Андрей Белянин - Замок Белого Волка Страница 29

Договорить не получилось. Красный, как кардинал, слуга святой инквизиции стыдливо запечатал мне рот ладонью.

– Из этих, из этих, – тем не менее тепло ответил нахальный бог. – А что, кому-то очень «это» надо? Так припекло, что ли?

Бедный отец Лоренцо оказался между двух огней: с одной стороны, он явно надеялся, с моего хозяйского согласия, затащить нетребовательную служанку к себе под балдахин, а с другой – никак не мог сказать об этом открыто, ибо – целибат! Страшная вещь, добровольно принятое ограничение позывов плоти, и уж кто-кто, а представитель инквизиции обязан хотя бы внешне соблюдать все нормы приличия и морали.

– Лорд Белхорст, отец Лоренцо, – пропел вконец расшалившийся голубоглазый Эд, – а может, нам отбросить ложный стыд и сделать «это» втроём?

– Я «за»! – мигом вскинулся приободрившийся падре. – Не поддавшись искушению, мы лишаем Всевышнего возможности простить нас, а это уже гордыня!

– Я – пас.

– Почему? – удивились священник и бог.

– Потому что… пользуясь случаем, счастлив представить вам свою нежно любимую дочь, миледи Хельгу! – торжественно зарулил я, разворачивая их обоих за плечи.

В обеденный зал широким пацанским шагом вломилась моя нежная девочка.

– Здравствуй, моя прелесть, – привстал я.

– Виделись, – хрипловато обрубила она, вместо легкомысленной блондинки врубая на полную хамоватую дуру. – Чё пожрать есть?

– Будь умничкой, поздоровайся с нашим почтенным гостем.

– И чё это за хорёк? – Она бухнулась на скамью рядом, одним движением бедра отправляя тощего священника в короткий полёт на другой конец длинного стола.

– Это отец Лоренцо, – запоздало представил я. – Он слуга Святой Церкви и матери нашей инквизиции.

– Сдохнуть, как круто! – признала Хельга, морща носик в сторону обалдевшего падре. – И чё теперь?

– Он очень хотел с тобой познакомиться.

– Кто, я? Я?! Нет-нет-нет, милое дитя, произошла чудовищная ошибка, – начал выкручиваться старый лис. – Никаких знакомств. Я уже счастлив одной возможностью лицезреть! Благослови тебя Господь, а я тихонечко пойду, да…

– Па! А можно мне его потрогать?

– Нет! – Отец Лоренцо распластался вдоль стены, как коврик, и поплыл к выходу. – Позвольте мне оставить вас наедине. Ваша служанка укажет мне дорогу, не правда ли?

– Правда, правда, – серьёзно подтвердил дядя Эдик. – Я пойду покажу, куда ему надо идти! Он часто ходит таким маршрутом…

Мне оставалось только тепло улыбнуться им на прощанье. Эд сегодня в ударе, не вижу причин мешать ему довести развлечение до конца.

– Они ушли? – Хельга придвинулась поближе и положила голову мне на плечо. – Па, я ужасно соскучилась…

– Когда успела? Мы расстались меньше часа назад…

– Ну, я ж тебя люблю.

– И я тебя.

– Только никому не говори, – одновременно прошептали мы оба и так же дружно улыбнулись.

– Ты голодна? Есть каша, мясо и хлеб.

– Па, в меня твоя кухарка тётя Агата едва ли не силой затолкала два вот такущих пирожка! Представляешь, здесь вообще не знают слова «диета»! А вот ты ешь!

– Хорошо.

Я и в самом деле успел здорово проголодаться. Простая еда Средневековья хороша уже тем, что напрочь лишена химии, пищевых добавок, нитратов, ускорителей роста, усилителей вкуса и прочих всяких ешек. Мясо – это мясо, хлеб – это хлеб, вода из чистого колодца, а не от компании «Аква Минерале»…

– Ты чем-то встревожен. Волнуешься за дядю Эдика в платье? Да он выкрутится!

– Выкрутится, конечно, – вздохнул я. – Его задача – изображать для этого гада-инквизитора полного психа, любящего одеваться в женскую одежду. Ну согласись, уж это он изобразил на все сто…

– А я?

– Лапка моя, ты вообще была выше всех похвал!

– Спасибо, я старалась, – честно покраснела Хельга.

– Да уж, даже я на минуточку испугался. Где ты нахваталась таких ужасных манер?

– Па, я в реальном мире живу, да? Ты к нам в школу заходи почаще, посмотри, как первоклашки выражаются. Ты существенно повысишь словарный запас! Я уже двум выражениям кухарку выучила…

Мне даже не захотелось спрашивать, каким именно. Толстая кухарка (убей бог, не вспомню, как её зовут, но Хельга зовёт Агата) славилась на весь замок сварливым и непокорным нравом, а моя дочь умудрилась с первой минуты знакомства очаровать этого тираннозавра в юбке и пользовалась у неё непререкаемым авторитетом. У меня такое не получалось никогда, не тот талант, не та харизма…

– Не помешаю, сир?

– О, бога ради, присоединяйтесь, Седрик, – охотно разрешил я. – Вот только вас нам не хватало.

– Это была шутка?

– Угу, можете смеяться.

– Вы уверены, сир?

– Седрик, вы хоть кого доведёте своей душевной простотой. Что нового в замке?

– Вам что-то неизвестно? – спокойно забирая половину моей свинины, удивился он.

Я перестал спорить, в конце концов, это уже просто бессмысленно…

– Вы чем-то встревожены, сир? – почти слово в слово дублируя вопрос моей дочери, спросил он.

Я не знал, что им ответить. Что кроме отца Лоренцо меня уже больше месяца достаёт эта озабоченная старуха, леди Мелисса? Видимо, мои печали были видны любому желающему невооружённым глазом. Хельга перемигнулась с Седриком, и они насели на меня с двух сторон.

– Сир, что вы думаете о ядах?

– Па, он прав, притравить старушку – это почти богоугодное дело. И она в раю, и родственники довольны, и к тебе никто не лезет целоваться беззубыми дёснами!

– Верно ли говорят, что маслины отбивают в вине привкус волчьих ягод?

– Фигня! Волчьи ягоды… Вы бы ещё предложили папе отравить её просроченным яблочным пюре! Па, короче, можно договориться с аптекой напротив насчёт хорошего снотворного, а потом типа лунатизм – шла себе по крыше, зацепилась ночнушкой за флюгер и не удержалась…

– Да, да, кстати, сир, вы не забыли, что леди Мелисса живёт в самой высокой башне с вечно открытым окном, а внизу булыжная мостовая?

– Ого, Седрик, респект и уважуха, вы сразу поняли мою мысль! Несчастный случай с любвеобильной грымзой – это же самое то! Ни одна полиция не докопается.

– Сир, вам прошептать на ушко список наших людей, готовых её подтолкнуть? Или попросту придушить подушкой?

– Не-э, это как-то не по-джентельменски. Читайте Агату Кристи, старых калош надо непременно травить мышьяком или подводить под несчастный случай. Кстати, у вас тут нигде поезда не ходят? А что, нарядим её Анной Карениной и…

– Что такое «поезда», миледи Хельга?

– Это… ну, короче, не ходят, понятно. Па, а ты-то чего молчишь? Давай тоже уже чего-нибудь предлагай…

– В конце концов, сир, кого мы сейчас спасаем?

Я откашлялся, привстал с места, постучал себе кулаком в грудь, создавая нужную голосовую тональность для грозового разноса обоим Раскольниковым, но не успел. В зал вбежал бледный Эд со сбитым на затылок чепчиком, без объяснений схватил забытую отцом Лоренцо бутыль вина и выхлестал из горлышка почти половину…

– Он к тебе приставал? – сразу догадались мы.

Эд кивнул, не отрываясь от бутылки.

– Ну ты хоть догадался остановиться в нужную минуту?

Северный бог ещё раз кивнул, быстро допивая оставшееся.

– Тогда в чём дело? Ты же сбросил маску и признался ему, что на самом деле мужчина?

– Да! Но его это не остановило!

– Упс… – Хельга быстро прикрыла ладонями покрасневшие ушки, пока дядя Эдик, не стесняясь в выражениях, орал, как подло мы его подставили…

– Дерьмо йотунхеймское! Чтоб ему Слейпнировым навозом подавиться! Чтоб ему Хеймдалль свой рог в такое место засунул, куда даже Локи сам себе не заглядывает! Он знал, с самого начала знал, что я мужчина, и он ко мне подкатывался?! Губки свои слюнявые к моей шее тянул!

– Эд, успокойся…

– Он ко мне под подол лез, Ставр! Чтоб его башкой засунули самой старой Норне в трещину и так оставили! Чтоб его цверги поймали, меж двух сосен распяли и так отцвергетили…

– Эд, успокойся, тебе говорят! Тут ребёнок.

– Хельга, прости. – Эмоциональный северный бог мгновенно превратился в самого заботливого дядюшку на свете. – Милая, ты сегодня была просто великолепна! Этот… как ты его назвала? Мерзкий хорёк? Он же всю дорогу стенал, какая грубая, вульгарная и невоспитанная дочь у лорда Белхорста. Спорю на свой чепчик, он вряд ли захочет видеть тебя снова…

– Ой да ладно… Ну хвали, хвали меня ещё, мне приятно!

Пока они обменивались шумными комплиментами по поводу актёрских способностей друг друга, мы с Седриком тихо вышли из-за стола. Мой аппетит был бесповоротно испорчен, да и следовало без суеты решить, что же всё-таки теперь делать, как играть дальше брошенными нам картами…

– Возможно, всё ещё не так плохо, сир?

– Возможно, – согласился я. – Отец Лоренцо не рискнул бы приставать с интимными целями к Эду, если бы и вправду считал его забытым богом. Хельга тоже умудрилась произвести впечатление. И я бы также не горел желанием второй раз встретиться с такой грубиянкой…