Сергей Платов - Собака тоже человек! Страница 25

— Молодец, голубоглазый, я в тебе не ошиблась! — шепнула она мне на ухо и смачно чмокнула в нос.

Вот это да! Вот свезло мне! Да теперь не то что Селистена (хотя, наверное, она сменила теперь свое мнение обо мне), а даже Антип не посмеет выгнать меня из дома. Все, ребята, я у вас пока погощу. И пусть попробует теперь Барсик хоть взгляд на меня косой кинуть.

Дальше все как с ума посходили: бросились ко мне и начали гладить, тискать, трясти меня со всяческими благодарными возгласами. Честно говоря, мне это было приятно. Все-таки я заслужил несколько минут славы. Так что снес все поздравления стойко и с присущим мне воистину царским спокойствием.

Все немного успокоилось, только когда рассвело и голосистые петухи возвестили о начале нового дня. Кузьминична, убедившись, что ее воспитанница никоим образом не пострадала, внимательно проверила и мою шкуру. К счастью никаких ран на моем теле не обнаружилось, а липкую, противную слюну они с Селистеной аккуратно смыли теплой водой, после чего заботливо расчесали меня гребешками. Я пребывал на вершине блаженства. И только краем глаза наблюдал, как уверенно и деловито действовал Антип.

Он быстро сбросил растерянность и вернул присущий ему серьезный вид. Четкие и ясные команды мигом навели порядок. Фрол и Федор засунули тушки спиногрызов в мешки и отправились на перекресток трех дорог. Там они должны были зарыть нечисть, предварительно обильно посыпав ее солью. Соли для такого дела было выделено целый мешок.

Плотники живо бросились чинить дверь, а ко всему прочему Антип велел еще и ставни на окне укрепить и обить их железом с серебряными заклепками. Папаша вообще хотел переселить доченьку в свою комнату, но Селистена категорически отказалась. Мол, с таким сторожем и другом мне ничего не страшно. Это она про меня, между прочим! Меня повысили, я уже стал другом. Ты погоди, вот расколдуюсь и тогда постараюсь получить ещё одно повышение, поближе к тебе.

— Батюшка, позволь мне все-таки отдохнуть немножко, — взмолилась наконец Селистена.

— Конечно, маленькая, но позволь сюда хотя бы кровать Кузьминичны перенести.

Поспорив с батюшкой еще несколько минут, доченька конечно же добилась своего. Все покинули девичью светелку, но краем уха я услышал, что Антип все-таки распорядился выставить караул на этаже и под окнами. Спустя минуту мы остались одни со спасенной хозяйкой.

Она подошла ко мне, села на корточки и чмокнула меня в нос.

— Спасибо.

Эх, каким приятным может оказаться такое простое слово. От удовольствия я даже прижал уши и лизнул ее в щеку.

— Знаешь, Шарик, у меня совсем не осталось сил. Давай хоть немного поспим, а уж потом ты мне все расскажешь, — и с некоторой тревогой добавила: — Ты ведь расскажешь, правда?

Сказала она это с такой мольбой в голосе, что я даже по своему обыкновению не пошутил в ответ, а быстро закивал лохматой головой.

Селистена ласково потрепала меня за ухом и легла в постель. Я с хрустом потянулся и бухнулся на коврик.

— Даромир, если ты пообещаешь вести себя прилично, то можешь лечь на кровать, но, конечно, в ногах.

Вот это да! На такое я даже не рассчитывал. Она и по имени меня назвала, и на кровать позвала! Я не стал заставлять просить себя дважды и в один прыжок оказался на перине. Улегся я пока в ногах, но это ничего, скоро буду спать рядом. Эта мысль пришла ко мне в голову, когда я уже почти засыпал.

Разбудил меня тихий, но настойчивый стук в дверь. Я сонно потянулся на огромной боярской кровати. С удовольствием похрустел косточками и поискал взглядом Селистену.

Маленький комочек был обнаружен мною на самом краешке постели. В спящем виде она занимала еще меньше места, чем обычно. Судя по тому, как ярко пробивалось сквозь закрытые ставни солнце, время было полуденное. Вроде только глаза закрыл, а уже день в самом разгаре. Ничего странного, после такой ночки если бы меня не разбудили, то до вечера как минимум проспал бы.

Стук в дверь повторился.

Интересно, у кого совести нет, чтобы ребенка с ее лохматым другом — победителем спиногрызов — в такую рань будить? Разве так можно?!

Спрыгнув с кровати, я подошел к двери и принюхался. За дверью не было никакой опасности, а как раз наоборот. Это Кузьминична будила свою воспитанницу, значит, вставать все-таки придется. Без крайней необходимости она вряд ли кого ближе чем на пушечный выстрел к своей ненаглядной пустила бы.

Ловко используя нос в качестве руки, я открыл засов. Мой тончайший нюх конечно же не подвел — на пороге стояла Кузьминична.

— Ладно, голубоглазый, не бухти. Ты ведь знаешь, что, коли не крайняя необходимость, я бы на пушечный выстрел никого к вам не подпустила.

Ага, и что это, интересно, за такие важные причины, что после ночных переживаний рыжей крошке поспать не дают?

— Ну, чего пристал? Князь хочет видеть Селистену и из ее уст услышать рассказ о недавнем происшествии. Кстати, князь и тебя видеть желает.

Как меня?! Я-то ему зачем?

— Что ты удивляешься? Ты же боярышню спас!

Интересно, а нельзя ли мне сказаться больным и никуда не пойти?

— Даже не думай о том, чтобы не пойти. Вестовой чётко сказал, чтобы пса взяли с собой.

Ну, коли просил… Ладно, посмотрим, как князья живут.

— Вот и прекрасно, давайте-ка быстренько поднимайтесь, через десять минут в трапезную завтрак подадут. Хотя, между прочим, уже время обеда.

Ага, знаю я ее завтрак! Я вареную морковку есть не буду.

— Не волнуйся, тебя ждет гречневая каша, копченая телятина, кровяная колбаса, ну и там молоко, сметана. В общем, будешь доволен.

Так чего же мы стоим? Собираться пора!

— Нянюшка, а с кем ты разговариваешь? — тихим, мурлыкающим голосом спросила спросонок Селистена.

А действительно, с кем это Кузьминична разговаривала? Я ведь пасти-то не открывал! Так как же это она мне на вопросы отвечала?!

— Да с твоим спасителем усатым, — хмыкнула нянька. — Вставай, умывайся, тебя с батюшкой князь Бодун к себе зовет, вестового прислал. Через десять минут завтрак будет готов, так что поторопись.

— Хорошо, нянюшка, поднимаюсь.

— Вот и умница. Да, и своего спасителя с собой бери, князь велел.

С этими словами Кузьминична лукаво подмигнула мне и вышла из комнаты, осторожно притворив за собой дверь.

Вот это да! Я так и не понял, она угадывала мои мысли или просто читала их?

— Я же не слышала твоего голоса, так как же вы разговаривали? — Селистена наконец проснулась.

— А я и не говорил.

— Так как же вы общались? — В голосе уже чувствовался интерес.

— Так и общались! — Мне захотелось немного порезвиться.

— Как так?

— Как все.

— Что значит как все? Ты молчишь, она говорит, вы друг друга понимаете, а ты говоришь, что вы общаетесь, как все. — Миленький носик начал морщиться и сопеть от возмущения.

— Точно, — спокойно ответил я, сладко потягиваясь.

— Так как она тебя понимала?

— Просто она нормальная, серьезная женщина, а такие меня всегда понимают без слов.

— Ты хочешь сказать, что…

— Только то, что сказал, — не дал договорить я. Мое шаловливое настроение разошлось не на шутку.

— Значит, я могу понять только твои слова, а Кузьминична может понять мысли? — уже начала скрипеть зубами Селистена.

— Извини, но ревновать меня к Кузьминичне глупо.

— Ревновать?! Да как ты смеешь?!

Все, пора смываться, главное — вовремя уйти.

— Ревность вообще плохое чувство. Извини, у нас мало времени, я отлучусь ненадолго, так что сможешь спокойно переодеться. Встретимся в трапезной.

Тут я быстро выскользнул за дверь, и очень даже своевременно. Вслед мне полетела стеклянная ваза и с жутким звоном разлетелась на мелкие кусочки. И чего так нервничать? Нервные клетки, как известно, не восстанавливаются.

Я выскочил во двор и был встречен радостными возгласами со всех сторон. Народ приветствовал героя. Я, конечно, не был против, но спустя пять минут стало ясно, что уединиться мне не удастся. Все норовили погладить меня, потрепать по холке и наговорить комплиментов.

Хотя я и стал собакой, но отказаться от человеческих привычек до конца не могу. Ну как отправлять естественные потребности организма в присутствии десятка людей! Для настоящей собаки таких проблем вообще не существует — вон сколько углов и деревьев. И окружающие для лохматых совсем не помеха.

Для людей тоже созданы все условия — вон то сооружение на заднем дворе явно предназначено для интимных дел. И только я, бедная собака, под прицельным вниманием окружающих как неприкаянный был вынужден сделать два круга по боярскому двору в желании уединиться.

Наконец мой взгляд упал на небольшую яму под забором, отделяющим владения Антипа от соседского жилья. Справедливо полагая, что за забором никто особенно не проявит внимания к моей скромной персоне, в несколько движений я углубил яму (Барсик небось по соседским кошкам через нее шляется) и оказался в яблоневом саду. Да, это, конечно, незаконное проникновение в чужую частную собственность, но такие мелочи меня уже не интересовали. Я же не воровать сюда пробрался, а только немного удобрить почву, так что соседи мне вообще спасибо должны сказать за такую заботу.