Александр Шепиловский - На острие луча Страница 27

— Муха?! Не может быть.

— Вот именно, муха. И не просто что-то похожее, а именно — муха, с ножками, с хоботком, крылышками, словом — натуральная.. А на второй фотографии… что бы вы думали?

Тоник сделал паузу, надеясь еще больше огорошить нас.

— Клоп, — брякнул Квинт.

Эффект явно был испорчен. Тоник покосился в его сторону:

— Вы знаете?

— Мне-то не знать, когда я сам с Филом этих окаянных…

К счастью, Квинт сидел по правую руку от меня, и на слове «окаянных» я хорошенько двинул его по локтю. Он дернулся и торопливо закончил:

— …окаянных клопов видел во сне.

— Но при чем здесь сон?

— Да уж очень много их было и кусались они сильно. Забыть не могу. Вот и сказал.

— Н-да. Странное совпадение. Ну, ладно. Я еще не все рассказал. Какая это была сенсация! В довершение к этому изо всех стран стали поступать сообщения, что исчезли мухи и клопы. Ученые не могли найти этому объяснения. На земле исчезли, а на небе появились. И тут началось! Клопов и мух искали повсюду. Это же интересно. Мир трясла лихорадка. В некоторых странах объявлено приличное вознаграждение тому, кто найдет хотя бы одну живую муху или клопа. Каждому хотелось заполучить награду. В домах были переворочены вещи и мебель. Все напрасно, — Тоник тяжело вздохнул. — Признаться, и я пробовал найти клопа. В моей комнате есть старинная картина какого-то неизвестного художника. Сколько я себя помню, они всегда жили за этой картиной. Нигде не было, а там жили.

Заглянул туда — чисто. А мух! Где только их не искали. Стыдно даже сказать, куда я заглядывал. Несметные толпы «охотников» кинулись в леса, истоптали огромные пространства в надежде найти хоть маленькую мошку. И что же? Ни одной. Как на беду оказалось, что представителей этих насекомых почти нет у энтомологов и в коллекциях. Уж слишком обычными и распространенными их считали. Премия возросла. А зачем за ней гнаться, если клоп с мухой в космосе. И это в наш век!

Один почтальон утверждал, что, разбирая корреспонденцию, месяца два назад, он наткнулся на письмо, адресованное всем людям. Он вскрыл и прочитал его. Там некий гражданин, якобы вернувшийся к жизни из глубины веков, торжественно сообщал, что клопов и мух на свете больше не существует. Советы какие-то давал. Почтальон, конечно, принял это за шутку и выбросил письмо. Так потом перерыли весь городской мусоропровод. Целая армия почтовых работников, приглашенных из других городов, занималась разборкой бумаг. А ведь работа не очень приятная, сами понимаете. Злополучное письмо не нашлось, но труды даром не пропали: нашли бумажки-улики, по которым удалось поймать несколько опасных преступников. Между прочим, это происходило в нашем городе. А! Каково!

— Значит летают, — задумчиво сказал Квинт.

— Да, это довольно интересно и загадочно, — неопределенно пробормотал я. — А как эти планетки называются?

— Еще неизвестно, планетки ли. А ученые назвали их по-своему: Клопус и Мухеос. В народе зовут их просто: Клопомуха. Странно человек устроен, казалось бы, радоваться ему! Ведь как он стремился избавиться от этих насекомых, какую борьбу с ними вел, а вот не стало их — и подавай ему снова муху и клопа.

— Это ты совершенно напрасно, — сказал я. — Таких ничтожное меньшинство. Другое дело загадка. Что ж, пусть ученые поломают головы, им это полезно.

После этого выступления Тоник наконец решился задать тот вопрос, который больше всего интересовал его:

— Я давно хочу спросить, какой луч вы намерены оседлать? Как вы полетите?

Я велел Квинту расплавить несколько килограммов меди и кратко рассказал Тонику о моих скромных открытиях, экспериментах, об испытании скафандров и посвятил его в проект предстоящего путешествия. Кое в чем он засомневался, но когда по моей просьбе надел скафандр и я заставил его сесть в тигель с расплавленной медью, а Квинт, пока я чем-то отвлекся, со всего размаху ударил его кувалдой по голове. Тоник отбросил все сомнения. Он был буквально уничтожен и низвергнут и некоторое время ничего не мог сказать.

— Ну как? — спросил я, одновременно строго глянув на Квинта.

— Умопомрачительно. Теперь я убежден, что отец будет спасен. У меня, Фил, к вам одна просьба: возьмите меня с собой! Не подведу!

— С собой? Задал ты нам задачу. А как же Лавния?

— Я с ней не говорил. Конечно, ей тяжело будет отпустить меня, но она должна согласиться.

— Что, Квинт, возьмем его?

— А что, Фил, он славный парень. Как думаешь, возьмем его?

Ну и хитрюга, ответил, называется.

— Хорошо, Тоник. Вливайся в нашу компанию. Но предупреждаю — работы невпроворот. Наш режим до крайности прост. Сон шесть часов — работа шестнадцать. Учеба тоже входит в понятие работы. И обращайся ко мне на ты. С этого момента мы люди окончательно свои, — сказал я.

— Ладно. Постойте, Фил… Фил, а не вы ли проделали фокус с клопом и мухой?

— Это не фокус. Я такими вещами не занимаюсь. Решили их вышвырнуть вон, слепили воедино и вышвырнули. Без всяких фокусов.

— Но это же невероятно, невозможно.

— Значит, по-твоему, весь мир продолжительное время видит одну и ту же галлюцинацию, а на Земле насекомых никто упорно не замечает?

— Да. Э… Нет. Я просто не в состоянии еще осмыслить все это. Можно подумать, что вы волшебник.

Тут Квинт не выдержал.

— Мы не колдуны, — вставил он свое слово. — Колдун что — пошептал «пш, пш», и готово, а если разобраться, так он и азбуки не знает. Выдумки одни. Без знаний и труда никакой пшик-распшик не поможет. Скажу по секрету — колдунов нет. И богов нет, и ангелов, и бабов-ягов… баб яговых, баб… — Квинт чертыхнулся и замолчал.

Тоника он слегка развеселил, но я нахмурился.

— Что-то в последнее время ты стал много попусту философствовать. Говори всегда по существу. Надеюсь, Тоник, ты сумеешь держать язык за зубами. Я имею в виду клопомуху.

— Язык у меня прочно привязан. Не обижаюсь. Раз нужно молчать — буду нем.

— Отлично! Скажи, Тоник, каким образом можно нацелиться на планету ПНЗ?

— Что ты, Фил. Мне не равняться с тобой. С моими ли жидкими знаниями браться за такую задачу.

— Не унижай себя. Не хнычь! Бери пример с Квинта. Иной раз такую идею подаст, что только ахнешь.

Квинт приосанился, но перехватив мой неодобрительный взгляд, смутился и принялся внимательно разглядывать свои ногти.

— Сейчас он познакомит тебя с нашим хозяйством. Мне же пора думать, и так много времени потеряно.

Тоник встал.

— С вашего разрешения я отлучусь: необходимо покончить со своими делами и подготовить маму. Кроме того, я боюсь получить нервный шок, уже и без того голова кругом идет. Слишком много впечатлений за одно утро. Мысли путаются, нужен перерыв.

— Правильно рассудил.

Я вышел его проводить до главных дверей и на обратном пути столкнулся в коридоре с тетей Шашей. Она смерила меня презрительным взглядом с головы до ног и демонстративно отвернулась, ясно давая понять, что считает меня из жуликов жуликом. Я по опыту знал, что она уже должна остыть после эксперимента Квинта с жидким гелием, и поэтому спросил:

— Что вы так недружелюбно на меня смотрите?

— А вы и не знаете? — язвительно ответила она. — За дурочку принимаете? Все наши клопы переползли к вам, и вам это известно.

— Но вы же сами недавно утверждали обратное.

— То было раньше. Я ошибалась. Это наши клопы переползли к вам, а не ваши к нам. Хоть бы одного клопа оставили.

И вдруг она прогремела:

— Освободите дорогу! Чего встали?!

Пойми ее, Шашу.

Глава десятая

В тот же день вечером пришел Тоник и прямо с порога радостно возвестил:

— Все! Поговорил с мамой. Жалко ее. Слезы, конечно, были. Но она не возражает. Она даже немного гордится мною.

На другой день исполнялся ровно месяц с того дня, как я приказал Ужжазу прибыть на берег Сизой Косы. Нужно и нам явиться на свидание.

Тоник с восхищением обошел несколько раз самоуправляющуюся машину (автомобили были его страстью) и после небольшого спора с Квинтом, кому сидеть впереди, мы заняли места. Квинт, как более старший, победил. Но усевшись, он галантно предложил поменяться местами. Они поменялись.

Мы прибыли на пустынный, холмистый берег Косы. Море было чистое. Перекусили. Через несколько часов ожидания на горизонте показались четыре бледные точки. Это шла флотилия Ужжаза. Я поймал его мысль. Он был погружен в заботы об окружающих его людях и силился понять, почему держит курс именно к этому берегу. Он не знал, что конкретно предпринять дальше, но намерения у него были самые благие. Пришлось помочь ему. Включив мыслеизлучатель, я «посоветовал» выделить самое большое судно бывшим подопытным в полное их распоряжение, а самому с агентами остановиться здесь и основать лечебное заведение. И уж, конечно, не забыл я напомнить ему про макет галактики.