.

- Нет, не получается, - наконец объявил Рабан. – Извини, ну не могу я тебя контролировать! Даже чуть-чуть…

- Ну, меня это и не огорчает… А ты точно уверен, что в твоем мире мне смогут вернуть память?