Михаил Зайцев - Железная жаба Страница 26

– ...вашу мать! – ругался моложавый мужской баритон. – Вы серьезно, в натуре?! Не прикалываетесь? Без балды, а?

– Если вы не поняли, я повторю пророчество еще раз, – мягко настаивал голос женский. – Если вы пожелаете, я еще раз объясню вам, кем в действительности является «котопес». Я догадываюсь, как вам трудно поверить в Демиурга, которому снится наш мир, и я...

– Ха! – оборвал журчание женской речи прежний баритон. – Я однажды поверил накануне Большой Игры, что просто нравлюсь тебе, красивая, и в результате остался практически без штанов. А насчет Демиурга... ха! Подруга, ты что, за лоха дремучего меня держишь? Знаем, читали: снится ли Лао-цзы бабочка, или, наоборот, даосы, и Мир заодно, приснились капустнице, хрен поймешь, и все такое. Я-то тут при чем? То есть почему именно я, ха, типа, бог, если, допустим, мы все и вы тоже приснились «котопсу»?

– Вы прошли испытание, о котором сказано в пророчестве, – терпеливо проворковала женщина. – У вас есть частица...

– Жаба, прости меня, засранца! – перебил женщину мужской басок с хрипотцой. – Едять меня мухи, я-то, засранец, сразу-то, это самое, не поверил в тебя, каюсь! Когда нас это, на «Титаник», сюда, значит, телепортировали, мне наши сказали, кто ты такой, значит, есть, а я, едять мя мухи, все одно, это самое, не до конца, значит, уверовал, а как тебя, Жаба, здесь увидал... Жаба, слышь, я реально вижу над твоей башкой этот... как бишь его... нимб! Ага! Нимб, едять его мухи, видно, коли прищуриться хорошенько, блин буду!

– Злобный, черт, ты же пьяный, да?

– Маленько да, забодай меня комар, принял на грудь для храбрости, допреж к те в каюту стучаться. Мне ж сказали, кто ты, шутка ли – с самим богом, оказывается это, это самое, корешился. Слышь, я раньше-то, прости меня, засранца, не разглядел этот... как его... нимб, во! А ведь и раньше, это, щурился...

– Блин горелый, ребята! Ну, ладно! Ну, допустим! Допустим, я, ха, реально, типа... нет! Нет, не сын, конечно... Друг! Друг Создателя снов о Мире. В смысле – Демиургу приснился друг, этим другом, допустим, являюсь я и... И фиг ли с того? В смысле чего теперь?

– Все, чего пожелаете, – ответил вкрадчивый женский голос. – Вы...

– Стоп! Подруга, кончай выкать. Мы ведь, кажется, ха, были на «ты», да?

– Как пожелаете... простите, прости... Извини меня, Железная Жаба, зная, кто ты, я теряюсь, я...

– Хорош мямлить! Отвечай конкретно на вопросы: фиг ли с того и чего теперь?

– Все, что пожелаешь. Тебе, Жаба, решать, чего и как теперь будет. Мы, рядящиеся под вульгарную мафию масоны, мы уверовали в твою богоизбранность. Мы двое и вся наша организация, мы рабы твои покорные, готовые исполнить любую волю твою, о Жаба!

– Угу, врубился... М-да... ха!.. Значится, товарищи жабомасоны, ежели моя божественная милость прикажет вам обоим, жабомасонским делегатам, сваливать отсюда, из моей каюты, вообще с «Титаника», вы сейчас же, тихо и мирно, в натуре, свалите к чертям собачьим, да?

– Все, что ты скажешь, любые твои приказы бу...

– ТРЕВОГА!!! – это заорал отнюдь не микродинамик, вмонтированный в украшение моего левого уха, это орали макродинамики, спрятанные за холстами картин в золоченых рамах. – ЛАЙНЕР АТАКОВАН! ПРОИЗОШЛО ВТОРЖЕНИЕ! АДМИНИСТРАЦИЕЙ ЗАБЛОКИРОВАНЫ ВСЕ ПОРТАЛЫ И ВСЕ СПАСАТЕЛЬНЫЕ ШЛЮПЫ! ВСЕМ ПАССАЖИРАМ НА ПАЛУБАХ, ВСЕМ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫМ ЧЛЕНАМ КОМАНДЫ, ВСЕМ ЯВИТЬСЯ НЕМЕДЛЕННО НА ЯРУСА ПРОПИСКИ, В КАЮТЫ ПРОЖИВАНИЯ! ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ В КАЮТАХ! ТРЕВОГА НЕ УЧЕБНАЯ! ПОВТОРЯЮ: НЕ УЧЕБНАЯ! ВСЕМ ОФИЦЕРАМ ДЕЙСТВОВАТЬ СОГЛАСНО ПЛАНУ «ВТОРЖЕНИЕ»! ПОВТОРЯЮ: «ВТОРЖЕНИЕ»!

– Я спасу тебя, Жаба! – а это снова кричит женским голосом моя клипса. – Наши предупреждали, что на «Титаник» могут напасть ниндзя! Им нужен Артефакт Артефактов, чтобы клонировать Демиурга! Друг Создателя – их враг! Ты в опасности! – слушая пасквиль мерзкой масонки, я стиснула зубы, я почувствовала, как в точке дан-тянь разгорается пламя ярости. – Они охотятся за тобой, о Жаба! Они экстремисты, способные на все!

– Блин, бред какой-то...

– Едять тебя мухи! Линяем, кореш!

– Как? Куда?

– Я смогу разблокировать спасательный шлюп! – в женской скороговорке появились истеричные нотки, столь свойственные фанатикам. – Я бывала на «Титанике» и раньше. Однажды, во время учебной тревоги, я спускалась на лифте эвакуатора в нулевой ярус с первого! Я тебя выведу, я смогу!

– Забодай меня комар! Че сидим? Хиляем до холла, сливаемся на первый и оттуда в ноль! Вздрогнули?

– Хм-м... Странно...

– Почему ты медлишь, о Жаба? Мы готовы умереть на пороге твоей каюты, но лучше бы ты согласился бежать! Ты не доверяешь нам, Жаба?

– Едять тя черви! Да мы! Да за тебя! Сдохнем за тебя, кореш, влегкую! Хошь, останемся тута помирать, хошь? Прогонишь, дык за порогом помрем в мочиловке с этими... как их... с ниндзями, чтоб их всех опарыши съели! Без тебя нам жизнь без мазы!

– М-да... трудно быть богом...

– О Жаба! Верь нам, как мы верим в тебя!

– Хм-м... Странно, однако я почему-то и правда верю, что вы, ребята, искренне желаете мне добра. Шестое чувство подсказывает – вы, в натуре, перепутали меня с богом, – по барабанной перепонке в моем левом ухе глухо ударила тяжелая дробь торопливых шагов. – Что ж, давайте сваливать вместе, раз уж... – в левом ухе хрустнуло, и я догадалась, что сей звук означает гибель проныры. Несчастный жучок выбрал не ту щелку в половицах, и его раздавила нога человека, спешащего к выходу из каюты. Прекратилось течение биотоков по усикам, и обесточенные микрофоны сдохли.

А в коридоре творилось нечто хаотическое и шумное, слабо поддающееся внятному описанию.

Прописанные на ярусе «Все оплачено» господа и дамы бежали, толкаясь и громогласно требуя уступить им дорогу к пафосным дверям своих кают. По направлению к Центральному холлу совершали массовый забег пассажиры без бриллиантовых медальонов. Общему хаосу мешали упорядочиться роботы-рикши, которые шарахались из стороны в сторону, свято следуя заложенной в них приоритетпрограмме «Не раздави».

Я была уже далеко от каюты с номером 2130449, когда погиб жук-проныра. Я замедлила шаг, чтобы дать возможность масонам и брату меня нагнать, и вот спустя некоторое время я услышала за спиной:

– Едять тя мухи, че под ноги лезешь, мурло?! В морду дам, дама! Мужик, осади! Ща, как врежу, забодай тебя комар...

Я обернулась и увидела ИХ.

Курносый простофиля пер утюгом, поминая всуе то мух-каннибалов, то комара с рогами. Ему помогала толкаться пикантная девица с золотыми волосами и молодцеватый симпатяга, мой брат.

Я сразу, с первого взгляда, идентифицировала молодцеватого с голографическим портретом, показанным мне Отравленной Хризантемой, и в моем сердце вспыхнула искра должного почтения к богоизбранному индивидууму и еще какое-то новое чувство, доселе мне неведомое.

Увидав воочию Железную Жабу, моего тезку и моего родного брата, запомнив внешность преданных ему масонов, я отвернулась и сменила шаг на бег. Сумочку я выбросила, чтоб не мешала, книжку в целлофане пока оставила. Я мчалась, держась поближе к простенкам, в Центральный холл и думала о подозрительном совпадении – как только брат, шутя, но однозначно, собрался выставить вон делегатов масонской ложи, так сразу и разразилась тревога. И в то же время я совершенно согласна с подсказкой шестого чувства брата – златовласка и простофиля искренне в него влюблены. Я хорошо знакома с методами оценки голосовых интонаций и убеждена – масонские делегаты стали жертвой своих хитрых начальников. Тревогу подстроили масононачальники без ведома разнополой пары переговорщиков, намеренных, спасая моего брата, доставить богоизбранного к коварным начальникам. Должна признать – блестящая задумка!..

На арене Центрального холла человеческий хаос достигал апогея. Лифты с легкостью сглотнули бы всех страждущих за ничтожно малое время, если б не паническая неразбериха. Кто-то бриллиантовый с ревом протискивался из лифта на арену наперекор рвущимся в кабину. Кто-то держал створки дверей лифта и драл горло, звал кого-то. Одна чудачка зачем-то пыталась заехать в лифт на рикше. Громче всех кричал в мегафон какой-то офицер из команды «Титаника». Стоя посреди арены, он старался изо всех сил организовать толпу, и, к несчастью, некоторые к нему прислушивались, в результате офицерский командный голос провоцировал все новые и новые человеческие завихрения.

Но двери отдельных лифтов вопреки всему и вся все-таки периодически закрывались. Особенно настырным и особо везучим пассажирам все ж удавалось покинуть ярус. К счастью, мне нет нужды становиться настырной или уповать на везение. Мне известно, куда звала брата обладательница мягкого сопрано, там я и встречу всю троицу – на нулевом уровне. Хвала Тенгу, я четко помню схему коммуникаций «Титаника», знаю и о сквозных служебных шахтах, и о том, где находится ближайшая. Таким образом, у меня есть фора, значительная фора по времени.

Я подняла глаза, разыскала взглядом газовый указатель высоко в воздухе с надписью «Ресторан», пробилась сквозь толчею, двинулась по воздушной стрелке к соответствующему ответвлению от арены Центрального холла...