Александр Рудазов - Демоны в Ватикане Страница 27

– Ничего я не втягиваю. Нету у меня шеи. И не было никогда.

– Как это?

– А вот так. Голова растет прямо из плеч. Нет, даже не так. Это вообще не голова, а просто дополнительный кусок туловища.

– Да, похоже на то… – с сомнением согласилась эльфийка, продолжая осматривать меня со всех сторон. – Какое же ты все-таки нелепое и странное создание…

– Предпочитаю называться забавным зверьком. Я милый и пушистый… в душе. Заведите дома детеныша яцхена – дети будут визжать от восторга.

– Кожа… это у тебя называется кожей? – ворчит Аурэлиэль, бесцеремонно тыкая меня во все места. – Везде жесткий, как крабовый панцирь. Кора тысячелетнего дуба и то мягче. Совершенно никакого лоска. Возможно, если попробовать нанести слой смягчающего масла… хотя нет, не стоит и надеяться. Даже если я сумею размягчить кожу, ты вряд ли станешь выглядеть лучше. Как бы еще хуже не стало. Пожалуй, тебе может помочь пыльца эльфийского клена… хотя нет, я забыла, она же не действует на демонов… И это вот тебя мне поручили привести в божеский вид?

– Ты что, до сих пор не можешь в это поверить?

– Не могу.

– Лучше поверь. Впрочем, ты в любой момент можешь уволиться по собственному желанию. Правда, в Дотембрии тебе после этого вряд ли обрадуются – но ничего, другую работу найдешь… А что? Преподаватели хороших манер на бирже труда просто нарасхват.

Аурэлиэль недовольно скривилась. Она какую-то секунду обдумывала предложенную мной перспективу, а потом обреченно вздохнула:

– De duobus malis minus est semper eligendum…

– Слушайте, ну вы уже конкретно задолбали своей латынью! – разозлился я. – Я же ни хрена не понимаю!

– Mitta masso sнra nб mбra lб mitta apso entarл, – ехидно произнесла Аурэлиэль. – Так тебе понятнее?

– А это что еще за хрень? – совсем окосел я.

– Примерно то же самое, но на высоком эльфийском, нижне-бретонская ветвь. Мой родной язык.

– Нижне-бретонская… у вас там что, еще и диалектов несколько?

– Конечно, как и везде. Высокий эльфийский – язык учености, он признан Народом повсеместно. Наши прародичи приняли его еще в благом Тир-Нан-Ог и бережно сохранили, пронесши сквозь тысячелетия. Но произношение и грамматика от местности к местности сильно разнятся. Народ Большой Земли с трудом понимает наших родичей с Западных Островов, а Народ Зеленого Полуострова вообще говорит на какой-то чужеродной ветви, совершенно исковерканной грамматически и фонетически.

– А они небось говорят, что это у вас грамматика исковерканная, а у них как раз правильная? – подпустил шпильку я.

– Говорят, – неохотно признала Аурэлиэль. – Но это неправда. А теперь продолжим урок хороших манер.

Глава 10

Дождь накрапывает. Мелкий такой, занудный. А я бреду по дороге, кутаясь в монашеский балахон. Где-то далеко позади катит карета с остальными делегатами. А я иду впереди. Иду себе и иду.

Вообще-то, я тоже мог бы ехать в карете вместе со всеми, как вчера. Но что-то неохота. Ноги затекли и вообще. Я яцхен, из меня адреналин так и хлещет, мне не в масть долго сидеть неподвижно. При нужде я могу домчать в Италию за считанные часы – и домчал бы, если бы мог появиться там в одиночку, без сопровождающих.

Ну не тащить же мне кардинала и остальных под мышками, верно?

А пройтись для разнообразия пешочком очень даже неплохо. Я ведь не слишком часто хожу подолгу, как нормальные люди, на двух ногах. Обычно летаю. А если полет по каким-то причинам затруднен или невозможен – несусь на восьмереньках, перебирая конечностями со сверхзвуковой скоростью. Без труда могу обогнать автомобиль… если только не гоночный.

Дорога пустынна – что в один конец, что в другой. Последний раз видел людей час назад – какая-то тетка с мальчиком и собакой. При виде меня поклонилась, попросила благословения. Я невнятно замычал и показал знаками, что у меня типа обет молчания. При виде моих семипалых ладошек женщина так сильно выпучила глаза… я вообще раньше не знал, что у людей они могут настолько выпучиваться.

Дождь усиливается. Уже не раздражающая мелочь – настоящий ливень. И судя по затянувшим небо тучам – зарядило надолго. А вечер не за горами. Ночевать в грязи как-то неохота. К счастью, скоро уже Пруссия, а там наверняка найдется трактир или постоялый двор.

Граница. Все как везде – дорогу пересекает шлагбаум из гладко обструганных досок, рядом аккуратно сколоченный навес и костерок. Внутри жмутся два стражника и плюгавый мужичонка в круглых очках – таможенник, наверное. Это пруссаки – летувийцы на охрану границ смотрят сквозь пальцы, а второстепенные дороги (мы едем по какому-то полузаброшенному тракту) так попросту игнорируют.

Настроение у меня почему-то хреновое. Ряса промокла так, что хоть выжимай. С капюшона каплет – словно водяная занавесочка перед глазами. Так что я не стал соблюдать никакой конспирации, а просто продолжил шагать, как и шел.

– Стой, кто идет? – лениво окликнул меня стражник, неохотно поднимаясь на ноги. – Ты кто такой будешь, странник?

– Никто, – ответил я, равнодушно откидывая капюшон. – Просто демон, случайно проходящий мимо. Не обращайте на меня внимания.

У стражников отвалились челюсти, трясущиеся руки потянулись к алебардам. А вот таможенник оказался мужиком тертым – слегка дернул щекой, но заговорил удивительно спокойным голосом:

– Добрый вечер, герр демон. Как ваше здоровье?

– Спасибо, не жалуюсь. Пройти можно?

– Нет, нельзя. Демонам запрещено.

– И тут дискриминация по расовому признаку.

– Такие порядки, – пожал плечами таможенник.

– Ну, я не напрашиваюсь. Если что, я и перелететь могу…

– Это тоже запрещено. Будем стрелять. Ганс, где там у тебя арбалет?

– А-ба-ба-ба!.. – застучал зубами молодой стражник.

– Да не трясись ты, душонка куриная, – разве что не зевнул таможенник. – Что, первый раз демона допрашиваешь, что ли?

– Пе-пе-пе…

– Молодо-зелено… Ну ничего, все еще впереди. Серебряный-то болт не особо далеко сховал, надеюсь? Вы его в карты не проиграли, надеюсь? А то по инструкции велено на каждом посту всенепременно иметь минимум один серебряный болт – для-от всякой нечисти… вы не обижайтесь, герр демон, тут ничего личного.

– Да я не обижаюсь. Только на меня серебро не подействует.

– Жаль. А что подействует?

– Базука. Или ракетная установка. Хотя я, наверное, все равно выживу.

– Трудный клиент, – загрустил таможенник. – Ладно, что ж с вами тогда делать… Давайте сюда.

Он вяло протянул руку. Мысленно восхищаясь таким отношением к работе, я положил ему в ладонь пять золотых монет. Полновесные дотембрийские годары, выданные мне на всякий случай.

– Не взятку, герр демон, – болезненно поморщился таможенник. – Визу свою давайте.

– Что?

– Визу. Разрешение на вход в Прусское Королевство. У вас есть виза?

– Нету.

– А паспорт?

– Нету.

– Ну покажите мне хоть что-нибудь! – возмутился таможенник. – Хоть какую-нибудь бумагу с печатью! В самом деле, что вы все за люди такие?!

– Я не человек.

– Мне все равно. Порядок для всех один и тот же. И устанавливал его не я. Я просто приставлен следить, чтобы все его соблюдали. Без документов не велено пропускать даже демонов.

Блин. Визы у меня нет. Хотя может быть и есть, но где-то там, у пана Зовесимы. У него все наши документы. Надо будет прихватизировать при случае – благо карманы у рясы глубокие, куча вещей влезает.

Ну и что делать? Плюнуть и просто двинуть дальше? Шлагбаум и пара стражников против яцхена… знаете, это даже не смешно. Были бы это спецназовцы с автоматами, я бы еще поколебался. Но средневековые олухи с алебардами…

А с другой стороны – мне до смерти надоело решать все проблемы зубами и когтями. Может быть, наконец-то начинает выветриваться та дрянь, что мистер Креол перелил мне из покойного папаши? Или я просто крепко устал от суеты и хочу найти себе спокойную гавань?

Если подумать – как же здорово было гостить у леди Инанны… А я-то, дурак, еще на смертную скуку жаловался…

До моего сверхчуткого слуха донеслись какие-то звуки. Вроде бы шлепанье копыт по раскисшей грязи и какое-то постукивание. Я обратился к Направлению – так и есть, меня нагоняет основной состав дотембрийской делегации. Карета будет здесь минут через несколько.

– Спокойно, начальник, – прохрипел я. – Сейчас мои кореша подъедут – покажут тебе ксивы.

Таможенник поправил очки и прищурился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь все усиливающийся ливень. Я задрал голову – нет, на убыль идти и не думает. Тучи только пуще почернели. Уже и молнии вдалеке сверкают.

– Подвиньтесь, что ли, – проворчал я, бесцеремонно заходя под навес. – Промок, как цуцик… Рясу теперь стирать придется, а то бомжом выгляжу…

– Герр демон, а не соблаговолите ли ответить, почему вы в монашеской рясе? – задумался таможенник. – Кстати, у вас там хвост… высунулся.

– Спасибо, – буркнул я, сворачивая хвост обратно. За ним вообще глаз да глаз нужен – то и дело норовит высунуться.