Сергей Шведов - Оракул Страница 28

— Спать будешь на раскладушке.

— Уговорил, — проявил покладистость характера поэт. — На твой продавленный диван я и не претендую. А куда ты, кстати, спрятал диадему?

— Положил в дупло дерева на том самом месте, где завалил компанию фон Дорна.

— Слышал бы тебя сейчас наш хороший знакомый Анатолий Сергеевич Рябушкин, нам бы до конца жизни пришлось баланду хлебать.

Кравчинский улегся на старенькую раскладушку, жалобно скрипнувшую под его далеко не хлипким телом, и захрапел почти мгновенно. Ярослав уснул далеко не сразу, мучительно анализируя ситуацию. Вырваться из заколдованного круга им вроде бы удалось, но не исключено так же, что оракул просто раздвинул границы своего влияния. В любом случае, не следовало сбрасывать со счетов следователя прокуратуры Рябушкина. Человек он, судя по всему, настырный, и по своей ли воле или по желанию иных заинтересованных лиц, но непременно наведается в отдаленную деревушку, которая, к слову, не столь уж отдаленная, и добраться до нее можно будет за каких-нибудь три часа. Кузнецов заподозрил Рябушкина в преступной связи с фон Дорном. Точнее, с субъектом, который в заколдованном круге исполнил сразу Две роли, — незадачливого преображенца и хитроумного старшего оперуполномоченного. Первого из них Ярослав ранил, второго убил, но это ровным счетом ничего не означало в том мире, где смерть всего лишь предвестник воскресения. Был человек, знавший и об оракуле, и о диадеме гораздо больше, чем Кузнецов, но знал далеко не все, а потому и разыграл хитроумную комбинацию, в хитросплетениях которой запутались очень многие люди, включая и самого Ярослава.

— За тобой «императрица», — сказал детектив поутру Кравчинскому. — Ее приметы тебе хорошо известны. Наверняка кто-нибудь из твоих приятелей и подружек ее знает.

— Слушаюсь, товарищ начальник, — вздохнул Аполлон. — А ты чем собираешься заниматься?

— Мы пойдем другим путем, — процитировал Ярослав известного исторического персонажа.

Путь, избранный детективом, особой оригинальностью не отличался. Используя свои связи, он попытался выяснить, не покупал ли кто-то из финансовых тузов земельный участок подле отдаленной деревушки с неоригинальным названием Горелово. Ярославу повезло в том смысле, что никто не собирался делать из заурядного приобретения куска земли в неперспективном районе государственную тайну. В том числе и сам новый обладатель собственности. Фамилия этого финансового магната была Хлестов, а имя-отчество Петр Васильевич. Довольно известная в городе фигура, хотя и не без пятен в биографии. Но в общем и целом Петр Васильевич Хлестов характеризовался знающими его людьми положительно, был вхож в высокие областные и городские кабинеты и, по слухам, пользовался покровительством чинов из федерального центра. Человеком Хлестов был не бедным, но на вопросы о происхождении его богатства знающие люди только пожимали плечами. Одно только Ярослав уяснил твердо: ничего мистического в обогащении бывшего скромного банковского служащего не было, все свершилось в соответствии с правилами и нравами нашего реформаторского времени. С совсем уже отмороженными уркаганами Хлестов отношений не имел, но и в чрезмерной святости подозревать его не было никаких оснований.

Ярослав без труда узнал адрес видного финансиста и совершенно официально напросился к нему на прием. Нельзя сказать, что господин Хлестов страдал излишней демократичностью и готов был заключить в объятия любого встреченного на пути бродягу, но за детектива хлопотали люди не то чтобы влиятельные, но известные Петру Васильевичу с наилучшей стороны. Видимо поэтому он дал согласие на встречу с незнакомым человеком, занимающимся к тому же сомнительным с точки зрения солидного финансиста бизнесом.

Кузнецову понравился как офис банкира, так и его кабинет. Ничего лишнего, все строго и по-деловому. И даже секретаршей при большом боссе числилась не накрашенная красотка, а строгая женщина средних лет, которую совершенно очевидно держали Здесь за чисто деловые качества, а не за сексуальные Достоинства. Между прочим, и сам Хлестов был далеко не молод, во всяком случае, за сорок ему перевалило Уже давно. Внешность финансиста тоже нельзя было назвать импозантной. Довольно толстый дядька среднего роста с уныло отвисающим носом и сильно прореженной временем шевелюрой. На вошедшего детектива он почему-то взглянул брезгливо.

— Сразу предупреждаю, молодой человек, что не приемлю шантаж ни в какой форме. Вы только даром потеряете время.

— Господь с вами, Петр Васильевич, я и в мыслях не держал ничего подобного, — запротестовал Ярослав, присаживаясь на предложенный финансистом стул.

— Насколько мне известно, вы частный детектив, — Хлестов нервно закурил, — и вас наняла моя жена.

— Я действительно частный детектив, Петр Васильевич, более того, у меня была возможность познакомиться с вашей женой, но никаких деловых отношений я с ней не поддерживал и не поддерживаю. Просто случайно узнал, что на вас готовится покушение, и счел своим долгом предупредить.

— Вам нужны деньги? — криво усмехнулся Хлестов.

— Деньги нужны всем,—пожал плечами Кузнецов, — но в данном случае я пришел к вам не за гонораром. Вы ведь приобрели два участка земли в районе села Горелово?

— Кажется, да. — Финансист сморщил лоб. — Вообще-то приобретал не я, а моя супруга. Не знаю, правда, зачем ей это понадобилось.

— Следовательно, вы не в курсе, что на этих участках расположены два уникальных дворца, построенных, если не ошибаюсь, в восемнадцатом веке.

— О каких-то развалинах речь действительно шла. Я даже выделил небольшую сумму Светлане Алексеевне, но этих денег не хватило бы даже на фундамент.

— Тем не менее эти дворцы восстановлены. Более того, они доверху набиты антиквариатом. По самым скромным подсчетам стоимость собранных там ценностей приближается к ста миллионам долларов. Впрочем, я не эксперт и могу ошибиться.

— Шутить изволите. — Хлестов действительно рассмеялся. — Моя супруга весьма небогатый человек, собственно, она живет на мои подачки. Мы расстались, но не успели развестись. Нет, это попросту невозможно.

— Хотите сказать, что это кто-то другой построил дворцы на ваших землях.

— Зачем? — удивленно вскинул голову финансист.

— Так я вас об этом и спрашиваю, уважаемый Петр Васильевич, зачем постороннему человеку вкладывать немалые деньги в восстановление дворцов, стоящих на чужой земле? Скажите, эти участки никто у вас не пытался купить?

На полном лице Хлестова явственно отразилось недоумение. Похоже, он никак не мог понять, что хочет от него этот настойчивый молодой человек в плебейской джинсе. Более того, он просто-напросто не верил пришедшему. В конце концов, Петр Васильевич был опытным деловым человеком и отлично понимал, в какую копеечку влетит восстановление и реконструкция развалин, приобретенных им по случаю и без особого желания.

— Значит, вы все-таки были в Горелово?

— Был один раз. Место там живописное. Мне даже историю одну рассказали забавную про призрак. К сожалению, я не запомнил фамилию графа, шныряющего по окрестностям и пугающего местных крестьян.

— Речь идет о графе Глинском, — поведал финансисту детектив. — Исторический персонаж, был близок в годы молодые к императрице Екатерине. Но что-то не поделил с Петром Третьим, и это стоило императору головы. История довольно темная: его то ли забили канделябрами, то ли проткнули шпагой. Но по официальной версии император скончался от желудочных колик. Так вот, этот граф Глинский был очень богатым человеком. И очень большим негодяем. Грабил купеческие обозы, насиловал женщин по окрестным деревням. За что и поплатился.

— Не понимаю, зачем вы мне это рассказываете? — удивился Хлестов. — Вся эта история с Глинским любопытна, конечно, но какое она имеет отношение ко мне?

— Самое прямое, Петр Васильевич, вы купили не только землю, вы купили еще и головную боль.

— Вы мистик?

— Нет. Я вполне продвинутый и скептически настроенный человек. Вам о кладе, зарытом последним владельцем этого дворца, ничего не говорили?

— Но это же пустая болтовня!

— Ошибаетесь, Петр Васильевич. Я собственными глазами видел диадему, когда-то принадлежавшую семье Глинских. Она выглядит приблизительно вот так.

Кузнецов взял бумагу и ручку и в меру своих художественных способностей попытался нарисовать вещицу, занимавшую его все последние дни. Получилось довольно похоже. Во всяком случае, Хлестов надел очки и принялся пристально изучать рисунок.

— Конечно, не берусь утверждать, что это та самая диадема, но похожую вещь я действительно купил у одного человека для своей бывшей жены. По сходной цене, кстати.

— Должен вам сказать, Петр Васильевич, что вы совершенно напрасно называете Светлану Алексеевну бывшей женой, ибо юридически она не только ваша жена, но и прямая наследница.