Алексей Котов - Моль, летающий поезд и весь мир (СИ) Страница 3

- Хм... проговорил Яр,

- А не должен ли ты быть более... э-э... официально одетым? У нас тут совет собрался...

- И так сойдёт.

Сунрар устало прошел в центр залы, плюхнулся в мягкое, обитое красным бархатом, кресло, и поерзал недовольно.

- А чего все стоят? Я себя прям неуютно чувствую, когда вы все пялитесь на меня вот так... да не смотри так на меня Яр!

- Мы тебя от сна не оторвали? Может, какое очень важное дело... - вежливо осведомился Яр.

- Я всегда занят, — ответил Сунрар.

- Конечно, — поддакнул третий советник.

- Я никогда не сплю, когда нужно заниматься делом.

- Это конечно. Да. Но у нас тут дело...

- Изгнание.

- Что?

- Вы собрались изгнать Услара и Моля, что тут непонятного, Яра?

- Но твое мнение тоже важно!

- Конечно. И я принял решение: изгнать.

- Но может, ты хочешь поговорить напоследок с приговоренными? Или, может, изменить свое решение...

Правитель демонстративно зевнул, после чего с видом измученного человека стал подниматься по лестнице.

- А, кстати, - остановился он на половине своего восхождения. - Чего тут делают все эти отбросы?

- Это толпа. Зрители.

- Все вон! - Заорал Сунрар, бросив зелёный тапок. - Все по домам, уроды!

Черри заозирался беспокойно.

-Что он там говорит? И вообще, кто этот парень в пижаме?

- Это Сунрар, господин, — терпеливо объяснил Яра.

- Что-что?

- Это Сунрар, господин.

- Пошел вон, негодник! Нечего бросаться тут вещами! Негодяй!- воскликнул старый советник, пытаясь разглядеть мутную, как и весь мир, фигуру на лестничной клетке.

Яра вздохнул обреченно.

- Он наш правитель, Черри. Мы сами выбрали его править народом

- Да? Чертовски глупый поступок. Меня тогда По-любому не было.

Третий советник с мольбой и извинением, как извиняются за душевно больных, ухмыльнулся правителю: всё - таки Черри старый повидавший много ужасного на своем жизненном пути, пусть это всё ужасное было с его благословения, но понял, что Сунрар и сам смеется улыбкой личности, которая решает, кому сколько прожить.

- Значит всё - таки изгнание. Ну, раз не будет больше интересного, - Яра собрался, - тогда все могут расходиться.

Вообще, вся эта история с усыновлением человеческого ребенка вызывала у советников глубокое удивление и злость, как часто бывает, когда кто-то обнаруживает, что у соседа лучше картошка взошла. Диву даешься, какими бывают завистливые люди. Старшие ярузы квартала неоднократно пытались убить или выбросить ребенка еще младенцем, да только будто сами боги охраняли всё время малого. В них крепла ненависть к ребенку. А ребенок обычно, отвечал спокойно, но уверенно и на следующий день обидчик обнаруживал свое белье где-то высоко или, наоборот, очень низко. В конечном счете, решили ждать лучших времен.

И, похоже, они пришли.

- Выходит так, - отозвался правитель и обратился, к молчащим  двоим изгнанникам - Ну а вы что думаете?

- Как прикажите правитель, - покорно отвечали хором двое.

- Ну, тогда так. Мир большой, заняться найдете чем. Мой вам совет: не связывайтесь с людьми слишком много, а то остаться без головы у них - это не оригинальный способ убить. Совсем скучный, так сказать.

- Ну, тогда кто по домам, а кто из дома, - объявил Яра торжественно.

Те ярузы, которые до сих пор, как они сами считали,  вдруг перехотели выгонять этого малого, который приносил в их жизни смех, радость и синяки. Он был один из очень немногих, кто не боялся советников и правителя, так как представить не мог, как такие милые и добрые «чудовища» могут творить плохие дела.

- Давно пора, - ответил Сунрар. - Сколько можно тут сидеть? Натоптали, навоняли да и еще целую толпу привели, будто вас одних мало.

- Конечно, — с неимоверным облегчением произнес Яра. - Какое горе, какое горе... но не расстраивайтесь братья! — Он заметно приободрился. - Да пребудет с вами дух истинs и премудрости Сах; дух доброты и счастья Лох и наконец Дан, главный дух, дух любви и ненависти.

- Вряд ли они чем-то помогут - предположил Сунрар. - Но третьему советнику нужно больше трясти губами и молоть языком — большего он не умеет.

- Что ты, что ты, не беспокойся! - торопливо забормотал обвиненный. - С ними всё будет хорошо, ведь целых три духа будут охранять их путь...

- Забавная компания: человек, яруз и целых три привидения! Надо же.

- Не будем тебя больше задерживать, - раскланялся Яра.

- Ну, наконец-то.

- До свидания.

- Дверь за собой закройте!

Часть 2

Пожары в городе потушили еще до завтрака, но единственным, кто разозлился, по этому поводу, был нищий, которому горящий уголек упал прямо в бороду и теперь он очень напоминал лысого, темнокожего человека. Кроме того, местные кошки еще несколько часов не подходили к стенам Квартала, что существенно облегчило жизнь. Они с благодарностью и сожалением провели парочку, вышедшую из ворот.

Один, тот, что маленький и рыжий, чувствовал себя как первооткрыватель, идущий навстречу новым землям. Он совсем не сожалел по поводу изгнания, так как всегда считал, что удерживая его в стенах Квартала, правитель только добавляет себе проблем.

Но вот второго, одетого в грязный и потертый балахон с капюшоном, разрывали противоречивые чувства.

Как, с одной стороны, бросить насиженное годами, нет, десятилетиями, место и уйти черт знает куда? Вопрос.

И тогда он размышлял о маленькой фигуре, смело шагающей в неизвестность. Это не могло не вызывать улыбки на грустном, от природы, лице яруза.

Итак, Моль с Усларом оказались на улицах Тэрэна. Что следует сделать первым делом? Найти ночлег, а то ночь обещает быть холодной.

И они, молча, направились к вокзалу. Условия жизни конечно хуже худшего, зато бесплатно, главное выбить себе место в уголку.

Моль с подозрением оглянул тускло освещённые широкие залы, устланы людьми, неопределенной внешности. Всюду топорщились грязные, нечесаные бороды, принадлежащие личностям, скажем так, не особо беспокоящимся о красоте. Если красота спасет мир, то вот это его убьет. Запахом. Точнее вонью.

- Вижу, что тут нам не отыщется места, - высказал свое мнение Услар.

Они вышли на другую сторону, где громоздились остовы древних поездов, очень ржавой внешности. Пробираясь во мраке Услар нашел какую-то коморку, где и расположились двое.

***

Проснувшись, Моль сразу заподозрил неладное. Над ним был потолок. И потолок этот состоял из сваренной вместе арматурной решетки и листов железа.

Но всё было как-то странно...

Он осторожно поднялся на ноги. Полки под окнами, кресло качалка перед камином. Нормальная человеческая кабина.

Его уши уловили потрескивание огня и какой-то шипящий звук, доносившийся из дальнего угла. Там, где камин.

А в воздухе витало сразу несколько ароматов: резкая вонь чего-то паленого, приятный аромат кофе и, совсем чуть-чуть, воняло отхожим местом.

Стоп! Кофе?

Кофе в разваленном и безжизненном локомотиве? А такой ли он разваленный и, если присмотреться, не такой уж безжизненный? Насколько Моль мог рассуждать, этому спектру запахов и звуков не должны присутствовать в подобных местах. По крайней мере он не слышал о подобных случаях.

Так, а вот там что такое?

А это  обычная, деревянная дверь, каких миллионы по всему миру, в заброшенных людьми, квартирах.

Он открыл рот и уже собрался выкрикнуть, как передумал. А зачем, собственно, это нужно и чем оно поможет?

Он еще некоторое время таращился на предмет изобретательного человеческого ума. Среди тех мимолетных чувств, что прибежали и быстро смотались, его не покидало беспокойство. Нет, не за свою жизнь и не за жизнь Услара, которого нигде не было видно, а глубокая обеспокоенность за свое будущее. Молю вдруг показалось, что он стоит сейчас на черте, отделяющей прежнюю жизнь от новой, необычной. И его всё больше тянуло к последней.

- Моль, ты идешь или нет? — вопросил какой-то голос, раздавшийся за дверью.

- Э-э, даже не знаю. А зачем... - пробормотал Моль.

Он подошел к двери и крайне осторожно изучил ее, а заодно и помещение, где находился.

- Ну, хотя бы чтобы проверить, у кого мы гостьи, - продолжал расслабленный голос Услара, - Это ведь некрасиво, сидеть там и не поздороваться, Моль.

- Замечательно, - отозвался Моль. - Но тут все, же уютней.

Он вошел в следующую комнату, которая оказалась плацкартным вагоном. Вдоль стен тянулись лавки и столики, один из которых был заставлен разными сладостями и четырьмя чашками, судя по бьющему наповал запаху, отличным кофе. В белых, с рисунками красных слоников, чашках плескалась черная жидкость, а по краям пузырилась пенка. С потолка свисали три светильника, излучая мягкий свет и наполняя комнату тенями. На одной лавке лежал похрапывающая гора тряпья. Кем бы оно ни было а, судя по громоподобному храпу, спится ему сладко и просыпаться, намерения нет.