Том Холт - Солнце взойдёт Страница 25

— О, не стоит так тревожиться, — ободряюще отозвался Штат. — Оказывается, у этой проблемы есть очень простое решение. Ребята из исследовательской лаборатории натолкнулись на него почти сразу же. Все, что от вас требуется, — это сделать вот так, и… Эй, с вами все в порядке?

Гангер, который сидел прямой как доска, с лицом белее пресловутого листа бумаги, с трудом кивнул головой. Штат заметил, что его волосы и в самом деле стояли дыбом.

— Простите, что вы сказали? — спросил он. — Я не расслышал.

— Ййййа сссскказзал, дддца, ввсе оттлллличчнно, ссспппппасибо, — прошипел Гангер. Его глаза налились кровью, он начал слегка вибрировать. — Нннне бббббуддете лли вввы ссссстттттоль дддоббры ппппперресссстттатть дддделлатть эээтто, ппппжжлс?

— По словам моего друга-психоаналитика, — продолжал Штат, глядя в сторону и делая вид, что не замечает ничего необычного, — это просто вопрос того, чтобы заземлить непрошеного гостя в излучениях своего мозга. Это очень легко, когда овладеешь этим приемом, сказал он, хотя меня до сих пор поражает, как вообще можно знать, что ты делаешь это. Однако, он сказал, что в голове у любого человека достаточно электричества, чтобы поджарить шпиона, как сосиску в микроволновке. Уверен, что он преувеличивает. Как вы считаете?

— Гггггггггггггггггггг.

— В любом случае, — продолжал Штат, сделав небрежное движение, после чего Гангер перестал выглядеть как гибрид венецианского стула с пневматической дрелью и мешком осел на пол, — очень хорошо, что никто не пытается соваться в мою голову, поскольку если бы это произошло, то его ждало бы жестокое потрясение… Мой дорогой друг, что вы делаете там на полу?

— Отдыхаю, — прохрипел Гангер. — У меня, знаете, был тяжелый день. — Он протянул дрожащую руку и подобрал с пола линзы своих очков, которые были единственным, что от них осталось, не считая нескольких капель расплавленной пластмассы на изношенном ворсе ковра. — Думаю, мне лучше вернуться к себе. Мне надо еще поработать.

— Великолепная мысль, — отозвался Штат. — Будьте осторожны по дороге.

— Постараюсь. — Гангер с усилием поднялся на колени и уцепился за край стола.

— Одолжить вам расческу?

— Спасибо, — буркнул Гангер. — Не думаю, что у меня сейчас найдутся силы поднять ее. Может быть, позже.

— Ну, как хотите, — согласился Штат, беря со стола папку и открывая ее. — И знаете что? Единственное, что действительно радует меня во всем этом, — это то, что я знаю: как бы то ни было, вы и я находимся на одной стороне. Можно сразу, без экивоков, доверять друг другу, и нее такое. Это очень утешительно, ей-богу.

— Гм.

— Ну, всего вам хорошего.

— Чао.

— Профитроли?[12] — сказал Лорд Верховный Кардинал. — Я хочу жить долго.

Граф Главный Конюший подмигнул ему.

— Бросьте, — сказал он. — Хоть один раз пошлите все к чер… — он осекся. — Бросьте, — повторил он. — Завтра съедите салат, только и всего.

Лорд Верховный Кардинал пожал плечами.

— Вы уговорили меня. Или вот еще есть zuppa inglesi.[13]

— Ну что вы! Это для худосочных людей. Давайте, решайтесь.

— Ну ладно.

— Отлично, — проговорил Граф Главный Конюший. — Итого шесть профитролей. Эй, Роза, шесть профитролей за наш столик.

— Сейчас будут, — отвечала сестра Императора. — Только дайте мне одну минутку, ладно? Мы сегодня опять без прислуги.

Его Светлость Пфальцграф пощелкал зубами.

— Вам надо избавиться от этой девчонки, — заявил он. — Вам нет от нее никакой пользы.

Роза наградила его испепеляющим взглядом — одним таким взглядом можно избавить огород от вредителей или отчистить застарелый жир от стенок давно не мытой духовки.

— А вы знаете, как трудно найти прислугу, даже самую что ни на есть никудышную, в это время года? Не знаете. Так позвольте мне самой делать свое дело, хорошо?

Она выбежала из зала, сгибаясь под зиккуратом немытых тарелок. Избиратели вздохнули.

— Она работает слишком много, — высказался Лорд-Казначей.

— Стыд и позор, — сказал Граф Главный Конюший. — Мы должны найти для нее подходящую официантку.

Граф Саксонского Берега хмыкнул.

— По мне, так пойдет кто угодно, лишь бы это хоть немного улучшило здешнее обслуживание. Если так подолгу ждать следующей перемены, можно и язву заработать.

Спичка вспыхнула у конца восьмидюймовой сигары.

— В этой жизни надо следить за своим здоровьем, — произнес Лорд Верховный Кардинал, — поскольку никто не станет делать это за тебя. — Он изрыгнул облако дыма, как дракон, у которого нелады с карбюратором, а остальные Избиратели тайком переглянулись. У них было беспокойное ощущение, что Лорд Верховный Кардинал только что изрек высказывание ex cathedra,[14] в каковом случае кому-нибудь следовало его записать. — Ну, как бы то ни было, — оживленно продолжал он, — за дело.

Избиратели подавили целый набор вздохов и зевков. Деловой ланч, по их мнению, был поистине замечательной вещью, но далеко не настолько замечательной, как обычный простой ланч, безо всяких дел. Однако перед ними был их Долг.

— Что ж, — произнес Лорд-Казначей. — Я сделал подсчеты вчера вечером, и они выглядят очень неплохо. Наш доход… — он запустил руку в карман жилета, достав оттуда очки и вчерашнюю карту вин, — наш доход составляет семнадцать запятая четыре четыре шесть четыре четыре миллионов крейцеров; расходы — семнадцать запятая четыре четыре шесть три девять миллионов крейцеров; резервный капитал ноль; доход, переведенный на счет капитала ноль; фиксированные активы ноль; краткосрочные задолженности ноль; подписанный баланс пятьдесят крейцеров; переведено на наличный счет пятьдесят крейцеров. Каково?

Его Светлость Пфальцграф нахмурился.

— Что все это значит, Тони? — спросил он.

— Это значит, — с усмешкой отвечал Казначей, — что сегодня мы можем позволить себе оставить чаевые.

Избиратели одобрительно закивали, а Лорд Верховный Кардинал прочистил горло.

— Дальше у нас обзор политики, ребята, — сказал он. — Кто-нибудь хочет что-нибудь сказать о нашей политике?

— Я считаю, что у нас классная политика, Роки. Ты что скажешь, Тони?

— Да, Роки, у нас политика что надо. Куда запропастилась эта чертова толстуха с треклятыми профитролями?

— Хорошо, — Лорд Верховный Кардинал поставил карандашом маленькую галочку на оборотной стороне меню. — Так, что у нас еще? О черт, я забыл замечания к протоколу предыдущего совещания. Кто-нибудь вел протокол на предыдущем совещании?

— Не-а.

— Ну и ладно, будем считать, что все одобрили. — Лорд Верховный Кардинал поднял брови и почесал их кончиком карандаша. — Что ж, у нас остались только Другие Вопросы, ребята, — сказал он. — Впрочем, погодите-ка, — прибавил он, увидев Розу, входящую с подносом в руках, — вот и они, наконец.

Покончив с Другими Вопросами — Граф Саксонского Берега даже позволил себе Дополнительные Другие Вопросы, заказав поверх всего взбитые сливки, — они некоторое время сидели, размышляя и тяжело дыша, пока прибытие кофе не призвало их к следующему пункту повестки дня.

— Дата следующего совещания, — произнес Лорд Верховный Кардинал. — Против четверга никто не возражает? — Избиратели закивали. — Ладно, тогда в четверг, в двенадцать пятнадцать. Заседание объявляю закрытым. Эй, Роза, а где зубочистки? У меня под мостом застрял здоровый хрящ из телятины. Ты что, хочешь, чтобы я задохнулся?

Кофе по традиции вкушался в молчании, или по крайней мере не сопровождался членораздельными высказываниями, чтобы дать Избирателям возможность поразмыслить над принятыми в ходе встречи решениями и по необходимости пересмотреть их или дополнить капелькой бренди или глотком граппы. В эти минуты за их столом как никогда воцарялось спокойствие, столь необходимое в бурной жизни монументально важного государственного сановника. Иногда, впрочем, случались казусы, нарушавшие его; например, когда сестра владельца заведения, споткнувшись, вываливала полную тарелку tagiiatelli verdi на колени Графу Саксонского Берега.

— Уй! — взвыл Граф. — Ты с ума сошла, чертова дура, мне же горячо!

— Прошу прощения, — небрежно ответила Роза. Наклонившись, она начала вилкой перекладывать tagliatelli с колен Графа обратно на тарелку. — Считайте, вам повезло, что здесь только топленое масло и сырный соус. Если бы это был соус бешамель, вот его вы бы в жизнь не отскребли с такого светлого легкого костюма.

Лорд Верховный Кардинал поднял похожую на мохнатую гусеницу бровь.

— На тебя это не похоже, Роза, — произнес он. — Тебя что-то тревожит?

— Эта официантка, — вздохнула Роза. — Эта так называемая официантка. Она просто позвонила и сказала, что увольняется. Потому что она, видите ли, выходит замуж и переезжает в Сиэтл. Некоторым людям просто нет дела до других.