Ольга - Житие мое 2003 Страница 29

…Зато в прошлом году мне удалось поймать водолаза — в черном костюме, маске и с подводным ружьем! Дядька вынырнул у борта лодки, чуть не доведя меня до инфаркта, отцепил крючок и любезно сообщил, что рыбы тут нет, зато во-о-он в тех камышах….

Пару раз, не дождавшись клева, мы сматывали удочки и просто плавали по озеру, любуясь закатом. Я даже купалась с лодки на середине озера. Спрыгнуть мне удалось без особых проблем… правда, потом пришлось долго угребать от разгневанного мужа с веслом, который не умел плавать и резко зашатавшаяся лодка его не порадовала… В результата я так устала, что не смогла потом влезть обратно — на руках подтянулась, хлопнулась животом на острый борт, и ни туда, ни сюда! И тогда муж, не долго думая, поддел меня веслом и перевалил за борт, а потом долго не мог понять, почему я лежу на дне и хохочу, как ненормальная, представив себя русалкой на сто литров ухи, а мужа — алчным рыболовом с подсаком…

Помимо жуткой Птицы Баклажан, на озере водились вполне примерные лебеди.

Эпизод с их увековечиванием достоин отдельного рассказа: увидев счастливое семейство мама-папа энд четыре оболтуса, величаво выплывающее из-за камышей, я немедленно схватилась за фотоаппарат. Делаю один снимок… другой… лебеди все подплывают, а мне хочется максимально крупного плана… смотрю на них в окошка фотоаппарата, а он у меня отдаляет, так что спохватилась я только когда лебедь с грозной мордой омоновца «А хто тут чего снимает?! Не положено!!!» клюнул меня прямо в объектив, а потом еще и в весло, которым муж попытался отогнать обнаглевшую птицу. Лебедь шипел и щипался до тех пор, пока мы не побросали его семейству весь захваченный с собой хлеб (вымогатель тоже клевал и шипел с набитым ртом), после чего, удовлетворенный, удалился, прошипев напоследок что-то вроде: «Попадитесь вы мне только еще раз…»

#

Кого уже задолб… достало про Браслав, можете не читать:-)

(Свернуть)

В свободное от рыбалки время мы занимались повышением своего культурного уровня, с интересом посещая здешние достопримечательности.

На обзорную экскурсию по Браславу мы съездили дважды — в том году и за компанию с родственниками. Специальных фирм, организующих это удовольствие, в городе нет, зато есть два народных умельца, которые охотно просвещают туристов насчет прошлого и настоящего. В первый раз нам попался гид-мужчина — разумеется, Саша, — с несколько оригинальным взглядом на свою просветительскую миссию. Все его браславо-описательные речи имели некую алкогольную направленность. То ли мы с мужем вызвали у него впечатление, что эта тема будет нам особенно близка, то ли сработал принцип, «у кого чего болит», но все браславские памятные места были памятны ему исключительно в связи со всевозможными случаями злоупотребления. Так, на Замковой горе, подойдя вниз, он гордо продемонстрировал нам почти отвесный склон, под которым виднелись крыши прижавшихся к горе домов, и сообщил, что отсюда частенько катятся вниз пьяные, которые устраивают свои беззакусевые пикники на краю горы, дабы занюхивать прекрасными видами. У родника нам была поведана душещипательная легенда (произведшая на меня такое сильное впечатление, что я включила ее в «Ведьму-хранительницу») о мучающемся с похмелья монахе, в ответ на мольбы которого боги ниспослали ему сей дивный водоем, забивший из-под корней дуба. На легенде гид не успокоился и поведал нам недавнюю историю, как он привел туристов к роднику, а там, лязгая зубами от холода, принимала ванную еще одна жертва зеленого змия, категорически отказываясь выходить. На наше счастье, сейчас в роднике ничего не плавало и воду мы попробовали — холодная и невкусная…

Проезжая мимо памятника бультерьеру, одиноко и диковато белеющему на краю автострады, гид сообщил, что во-о-он в том доме живет помешанный на собаках и, несомненно, пьющий мужик, у которого на этой почве повесилась жена, а ребенка он сдал в детдом… Затем последовали живописные острова, на которых пьют в своих палаточных лагерях туристы-байдарочники; пьяные новые русские, которые гоняют по заповеднику на джипах, а трезвая милиция на жигулях не может за ними угнаться; вольера с медведем, которого предыдущих хозяин приучил к регулярным возлияниям, от чего у Миши первые три месяца обитания в вольерах не проходила ломка…

Так что в прошлый раз я получила от экскурсии дикое удовольствие, а сейчас — информацию (источником ее явилась несколько волнующаяся гидша средних лет). Во-первых, Замковая гора, помимо места ежевечерного слета алкоголиков, имела у древних товарищей оборонительное значение — на ней стоял пограничный город-крепость с оборонительными валами. Правда, никто на тут гору особенно и не лез, посему город во все времена оставался неинтересным даже врагу захолустьем, хотя балты на нее все-таки изредка нападали. Я так полагаю — из чистого любопытства, посмотреть, что славяне там забыли и почему не хотят их туда пускать.

Во-вторых, в доме с бультерьером жил известный в Браславе ветеринар и, хотя история с женой оставалась весьма смутной, ребенок, по слухам, был тем еще фруктом и чумой всего детского дома.

В-третьих, над источником рос не дуб, а сосна, и нашли его местные жители, заинтересованные ейными сосновыми размерами, выгодно отличающимися от окружающих ее деревьев.

На островах действительно жили и, возможно, злоупотребляли туристы, но вот уже два года, как они администрация парка закрыла их для эксплуатации, а по заповеднику гоняют не только на джипах — водитель привезшего нас микроавтобуса гордо рассказал, как однажды он тоже туда взобрался и никто ему и слова не сказал, не то чтобы на жигулях гоняться. Оказывается, вверх просто нет дороги, а ездить там как раз можно…

А это обзорная точка на горе, с которой делался предыдущий снимок:

Выяснить правду про медведя мы не смогли, ибо новая гид была не в курсе, а сам он на признавался, хотя вид у него был очень грустный. Браславский заказник вообще выглядит жалковато. Хибарка при входе, где обретается сторож в компании десятка линялых чучел здешних обитателей (померших, видимо, своей смертью), куда более колоритный лесовичок у ворот, да около десятка вольеров, за осмотр которых берут символическую плату.

Тамошние волки здорово смахивали на дворняг и так же усиленно виляли хвостами.

А косули вообще позволяли себя гладить и тягать за рога, так что посещение этого вольера напомнило репку в постановке зоофила: муж за косулю, я за мужа, чтобы отстал от несчастного животного, Шурик за меня, чтобы не мешала мужу тянуть, Лена за Шурика, чтобы прекратил ее позорить перед остальными туристами. Ильюха вальяжно наблюдал со стороны, как здоровенная, упитанная, нагло отлынивающая от трудового потяга мышь….

#

Конкретно в жилу пошло!!:-)))

Наш институт переезжает, причем весьма оригинально: в новом здании с евроремонтом уже обосновалась бухгалтерия, а мы продолжаем прозябать в халупе, разваливающейся на куски в буквальном смысле слова: туалеты практически не работают, свет на коридорах не горит, оконные рамы вываливаются, штукатурка отпадает и т. д. Ессно, вся наша работа на работе ограничивается злобными матами в адрес руководства и понижением своего культурного уровня путем чтения Донцовой и еще более отвратной Устиновой.

А теперь представьте: полная лаборатория злющих баб от 22 до 35, занимающаяся вышеупомянутым при тусклом дневном свете, попутно вполуха слушающая радио. Ди-джей радостно объявляет:

— Анекдот дня! В научно-исследовательском институте для повышения дисциплины завели двух дрессированных львов и пустили их свободно гулять по этажам. Ну, месяц гуляют, другой… Потом ЧП, львов срочно отлавливают, увозят в зоопарк. Один лев другому, с досадой:

— Ну и на кой тебе сдалась эта уборщица??? Я вон за это время 30 научных сотрудников съел, никто даже не хватился!!

На истерический гогот сбежались все лабы на этаже… Пришлось пересказывать….:-)))

#

Заканчиваю уже, заканчиваю!!!! Положьте тапки на место:-)))

(Свернуть)

Замковую гору украшают шесть деревянных идолов в два человеческий рост, издалека здорово напоминающих некое капище.

На самом деле это наглядная иллюстрация легенды о Браславе. Дескать, проживал здесь некогда тов. князь Двин с гражданкой княгиней Друйка, и была у них единственная дочка, как положено, красивая и стервозная (прям как я!). Тем не менее, на нее польстились аж три князя-брата — Нов, Снуд и Брас. Ей бы радоваться, стрясать подарки со всех троих или вообще княжеским указом полигамию объявить — нет!!! Вредная тетка стала кокетничать и требовать смертного боя между братьями, пообещав выйти замуж за самого неубиваемого. Нов и Снуд логично решили, что на двоих делить даму легче, чем на троих, и скинулись… нет, не на бутылку, как сказал бы первый гид, а на наемного убийцу. И тот, как пишут в милицейских сводках, «под покровом темноты осуществил уголовно-наказумое деяние при особо отягчающих обстоятельствах». После чего братья организовали-таки смертный бой и успешно прикончили друг друга. Брас (которого, как оказалось, под покровом все той же темноты перепутали с его слугой, да будет земля ему пухом) горько поплакал над братской могилой и сказал, что княжна ему вообще никогда не нравилась, а теперь тем более, так что пусть ищет себе другого дурака. Тогда Дрива, то ли от раскаяния, то ли просто из вредности, бросилась с городских стен в озеро и мстительно утонула, навсегда отбив у князя охоту связываться с бабами — он так никогда и не женился («и правильно сделал!», поддакнул муж).