Античные битвы. Том I (СИ) - Добрый Владислав Страница 27

Возможно, проблема с гражданством была еще и в том, что сами спартиаты считали себя строго потомками Геракла, и всяких унтерменшей в своих рядах видеть не хотели. Ну, и пару ламповых историй про спартанцев.

История первая, героическая:

Однажды наставник заметил пацана, у которого под туникой была лиса. Даже не спрашивайте, как и где он украл тунику и лису, но завязка такова. Наставник, судя по всему садист, что не удивительно после того, как мы узнали, как будущих спартиатов воспитывали, начал допытываться, что у пацана под туникой. Тот молчал, а лиса, пытаясь вырваться, грызла пацану живот. Пацан так ничего и не сказал, ушел на свою солому и там помер. Спартанцы очень гордились этим смелым поступком и пацан стал героем нарицательным.

История вторая, поучительная:

Однажды путешественник пришел в Спарту и начал спрашивать дорогу в другой полис. Ему дальше надо было, а Спарта, как вы наверно догадываетесь, городок был на любителя, и задерживаться ему явно не хотелось. Спартанцы смотрели на путешественника, как москвичи на понаехавшего, и молча отворачивались. Пока один пацан не подсказал дорогу к ближайшему городу. Путешественник ушел, а пацана забили насмерть, за то что слишком много знал. Этот пацан стал героем отрицательным.

Трудно сказать, что из этого афинская пропаганда и сколько в этом правды, но, честно говоря, я сомневаюсь, что именно так растят солдат. Это больше похоже на садомазоклуб с малолетними жертвами, чем на военно-патриотическое училище. А воины спартанцы были отличные. Как мне кажется, чтобы хорошо воевать, надо иметь живой ум и широту взглядов. Говорят, что спартиатов учили письму и счету по минимуму, но тут скорее всего дело в косности общества. В Спарте наверняка предпочитали старые добрые рифмованные поучительные тексты, на которых и строилось видение мира граждан. Наверняка эти простыни тупо заучивали. А записи делают только слабые умом. И телом. И п…дары.

Кстати, в гействе Афины и Спарта обвиняли друг друга так яростно и по античному убедительно, что очень в этом преуспели. До сих пор многие ведутся на эту пропаганду, хотя ни один перекрестный источник всякие этакие утонченные практики ни в Афинах, ни в Спарте не подтверждает. В заявленных масштабах уж точно.

Правда, есть некоторые культы… Но об этом, может, в другой раз.

Кто такие илоты? С греческого дословно «пленные», «захваченные». Считается, что это жители Мессении, которую захватили спартанцы в ходе Мессенских войн (их было две). Они платили половину урожая спартиадам. Это довольно много, крестьяне в средние века платили церкви десятину. И обычно столько же феодалам.

Грекам не нравилось что спартанцы сделали с Мессенией, и их не любили еще и за это.

Тиртей

С нашим царем и вождем, любезным богам Феохиллом,

Взяли Мессению мы, землю широких равнин.

Ту, что для пашни годна, для садов и для овощи всякой.

Чтобы ее покорить, все девятнадцать годов

Бились упорно, лелея в груди терпеливое сердце,

Наших могучих отцов их копьеносцы — отцы,

Лишь на двадцатом году, покинув пышные нивы,

Враг от Ифомы-горы, с круч неприступных бежал.

Как же так получилось с Мессенией? У нас есть просто чудесный рассказ у Павзания:

Краткая история Первой Мессенской войны (743−724 гг. до н. э.)

Первая война началась для спартанцев неприятно — у храма Артемиды, где мессенцы со спартанцами прздновали день дружбы народов (или типа того — и те и те были дорийцы, и те и те были завоевателями, и праздник был в память об их общих корнях, отличных от местных). Спартанцы говорят что мессенцы подло напали на их царя и его охрану, мессенцы говорят то же самое, но наоборот. Тем не менее все сходятся на том, что царя Спарты в храме подрезали. Однако, немедленной ответочки не последовало еще несколько лет — Спартанцы постоянно воевали, то с Амиклами, то еще с каким-то городом. А когда, наконец, спартанцы высвободились, прошло довольно много времени, и начинать выяснения отношений было уже как-то поздновато. И тут, со стороны Мессении в разборки со спартанцами был втянут Полихар. Причем он был не просто уважаемый человек, а победителем в состязании бега на играх четвёртой олимпиады! И, если говорить прямо, именно он был пострадавшей стороной. Один из спартанцев убил его сына. Что еще ужасней, угнал стадо. Полихар, как примерный гражданин, пошёл жаловаться в Спарту. С официальной жалобой получилось как всегда — примерно никак. Тогда Полихар стал нападать на спартанцев. И вот тут то спартанцы вдруг заговорили «мы же цивилизованные люди» и потребовали у мессенцев выдачи Полихара. Мессенский царь Андрокл советовал не раздражать спартанцев и выдать Полихара, отчего немедленно помер от переизбытка бронзы в организме. Причем царь был убит в народном собрании, что многое говорит о настроениях общества в Мессении. Чтобы два раза не собираться, прям над трупом царя мессенцы приняли постановление, что свои претензии спартанцы могут записать на оловянном листе, свернуть в трубочку, и засунуть себе туда, куда боги не заглядывают.

Но одной решительности для разрешение конфликта мало. Нужны были действия. Да вот только действовать первыми стали спартанцы. Заняв ночной спецоперацией стратегический пункт Амфейю, спартанцы стали делать оттуда набеги на мессенцев и угонять их стада. Амфея это довольно маленькая крепость, зато расположена вблизи столицы Мессении. Мессенцы тоже сложа руки не сидели и пытались ситуацию выправить, но честно говоря, им явно не хватало сплоченности. Четыре года шла прямо таки феодальная война, с переменным счастьем. На пятый год дана была большая битва. Исход её был нерешительный, но мессенцы были так ослаблены, что вынуждены были оставить столицу, Стениклар. Ну, и ряд соседних местностей. Отошли на гору Ифому, «подымающуюся на западном берегу Памиса и отделяющую верховье долины его от низовья. Они расположились в ущельях и на подъёмах этой горы.» Археологическе находки, подтверждающие источники, есть, «на вершине которой стоял знаменитый храм Зевса» — есть укрепления, довольно хероватые, и есть, вроде, культовые постройки. Остатки, конечно же. Вид с горы на плодородную равнину прилагаю:

Смена позиции мессенцам помогла. Теперь они уверенно отражали все нападения спартанцев. Но одной обороной войну не выиграешь, положение мало по малу ухудшалось.

Что делает древний грек в любой непонятной ситуации? Естессвенно спрашивает что делать у оракула!

Оракул сказал мессенцам что они прогонят врагов, если принесут в жертву подземным богам девушку из царского рода. Вот опять кстати, чуть что, сразу девственницу на алтарь. Но сложные времена требуют сложных решений, и мессенцы бросили жребий среди девушек царского рода. Великая честь досталась дочери некоего Ликиска. Но жрец Эпебол объявил, что она не дочь Ликиска, что она — подменённое дитя. Тут должна быть картинка из турецкого сериала с лицом типа «вот это поворот», но мне лень её искать. И тут появляется Аристодем, которого до этого вообще в рассказе не было, зато тут он сразу «храбрейший из мессенских воинов». Аристодем человек тоже царского рода, и очень благородный — предложил в жертву свою дочь. Ну раз для дела надо. Но и тут все не просто, оказывается у дочери Аристодема есть жених, и её жених упрашивал пощадить её. Его не слушали. Тогда он сказал «она беременна». Молодой человек плохо знал своего тестя — Аристодем слегка распалился, и зарезал свою дочь на месте. А потом еще и разрезал её, чтобы доказать её невинность. Доказал. Но этот долбанный жрец, Эпебол, требовал другой девушки. Типа дочь Аристодема не скрепно как-то отмучалась, надо шоб было все по правилам. Народ волновался и хотел убить жениха. Но Эвфаю, царю мессенскому, удалось успокоить народ, уверив его, что смерть дочери Аристодема — жертвоприношение, что совет оракула исполнен.