Татьяна Андрианова - Эльф ведьме не товарищ Страница 26

Что характерно, раньше мне никогда не удавалось усилить свой голос с помощью магии, а сейчас поди ж ты. Прямо сама впечатлилась. А граф так позеленел весь.

– Что именно?

– Раздеть меня! А вам еще что-то удалось сделать, пока я была в обмороке?! – подозрительно поинтересовалась я у графа.

– Вы бы это точно запомнили, – приосанился тот.

Нет, каков наглец! Нашел чем гордиться.

– Вот сейчас ты точно у меня многое запомнишь, – вкрадчиво пообещала я.

Довольный Ахурамариэль возник в моей руке.

«Правильно! Мочи вампиров! А то ишь повадились дев обнаженных щупать. Небось и мыл тебя он же».

– Мыл?! – взъярилась я.

– Ну мыл, – подтвердил вампир. – Так я же не знал, сколько на вас своей крови, сколько чужой.

Тут раздался громкий хлопок, и летучая мышь рванула по коридору.

«Держи его! Уйдет!» – вопил меч.

И я кинулась вдогонку, потрясая мечом.

– Ах ты не знал, какая кровь моя, какая нет?! Крови моей возжаждал, упырь несчастный! – орала я.

– Мадам…

– Мадемуазель, – машинально поправила я, еле вписываясь в очередной поворот и срывая портьеру. Теперь помимо тоги у меня был еще и алый плащ. Чем не Александр Македонский? Только верного Буцефала не хватает.

– Мадемуазель, – послушно пискнула мышка, – ваши раны обработать надо было. Кстати, осторожнее, там впереди мраморная статуя. Ценная, между прочим, вещь.

И правда, я влетела во что-то большое, пребольно ударила колено, взвизгнула, статуя обнаженной женщины грохнулась на пол и покатилась по ступеням, разваливаясь на куски.

– Какая статуя? – машинально переспросила я, стараясь не хромать.

– Да уже никакая, – огорченно пискнула мышь. – Обращаю ваше внимание, мадемуазель, – мы пробегаем картинную галерею. Здесь широко представлены мои предки по материнской и отцовской линии. Вон та дама в роскошном туалете времен первой войны магов – моя бабушка Елизария.

В этот момент я как раз неудачно вписалась в поворот и задела мечом по полотну. Остатки картины хрустко шлепнулись на пол.

– Уй! Бабушку-то за что?! – горестно воскликнула мышь. – Что она вам сделала?

– Породила извращенца, – парировала я.

Мы влетели в зал, где я, к моему огорчению, заметила, что какая-то сволочь слишком хорошо натерла паркет. Ноги скользили лучше, чем по самому гладкому льду. Я летела уже по инерции, не в силах ничего изменить и мечтая затормозить о что-то мягкое. Не всем мечтам суждено сбыться. Впереди возникло зеркало.

– Нет! – завопила мышь, в отчаянии пытаясь рвать на себе волосы везде, куда дотягивались когтистые лапки. – Только не зеркало! Пощади! Только не зеркало!

Но не в моих силах было изменить скорость скольжения. Я орала, пытаясь зацепиться хоть за что-то. Но, к сожалению, ничего вокруг не было. Досадное упущение со стороны вампира. Надо было разжиться мебелишкой, тогда бы и зеркало не пострадало. Доведенный до последней степени отчаяния граф-мышь попытался закрыть стекло своим маленьким тельцем и провыл заклинание на секунду раньше, чем его смело.

Бац! Я приземлилась на что-то не очень жесткое, но и не абсолютно мягкое. Уже хорошо. Звона стекла не было, меня не разрезало осколками на куски – тоже здорово. Жизнь налаживается.

– Ай! Слезь с меня! – отчаянно пищала мышь.

Подо мной что-то отчаянно закопошилось и полезло вверх. Стоп. Это по чему он там так шустро перебирает своими лапками?

– Извращенец! – завопила я и врезала наугад.

– За что? – спросили меня.

– Попала! – злорадно усмехнулась я.

– Я тебя вообще впервые вижу!

– Разуй глаза, идиот! – возмутилась я на такое заявление. – Склероз, да? А кто, по-твоему, меня раздевал?

– Не знаю. Но это был явно не я.

– Включи свет и скажи мне это в глаза.

– Так ведь нетемно.

– Да? – искренне удивилась я. – А почему я ничего не вижу? А-а-а! Я ослепла!

Меня перевернули на спину, прижали к чему-то мягкому и бесцеремонно зафиксировали руки над головой.

– Брось меч, а то кого-нибудь поранишь, и прекрати орать.

– Тебе хорошо! А я ослепла, – трагически прошептала я, понимая, что жизнь уже кончена. Я и зрячая не особенно радовала окружающих, а слепая… Все. Утоплюсь.

– А глаза открыть не пробовала? Мне, например, это очень помогает.

– Серьезно? – нахмурилась я.

Глаза действительно оказались не просто закрыты, а плотно зажмурены. Похоже, я так боялась повредить их осколками, что зажмурилась чисто автоматически. Возвращение зрения порадовало зрелищем обалденного незнакомого мужика, лежащего непосредственно на мне. Пока я пыталась как-то осмыслить увиденное и не спятить окончательно, открылось еще два факта. Первый – мужик был эльфом, зеленоглазым, с острыми ушками и золотой россыпью волос; вторым фактом было то, что мужик был не просто эльфом, а голым, причем прижимал он мое обалдевшее тело к кровати. Нет, с чисто эстетической точки зрения это было здорово. А что? Кто скажет, что эльфы плохо сложены, пусть первым запустит в меня булыжником. Только я открыла рот, чтобы банально поинтересоваться «ты хто?!», как дверь распахнулась и в комнату без стука вошли двое эльфов и застыли, как громом пораженные.

– Любезные, а ваша мама не учила вас стучаться, прежде чем входить? – вкрадчиво поинтересовалась я, понимая, что протестовать теперь бесполезно: слишком уж недвусмысленная у нас получилась поза.

Пораженный случившимся эльф не нашелся что сказать, зато, зажатый между нами, умудрился набрать воздуха полураздавленный граф-мышь.

– Сволочи! Дегенераты! Извращенцы! – завопил он, отчаянно трепыхаясь. – После случившегося вы просто обязаны на мне жениться. Оба!

Парочка эльфов дружно покраснела.

– Знаешь, сын, насчет извращений мы с тобой позже поговорим… отдельно… – мрачно пообещал один из эльфов и удалился, осторожно прикрывая дверь.

– Полный абзац, – прошептала я.

Судя по выражению глаз эльфа, он был того же мнения. Мышь все-таки умудрилась проползти между нашими телами и теперь обессиленной тряпочкой лежала на тумбочке, вдыхая кислород ведрами.

Этот белобрысый эльфийский гад оделся с поистине эльфийской скоростью и исчез за дверью, оставив меня одну – беззащитную, обнаженную (если не считать простыню и портьеру) – в тоске и печали обдумывать свое незавидное положение. Нет. Я бы не особо тужила, если бы мои передвижения в пространстве не ограничивали замечательные антимагические наручники. Судя по тому, как они блокировали магию, они были выкованы эльфами (дайте, боги, этому изобретательному мастеру огромного счастья и радикулит с прострелом в придачу). Этот обозлившийся на меня кретин приковал меня, хрупкую и беззащитную, к батарее наручниками. Между нами, куча народу втайне мечтала проделать со мной то же самое и до кучи добавить кляп. Слава светлым силам, что большинство сочло процедуру негуманной, а меньшинство опасалось последствий, то есть репрессий с моей стороны.

Мышь гордо восседала на тумбочке, закинув лапу за лапу.

– Слушай, а как мы здесь очутились? Неужто через зеркало? – Я чуть было не ляпнула «опять», но благоразумно промолчала. Не хотелось расписывать мои предыдущие похождения малознакомому вампиру.

– Через него, родимое, – гордо пискнул Драго, чем вызвал во мне жгучее желание удушить мерзавца.

– Я так и знала. И все из-за тебя! – воскликнула я, картинно заламывая руки.

– Почему? – опешил тот.

– А кто выл заклинание? Я, что ли?

Мышь задумчиво почесала голову между ушами.

– Но ведь ты сама за мной гналась с мечом. Холодное оружие, между прочим.

– Да? – захлебнулась я праведным гневом. – А кто, стоило мне только на минутку расслабиться и потерять сознание, принялся раздевать мое беззащитное тело? Да после такого ты, как честный вампир, просто обязан на мне жениться!

– Что?! – вознегодовал вампир, подпрыгивая на тумбочке и активно жестикулируя крыльями, подчеркивая свое негодование. – Жениться?!

– Ага, – с достоинством закуталась в тогу я. – А ты что думал? Можно просто, за здорово живешь, лапать девиц? Нет уж, дудки. Настаиваю на скоропалительной свадьбе, и чтоб непременно венчаться. Просто вижу: я вся в белом… церковь вся в белом…

– Церковь? – обреченно пискнул посеревший вампир, прижал лапку к сердцу и грохнулся в обморок, прихватив с собой цветочную вазу вместе с цветами.

В итоге комната лишилась вазы, а мышь обзавелась замечательной шишкой, судя по размерам, всем шишкам шишка. Круто.

– Да-а-а, – протянула я, цокая языком. – Тяжелый случай… Вампир какой-то слабенький пошел.

Однако что-то подсказывало мне, что пора выбираться, и сделать это необходимо раньше, чем блондин вернется. Кто знает, какие у этого остроухого извращенца придумки найдутся. То, что он оперативно организовал пару наручников, говорило о многом.

«Например, о том, что этот шустрик пыточную камеру организует еще быстрее?»