Ирина (Айрайенн) Аронова - Синяя кровь Страница 27

— Допила?

— Угу, — пробормотала я неопределенно, с наслаждением вдыхая аромат чудесного букетика на столе.

— Может, пойдем?

Надежда в его голосе была настолько велика, что я решила даже не сопротивляться. Эман, кивнув тут же отвлекшемуся от увлекательной деятельности хозяину таверны (тот кивнул с любезной улыбкой в ответ), направился к выходу. Я вскочила за ним.

— А… платить? Или у вас можно трапезничать в долг?

Эман хмыкнул.

— Ты не поверишь, но у нас не платят.

— Что, вообще?! — поразилась я.

— Вообще. Ни за товары, ни за услуги. Радость от предоставленного удовольствия компенсирует всё.

Я шла за Эманом, разинув рот. Ничего себе!

— А зачем тогда тебе нужны были деньги от Охотников?

— Вообще-то они нужны для экономического сотрудничества с другими государствами. Те, сама знаешь, меряют всё другими ценами — звоном золота, а не хорошими эмоциями — частичкой душевной теплоты… Слишком дёшево они это ценят.

Я задрала голову к древесным кронам и задумалась.

— Ты прав, Эман, — произнесла я чуть позже.

— Спасибо, Инцея. Рад слышать это от тебя.

Дальше мы пошли молча, и первые слова были произнесены лишь тогда, когда тропинка неожиданно вильнула за дерево, а после показались заросли камыша.

— А вот и озеро, — улыбнулся чему-то эльф. — Волшебное местечко…

— В каком смысле? — прищурилась я.

— Да в любом, — Эман осторожно раздвинул руками сочную траву. Я глянула в просвет и ахнула. От восхищенных возгласов трудно было удержаться: гигантские деревья поредели, словно давая простор для меньших своих собратьев, таких как плакучая ива, серебристая древовидная ива, а также зарослей ежевики и смородины. Все это цвело, зеленело и склонялось к мерцающим золотыми блюдцами водам. По сверкающей глади меж белых и розовых водяных лилий неторопливо плыл косяк уток во главе с гордым упитанным селезнем с изумрудно-зеленой шеей. Увидев зрителей, тот надулся ещё больше и негромко крякнул. Я посмотрела на Эмана. Тот умилился, глядючи на птичек, и стал копошиться в плаще в поисках угощения. На свет вскоре явилась краюшка хлеба (я хмыкнула и с ехидной улыбочкой свернула руки на груди), которая была тщательно размельчена. Эльф стал горстями кидать хлеб в воду, а утки охотно подплыли поближе, чтобы поживиться на халяву. Я на миг перестала безмолвно ехидничать и с восторгом уставилась на глотающих угощение птиц. За границами Великого Леса птицы были более осмотрительны, памятуя о своих копчёных, жареных и печенных с яблоками родичах.

— На, кинь им, — протянул мне Эман ладонь с крошками. Я сделала руки ковшиком, куда посыпался крошеный хлеб. После этот же хлеб перекочевал на воду, а следом — и в желудки довольных такой щедростью уток.

— Какая прелесть! — вздохнула я. Эман согласно кивнул.

— Водичка, наверное, теплая…, - мечтательно протянул он, любуясь бликами на воде. Я кинула на него быстрый взгляд, хищно осклабилась…. и на весь лес тут же раздалось громкое «А-а-а-а!..». В воздух испуганно взмыли утки. Кувшинки поплавками закачались на волнах.

— Ну? Теплая водичка? — невинно поинтересовалась я у вынувшего с выпученными глазами эльфа. Тот насупился и сердито сдунул с носа очередную каплю. Зелёный плащик большими валунами пузырился вокруг своего обладателя.

Я не удержалась от того, чтобы рассмеяться. Эман, фыркнув с чувством оскорбленного достоинства, внезапно нырнул и без единого всплеска исчез в глубинах. Я на всякий случай отошла подальше от берега. Если эльф решил отомстить мне одним неоригинальным способом, то, думаю, он окажется очень разочарован, хе-хе-хе!

Я прошлась вдоль бережка, выбрала себе открытое место и села на мягкую густую травку в ожидании позорной сдачи Эмана.

Прошла минута. Пять минут. Я вскочила на ноги и стала с тревогой вглядываться в озерные серо-голубые воды. Но ни единой тени, только жирные рыбы неторопливо водили хвостами чуть ли не у самого берега, ища приключений на свою уху…

— Эма-а-ан! — решилась я. Эхо разнеслось над гладью и исчезло в лесу. Я смачно выругалась. Ещё бы! Меня же Последний Совет на ближайшем суку повесит, даже не разбираясь, по чьей воле сгинул эльф… А так хотя бы тело предъявлю.

Шутки шутками, а мне было действительно хреново. Аховая ситуация, ничего не скажешь! Пришлось срочно стягивать с себя сапоги и брюки. Рубашку я, подумав, оставила. После этого в озеро нырнуло ещё одно тело.

Вода на глубине в три локтя была зеленая. Подо мной неуютно разлеглась беспросветная тьма, наводя на холодящие душу мысли о возможной глубине сего водоема. Но, оказывается, насчет этого я зря беспокоилась — это был всего лишь ил, склизкий и неприятный. Озерная глубина вряд ли достигала четырех с половиной локтей. Я двинулась дальше, ловко проскальзывая меж зарослями разнообразных водорослей. Водичка в самом деле была теплая, но где-то справа от меня ноги холодила свежая струя — значит, озеро питает какой-нибудь ключ, и даже, наверное, не один.

Здесь у меня закончился воздух, и я вынырнула на поверхность за глотком кислорода. Поиски продолжались. В конце концов, не найдя ничего, я решила, что пора выходить на берег (и пусть этот Совет подавится!). Каково было моё изумление (а также ярость), когда я, истекающая водой, с живописно прилипшей к телу рубашкой, узрела Эмана на берегу, рядом с моими вещами — живого, здорового и уже успевшего подсохнуть на солнышке! Его плащ сушился на ближайшем кусте, расшнурованные сапоги, вывернутые голенищами, стояли рядышком, а эльф тем временем усердно встряхивал свой камзол, тем самым суша его.

— Ну, ополоснулась? — дружелюбно поинтересовался он у меня, когда я вышла на берег. Я проскрежетала зубами.

— Ты сволочь, Эман!

Эльф расплылся в ухмылке. Я угрюмо натянула штаны и занялась шнуровкой на своих сапогах.

— Инцея…

— Иди ты! — искренне, от всей души рыкнула я, резкими движениями завязывая небрежный бант.

— Ты что, испугалась? — ласково поинтересовался эльф, наклонясь ко мне.

— За тебя, что ли?

— Ну…

Я с возмущением втянула воздух:

— Что?!! А не пошёл бы ты в…?!

Я вскочила и яростно зашагала домой, на ходу лихорадочно заплетая мокрую косу. Эман вскоре меня нагнал, быстро застегивая камзол (сапоги были привязаны к плетеному ремню на брюках и стукались об бедро при каждом шаге).

— Инци-и-и…

— Иди в… И не смей больше меня так называть, подлюга ушастая!!

Группка эльфиек в пышных цветочных венках, невинно прогуливающаяся по лесу, при виде нас остановилась и стала с любопытством разглядывать, со звонким хихиканьем перешептываясь. Я со свистом воздуха пронеслась мимо, а Эман виновато семенил за мной, что, однако, не помешало ему поздороваться с каждой поочередно. Бабник…

— Инцея, да стой же ты!

— …!!

Эман рассерженно что-то пробормотал и схватил меня за руку.

— Ты чего?! — прошипел он, округлив серые глаза со зрачками-щелочками. — Я ж просто пошутил!

Я грязно выругалась. Шутить он, видите ли, изволил!

— Тише! — он приставил палец к моим губам. Мимо степенно прошествовал одинокий эльф с длиннющими, почти до колен, рыжими волосами и в светло-желтом одеянии. Поравнявшись с нами, эльф поклонился. Эман нацепил улыбку и склонил голову в ответ. Как только тот эльф скрылся из виду, я с чувством укусила Эмана за палец. Тот взвыл, и меня вдруг отпустило. Вместо того, чтобы ещё полчаса рвать и метать, я вместе с Эманом стала дуть на пострадавшую конечность.

— Всё, успокоилась? — спросил Эман, исследовав палец и придя к выводу, что тот будет жить.

— Да, — буркнула я.

— Неужели? Значит надо пожертвовать своей целостностью, чтобы твоя ярость была удовлетворена?

— Слушай, ты бы помолчал, пока я снова не разозлилась! — погрозила я. А потом добавила намного благодушнее:

— Если хочешь, могу отпоить тебя чаем. Но учти — ещё раз вытворишь такое, будешь ходить с накладным пальцем!

Эльф неопределенно хмыкнул.

— Знал бы, что ты так взбеленишься — не стал бы так делать…

Мы, примиренные, пошли по дорожке. Вот так вот закончилась эта прогулка…

Я вздохнула и прислонилась головой к теплой, ещё не успевшей остынуть (и, наверное, никогда не охладеющей) после солнечного дня коре своего дома. Всегда приятно посидеть в тиши, вдыхая аромат ночи, перед тем, как отправляться в постель…

Над Лесом зависла огромная луна, пропуская сквозь плетенья веток своё серебро, драгоценные струны… Драгоценные струны? Точно! «Драгоценные струны»!! И как я сразу об этом не вспомнила?

Я вскочила и нырнула во мрак дома. Пару раз споткнувшись об сегодня днём принесенные стулья (не успела спустить всё вниз, в комнаты), достигла-таки победного конца — выдернула из комода легкую кожаную куртку с множеством карманов и кармашков (в которых что только не лежит!). На обратном пути я всё-таки споткнулась о связанные бечевой полированные доски, являющие собой будущий сборный шкаф для трав, но смогла прихватить с тумбы у кровати книжку под названием «Заметки травника». Книжица сия была очень и очень познавательной, а также жутко интересной, потому что автор вел повествование, словно путешественник, делающий заметки в своём дорожном дневнике: от описания искомого где-нибудь на болоте растения писатель плавно переходил к описанию потасовки с диким лешим, на которого он нечаянно оперся рукой, когда пытался дотянуться до крохотного вожделенного цветочка. Иными словами, мне был обеспечен веселый вечер!