Терри Пратчетт - Эрик, а также Ночная Стража, ведьмы и Коэн-Варвар Страница 3

— ОН ПОПАЛ В ПОДЗЕМЕЛЬНЫЕ ИЗМЕРЕНИЯ. А ТЕПЕРЬ ПЫТАЕТСЯ ВЕРНУТЬСЯ ОБРАТНО.

— И он способен на такое?

— НУ, ТУТ ПОТРЕБУЕТСЯ ОЧЕНЬ НЕОБЫЧНОЕ СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. РЕАЛЬНОСТЬ ДОЛЖНА БЫТЬ ОСЛАБЛЕНА НЕКОТОРЫМ НЕОЖИДАННЫМ СПОСОБОМ.

— Но ведь этого не произойдет? — с беспокойством уточнил казначей.

Люди, которые, согласно официальным данным, в течение двух месяцев гостили у своей тетушки, больше всего на свете боятся, что вдруг, откуда ни возьмись, объявится некий человек, который будет ошибочно считать, что это совсем не так, ведь этот человек вследствие какой–то оптической иллюзии думает, будто бы собственными глазами видел, как они совершают вещи, совершать которые они просто не могли (поскольку были у тетушки).

— ОДИН ШАНС НА МИЛЛИОН, — ответил Смерть. — У НЕГО ЕСТЬ РОВНО ОДИН ШАНС НА МИЛЛИОН.

— О–о, — с неимоверным облегчением произнес казначей. — Слава богам! Вернее, какая жалость! — Он заметно приободрился. — Конечно, эти его вопли, они очень беспокоят нас… Но он ведь долго не протянет, да? К нашему огромному сожалению, разумеется.

— МОЖЕТ, И ТАК, — вежливо откликнулся Смерть. — САМО СОБОЙ, Я МОГУ ОТВЕТИТЬ БОЛЕЕ ОПРЕДЕЛЕННО, ОДНАКО ВРЯД ЛИ ВЫ ЗАХОТИТЕ, ЧТОБЫ У МЕНЯ ВОШЛО В ПРИВЫЧКУ ВЫНОСИТЬ ОКОНЧАТЕЛЬНЫЕ СУЖДЕНИЯ В ДАННОЙ ОБЛАСТИ.

— Что ты, что ты, не беспокойся! — торопливо забормотал казначей. — Вот и ладненько. Что ж, огромное спасибо. Бедняга Ринсвинд. Вот ведь жалость… Однако мы ничего не можем поделать. Наверное, стоит относиться к подобным вещам философски.

— ВОЗМОЖНО.

— Не будем тебя больше задерживать, — раскланялся казначей.

— СПАСИБО.

— До свидания.

— ЕЩЕ УВИДИМСЯ.

Вопли прекратились еще до завтрака, но единственным, кто расстроился по этому поводу, был библиотекарь. Ринсвинд был его помощником и другом и никогда не отказывался очистить ему банан. А еще он как никто другой умел «делать ноги». Поймать Ринсвинда было очень нелегко.

Однако было и другое объяснение тому, почему суматоха вдруг улеглась.

Может, имело место то самое необычное стечение обстоятельств, о котором упомянул Смерть?

И необычное стечение обстоятельств действительно имело место.

Один шанс на миллион сработал — как всегда. Дело все в том, что как раз в тот момент кое–кто кое–что замыслил и подыскивал себе нужный инструмент.

И ему под руку подвернулся Ринсвинд.

Совершенно идиотское стечение обстоятельств.

Итак, Ринсвинд открыл глаза. Над ним был потолок. Если же все–таки это пол, то он серьезно влип.

Но пока все нормально…

Он осторожно ощупал поверхность, на которой лежал. Она была шероховатой — читай, деревянной, — с редкими дырками от гвоздей. Нормальная человеческая поверхность.

Его уши уловили потрескивание огня и какой–то булькающий звук, исходящий из неизвестного источника.

Нос, которому показалось, что его оставили не у дел, поторопился доложить о витающем в воздухе запахе серы.

Ладно. Ну и что он, Ринсвинд, может из всего этого вынести? Он лежит на грубом деревянном полу в освещенной огнем комнате, в которой что–то булькает и испускает запах серы. Ринсвинд, пребывающий сейчас в несколько отрешенном, дремотном состоянии, был очень доволен результатами этого дедуктивного процесса.

Так, что еще?

Ах да…

Он открыл рот и заорал. Он вопил, вопил и вопил.

Стало чуточку лучше.

Ринсвинд полежал еще немного. Сквозь ворох завалявшегося в его памяти хлама проглянуло воспоминание о том, как он, будучи еще совсем маленьким мальчиком, лежал по утрам в постели, разделяя проходящее время на все более крошечные кусочки, дабы оттянуть тот ужасный миг, когда ему придется встать и начать разбираться с жизненными проблемами — такими как: кто он, где он и почему.

— Кто ты такой? — вопросил какой–то голос, раздавшийся на самой границе его сознания.

— Гм, я как раз подошел к этому вопросу, — пробормотал Ринсвинд.

Он приподнялся на локтях, и комната, чуть покачавшись, понемногу приобрела четкие очертания.

— Предупреждаю, — продолжал голос, который, похоже, доносился из–за стола, — меня защищает множество могущественных амулетов.

— Замечательно, — отозвался Ринсвинд. — Хотел бы я сказать то же самое о себе.

Он начал различать отдельные детали. Это была длинная комната с низким потолком, один конец которой был целиком занят огромным камином. Вдоль одной из стен тянулась лавка с разнообразной стеклянной посудой, по–видимому изготовленной пьяным и к тому же страдающим икотой стеклодувом. За причудливыми изгибами стекла пенилась и пузырилась разноцветная жидкость. С вбитого в потолок крюка расслабленно свисал скелет. Рядом из стены торчала жердочка, к которой кто–то прибил птичье чучело. Какие бы грехи ни совершила эта птица при жизни, она всяко не заслуживала того, что сделал с ней таксидермист.

Потом взгляд Ринсвинда упал на пол. Правда, до его взгляда туда падало много чего еще.

И только вокруг волшебника кто–то разгреб осколки разбитого стекла и перевернутые реторты, освобождая место для…

Магического круга.

Круг был нарисован очень тщательно. Тот, кто водил мелом по полу, был хорошо осведомлен о том, что истинная цель этого круга — разделить вселенную на две части: внутри и снаружи.

Ринсвинд, разумеется, был внутри.

— А–а, — сказал он, ощущая, как его захлестывает знакомое и почти утешительное чувство беспомощности.

— Наказываю и приказываю тебе, о демон из бездны, дабы ты воздержался от каких–либо агрессивных поступков, — отозвался голос, исходящий, как понял теперь Ринсвинд, из–под стола.

— Прекрасно, прекрасно, — быстро согласился волшебник. — Я не против. Э–э… Послушай, тут случайно не вкралась такая малюсенькая ошибка, а?

— Изыди!

— Хорошо! — Ринсвинд в отчаянии оглянулся по сторонам. — Но как?

— Не думай, что своим лживым языком ты сумеешь заманить меня навстречу моей верной погибели, о приспешник Шамгарота, — предупредил стол. — Я вельми сведущ в обычаях демонов. Повинуйся всем моим повелениям, не то я ввергну тебя обратно в пламень адский, из которого ты появился. Извини, лучше сказать, грядеши. Точнее, грядешь еси. И я это серьезно.

Говоривший наконец вылез из–под стола. Он был невысок, и большая часть его тела была скрыта под разнообразными амулетами и талисманами, которые, даже будь они бессильны против магии, без труда защитили бы своего владельца от удара мечом. На человечке были очки и шляпа с длинными клапанами по бокам, что делало его похожим на близорукого спаниеля.

В одной дрожащей руке он держал меч, на котором было выгравировано такое количество оккультных символов, что лезвие его чуть не гнулось под этим весом.

— Кажется, ты упомянул пламень адский, или мне показалось? — слабо переспросил РинсВИНД.

— Вот именно. Где вопли терзаемых, подвергаемых всяческим истязаниям…

— Да–да, я тебя понял, — перебил его Ринсвинд. — Только, видишь ли, дело в том, что я совсем не демон. Так что, может, ты просто выпустишь меня отсюда и мы пойдем каждый своей дорогой?

— Воистину глаголю, не обманет меня внешний облик твой, демон, — возразил незнакомец, а потом уже более нормальным голосом добавил: — К тому же демоны всегда врут. Это хорошо известный факт.

— Правда? — откликнулся Ринсвинд, с радостью хватаясь за эту соломинку. — Что ж, в таком случае я — демон.

— Ага! Признание из собственных уст!

— Послушай, я не собираюсь с этим мириться, — возмутился Ринсвинд, — Я понятия не имею, кто ты и что происходит, но мне очень нужно выпить, понял?

Он шагнул вперед, намереваясь выйти из круга, и буквально остолбенел, когда рой потрескивающих искр, вылетевших из рунических надписей, впился в его тело.

— Данепосмешь… непосмяшь… не посмеюти… — Так и не найдя нужного слова, заклинатель демонов наконец сдался: — В общем, ты не сможешь выйти за круг, пока я тебя не освобожу. Я вовсе не хочу показаться нелюбезным, но если я выпущу тебя из круга, ты сразу примешь свой истинный облик, и, полагаю, облик этот будет совершенно ужасным. Изыди! — добавил он, чувствуя, что взял не тот тон.

— Ну хорошо, исхожу, исхожу, — мирно откликнулся Ринсвинд, потирая локоть. — Но все же я не демон.

— Тогда как вышло, что ты явился по моему вызову? Или ты просто шел мимо через паранормальные измерения?

— Думаю, что–то в этом роде. Долгая история, и запутанная к тому же.

— Попробуй какую–нибудь другую шутку, у этой уже выросла борода. Заклинатель прислонил меч к кафедре, на которой лежала толстенная, ощетинившаяся закладками открытая книга, и исполнил короткую безумную джигу, громко выкрикивая:

— Получилось! Хе–хе! Получилось!

Поймав на себе полный ужаса взгляд Ринсвинда, он взял себя в руки и, смущенно кашлянув, подошел к кафедре.