Хорошо быть богом - Дмитрий Олегович Смекалин Страница 29

— И это все? Свет, это ты их так?

— Сам постарался. Они уже каменными были, когда в забор врезались. На части раскололись. Так что я уже булыжники дробила, им все равно было. А жаль.

— То-то они так плохо самортизировали. А я надеялся, что мне о них стукнуться будет мягче, чем о забор… А мне их даже жалко. Они же не знали, что я совсем не такой бог, как были когда-то. Чувствую, воровали бедных богов друг у друга все, кто только мог. Пока было кого воровать. Конечно, они сами виноваты, но все-таки интересно, что это за существа такие были — гаргульи.

В этот момент из-за соседнего забора высунулись еще две довольно жутких рожи.

— Мы умоляем принять наши самые глубокие извинения…

Света с ревом перекинулась в дракона, хорошо хоть пикси среагировали и успели подхватить отлетающего Боню.

— Свет, ты что делаешь?! — взвыл Боня. — Больно же! И этих пока не трогай! Видишь же, они поговорить пришли.

— Ой, Бонечка! Ой я дура безголовая! — запричитала Света, перекидываясь обратно и пытаясь перехватить Боню у пикси. — Бедный ты мой!

— Ничего, проехали, — ответил «больной», укладываясь поудобнее.

Умницы-пикси умудрились сформировать живой диван где-то в метре над землей. Затем Боня повернул голову к выглядывающим из-за забора новым гаргульям:

— Если я правильно понял, эти две безответственные личности были из вашей же компании. И как вы можете объяснить их безобразное поведение?

— Боюсь, это из-за меня, — тихо объявила голова, показавшаяся Боне наиболее страшной…

Оказалось, четыре гаргульи — семейная пара Эвриала и Сфенон, а также два молодых самца, ныне ставшие щебнем, — были последними из некогда большой стаи, кому во времена истончения маны удалось дотянуть до Камня силы в этом городе. В общем, молодые как пять тысяч лет назад пытались отбить единственную самку, так и теперь, едва очнувшись, принялись за старое. А в качестве доказательства своей состоятельности кинулись воровать бога, даже не подумав для начала разведать обстановку. Что поделаешь! Гормоны у всех взыграть могут. Жалко, конечно, зато спокойнее будет. Впрочем, Сфенон, кажется, не слишком горевал по поводу случившегося.

В общем, гаргульи обещали вести себя тихо, во всем слушаться и Боню, и Свету и умоляли их не прогонять. Драконша немного поворчала, но уже больше по привычке. Так что домой они полетели в увеличившейся компании, Боню пикси так и транспортировали на живом летающем диване.

По прибытии домой лубки с Бони уже можно было снимать, чувствовал он себя значительно лучше. Но Света ограничилась только тем, что почистила его бытовыми заклинаниями и уложила в кровать. После чего, наверное, с час сидела, держа его за руку, но потом все-таки легла рядом.

Гаргульи отправились к пикси на чердак, где им отгородили магической стеной часть территории с отдельным окном в качестве входа. Диван пикси тоже им отдали. Оказалось, что в своей части чердака они уже наколдовали целый городок из разноцветных шатров с мебелью и другими предметами быта в каждом.

Все наконец-то угомонились.

ГЛАВА 8

Храните ценности в банке

Проснулся Боня уже ближе к полудню. Видимо, близкое знакомство с каменным забором далось его организму достаточно тяжело, раз регенерация проходила во сне, и довольно долго. А мумрики-инопланетяне говорили, что спать богу не нужно совсем, если только по привычке или для удовольствия. Опять наврали.

Вместе с Боней проснулось и другое забытое человеческое чувство — чувство голода. Возможно, регенерации было лень извлекать необходимые для восстановления вещества из окружающего мира, но могло быть и более прозаическое объяснение. Из открытого окна доносился умопомрачительный запах жарящегося шашлыка. Боня сглотнул.

Попытка встать завершилась успешно, хотя шины на руках и ногах сильно мешали. Светы рядом не было. Никого другого, впрочем, тоже. Глянув на себя в зеркало, Боня был удовлетворен увиденным: нос на месте, ни кривым, ни приплюснутым он не стал, все так, как было. Зубы во рту тоже обнаружились в полном составе, а вот ни шишек, ни фонарей не наблюдалось. Вполне нормальное лицо, хотя красавцем и не назовешь, но так ведь и раньше было.

Убедившись, что тело тоже слушается и даже не болит, Боня уселся на кровать и стал снимать шины. Получалось плохо, руки из-за шин почти не гнулись. Накрутили пикси изрядно. И где столько ткани взяли? Наколдовали, что ли? Запах из окна усилился. Боня тихонько взвыл. Орать: «Развяжите меня!» — не хотелось. Во-первых, несолидно, а во-вторых, могли и не развязать. Для перестраховки. Вдруг у Светы мнительность разыграется?

Интересно, что будет, если из магической ткани убрать энергию? Вдруг развалится? Боня решил попробовать. Он вытянул вперед правую руку, сосредоточился и мысленно убрал вокруг нее всю ману. Верхние слои ткани просто исчезли. Остался слой толщиной около миллиметра. Видимо, это был предел, до которого Боня мог втягивать ману. Но хватило и этого. Полоски ткани оказались кое-где порванными, а главное, исчезли твердые вставки. Рука стала гнуться, и остатки «бинтов» Боня сорвал уже зубами. Со второй рукой справиться было легче. С ногами — тем более.

Осмотр и ощупывание ранее скрытых под повязками частей тела подтвердили предварительный диагноз: полностью здоров. Боня оделся, и ноги сами понесли его в сад — на запах шашлыка.

Вся его команда кучковалась около фонтана. К стоявшей там скамейке откуда-то подтащили стол, и теперь на нем возвышался чан с разделанным мясом. Рядом стоял мангал, над которым священнодействовали обе гаргульи. Света с шампуром в зубах пыталась ими руководить. Вокруг в воздухе вились пикси, держа шампуры попарно и объедая их каждый со своей стороны (прямо-таки «Встретимся на середине сосиски»). Бонин приход никто даже и не заметил.

— А мне дадите попробовать? — не выдержал он.

Все дружно вздрогнули и слегка попятились. Возникла немая сцена. На лицах мелькнуло выражение испуга и неловкости.

«Да уж, радостные вопли были бы приятнее, — подумал про себя Боня. — Придется утешиться тем, что меня, по крайней мере, признают начальником. Ладно, надо срочно изобразить радость самому, а то они еще больше перепугаются…»

Боня улыбнулся и шагнул к Свете.

— Как же это хорошо, когда ничего не болит! — счастливым голосом сообщил он и, прижав Свету к себе, приподнял ее и закружил. Поцеловать подругу при этом не получилось, так как в зубах у нее все еще оставался шампур, зато удалось изловчиться и откусить кусочек шашлыка. — Мм… вкусно!

— Ой, Бонечка, как же нехорошо получилось, — наконец пришла в себя драконша. — Ты заснул, а тут гаргульи мангал притащили… и баранов… А ты