Михальчук Владимир - Вернуть себе клыки Страница 29

– Чем? – Эквитей продирает глаза и всматривается в окрестности.

– Эти, если вцепятся в глотку, то уже не отпустят, – отвечаю ему. – Среди оперативников даже ходит поговорка: ни сумасшедшего мага, ни спятившего героя, ни кинжала в спину, ни Внутреннего Отела в твоем кабинете. Ответ: в Нижние Круги иди оно пропадом!

– Занятные у вас обычаи, – бормочет король. – Так понимаю, нас собираются захватывать твои друзья-оборотни?

– Правильно понимаешь.

– Хорошо, – довольно сообщает король. – На этот случай я запасся клинком с серебряными ложбинами.

– Есть предчувствие… – начинаю, и монарх подтверждает мои подозрения.

– Именно. Этим мечом я вооружился специально для тебя. Вдруг бы оказалось, что ты действительно опозорил честь моей дочери и самовольно убрался вон?

Вздыхаю. Тут сказать нечего, ибо Эквитей совершенно прав. Любой отец поступит так же. Раз твою дочурку обидели – получай, проклятый лжец!

Со всех сторон доносятся переливы свистков. Звуки настолько противные, что хочется зажать уши. Это даже несмотря на шумовые фильтры в боевом шлеме.

Извилистые улочки Валибура исторгают темные змеи штурмовых отрядов. Оборотни бегут строем, четко печатая шаг. Рядом с каждым черным шлемом, очерченном золотистой полоской, поблескивает острие активированного "Карателя". Север, запад, восток – изо всех сторон к замку приближаются стройные ряды боевиков.

Впереди каждой роты медленно тащится внушительных размеров магический таран. Выглядит он нелепо, но я знаю – это обманчивый вид. На широкой приземистой раме, посаженной на большие магирезиновые колеса, едет овальная глыба. Издалека она больше всего напоминает горку разварившихся макарон. Впрочем, эта самая горка – не что иное, как самая настоящая выработка магарганца. Едва она сорвется с платформы и прикоснется к выдохшемуся магическому куполу, окружающему замок, защита рухнет. И мы с королем останемся вдвоем против целой армии.

Снимаю с пояса "Каратель", приставляю к плечу. Целик боевого шлема послушно двигается вслед командам мозгомпьютера.

В кабину тарана я не целюсь. Во-первых нельзя убивать шофера, а во-вторых, ветровое стекло прикрыто широким щитом апельсинового цвета. Моя цель – колеса. Если удастся повредить хотя бы четыре из шести на каждой машине, это будет нам на руку. Громоздкая туша перекроет улицу, движение каждого захват-отряда утруднится. Кроме того слабая магическая защита замка сможет продержаться несколько дольше.

Прицел захватывает "жертву". С тихим шелестом срывается магиталлический диск. Вижу лишь серебристый взблеск, затем короткий звон. Стрелять по осям – глупое дело. Они изготовлены из куда более крепкого магиталла, чем снаряды УМКара. А вот шины…

– Фамильный демон всем под хвост! – ругаюсь со всей мочи и в сердцах едва не вышвыриваю "Каратель" через бортик башни. – Когда таранам поставили магистемы автоматической подкачки воздуха?!

В то же время понимаю: если бы я хоть раз в месяц ходил на факультативы и курсы повышения квалификации офицеров, то не оказался бы сейчас в отхожем месте. По крайней мере, мог бы знать, что скажем, полгода назад на все тараны установили такие системы.

Эквитей философски молчит. Ему пока неизвестны понятия "магистема", "автоматический" и "подкачка". Впрочем, суть, насчет направленного движения для фамильного демона он понял. Потому сверкает белоснежными зубами.

– Чего лыбишься?! – набрасываюсь на него. – Лучше готовься давай. Сейчас будут атаковать с воздуха.

Я знаю назубок все методы захвата. Абсолютно все вариации, которые когда-либо прорабатывались в Управлении. На данный момент проводится модель операции под стандартным названием "Гидра-5". Несколько оперативных команд, словно конечности мифической гидры, атакуют со всех сторон. Одновременно с первым нападением, едва какой-нибудь приклад соприкоснется со створкой замковых ворот, в действие вступят еще две силы. Пара-тройка подразделений птицоборотней ударит по защитному куполу с воздуха. Из подвалов полезут кротоборотни, вооруженные парализующими саблями или еще чем-то угрожающим.

Точно, все происходит именно так, как я и думал.

Совершенно не обращая внимания на выстрелы, тараны упираются в магический щит. Машины останавливаются, из кабин выпрыгивают шоферы. Да, неприятное ощущение, когда по тебе прокатывается магическая субстанция. Лучше убежать подальше, метров на двести.

Тараны видоизменяются. Платформы слегка наклоняются вперед, словно приподнятые сзади домкратами. Желеобразная масса магарганца размеренно, точно светская львица с повозки, скатывается с кузовов. Раздается мерзкий чавкающий звук – магическая масса пробует мою защиту на вкус.

Фамильный замок подрагивает.

– Кто-то долбит фундамент! – вскрикивает догадливый король.

Я храню угрюмое молчание. Подозреваю, у меня сейчас донельзя несчастный вид. Еще бы, ведь мало того, что разрушают кровное имущество, но это делают мои бывшие сослуживцы. Уверен, такой расклад мало кому не испортит настроения.

Небо над башнями пестрит от множества крыльев. Многочисленные дятлы, орлы, соколы и совы стремительно падают с высоты. Гигантские птицы ударяются кривыми когтями в мерцающий купол. Удар, и отскакивают, пока не сработала система "самоочищения от вредителей". По куполу пробегают мелкие трещинки.

Запасной магический генератор, установленный в основании центральной башни, натужно воет. Потерпи дружок, немножко, осталось совсем немного времени. Вот сейчас прорвется кто-нибудь, и ты испустишь свой последний магический дух. А следом и меня с Эквитеем заметут. Подержат недельку в каталажке. И в итоге появится серебряная камера, одинокий стул и безжизненное тело бывшего хват-майора харр Зубарева на нем. Финал истории – веселенькое надгробье с надписью "Андреиласкасс харр Зубарев, предатель родины, продавец Отчизны. Хорошо, что ты сдох". И подпись – "твои немногочисленные друзья".

Едва не всхлипываю от обиды. Мне очень хочется схватить в праведные объятия одного козлоборотня в звании самого старшего следователя. И давить на его хиленькое горлышко до тех пор, пока глаза не вывалятся на пол. За сфабрикованные улики против безгрешного меня!

С трех сторон замковую защиту разрушают тараны. Сверху ее раздирают острые когти летунов из ДОЛБа. Полы содрогаются от ударов отбойных молотков кротоборотней.

Я с ужасом взираю, как владения моих предков оскверняются проклятым государством. Совсем как два тысячелетия назад. В те времена процветала так называемая хаократия. Тогда влияние Княжества Хаоса на Валибур было донельзя сильным. Потому проповедовалась странная политика: все, что есть в стране – принадлежит государю. Зеленый Тиран, предшественник Синего Правителя, присваивал себе все строения, имения, ценности и даже женщин, какие были в городе. Валились замки вельмож, падали башни волшебников. Из обломков строили дворцы один за другим: тут будет летняя резиденция, тут воскресная, а вот тут, вместо магутбольного поля, будет приусадебный участок с картошкой для старушки-королевы.

Конечно же, такая политика правительства довольно споро наскучила народу. Зеленого Тирана поймали и утопили в золоченом биде. А на месте всех незаконно захваченных им владений построили общественные места. В основном – уборные, которых никогда не хватает в большом городе.

Фамильный замок дрожит, из стен вылетают булыжники. Под растрескавшимся магическим куполом клубятся целые океаны извести, пыли и каменной крошки.

Перед глазами упорно мигает сигнал орудийных башенок.

"Стрелять на поражение?"

"Нет!"

"В северо-западном направлении, сектор два, образовалась брешь. Три, нет – четыре захватчика проникли внутрь. Стрелять на поражение?"

"Нет!"

Я не могу себя заставить сделать это. Умереть всегда успею, тем более умереть подлецом. Это довольно легко – можно даже не стараться.

Но убивать своих сослуживцев?!

Вон, во главе небольшого соединения боевых кротоборотней, несется Эрс Копатевич Роев, мой старинный друг. Мы частенько выпивали с ним раньше. Выходили из Управления, когда заканчивалась смена, медленно прогуливались к бару у "Гоба". А потом затяжные пьянки, молоденькие официантки, пустые карманы, фразы типа "если ты ми-не уважаешь – ну так дай ми-не в рыло", похмелье… Вот романтика мужской дружбы!

Хват-майор Роев тоже не забыл о наших холостяцких пирушках. Он останавливается, пропуская отряд подчиненных мимо, и машет мне рукой. Делает многозначительные жесты, мол, спускайся. Сейчас тебя быстренько арестуем, и позже будем попивать себе пивко. Я даже тараньки тебе в камеру принесу…

С трудом подавляю желание, чтобы не броситься по лестнице вниз. Подождет его тарань. Если милостивые боги решат, что я достоин жизни, то будем пивом причмокивать на свободе. Пиво, оно только свободу любит. Чтобы простор, чтобы много яркого солнца, чтобы воздух, эх!