Андрей Егоров - Дюжина межгалактических мерзавцев Страница 3

– А что еще мне грозит помимо освобождения? – поинтересовался я угрюмо. От правительства особых поблажек ожидать не приходилось. С преступниками власти не церемонились. Я даже не был уверен, что в их планы входило оставить меня в живых. Возможно, они сочтут, что участие в ответственной миссии – и так замечательная награда для уголовника, желающего очистить совесть. Маленькая поправка. Совесть я очищать не собирался. Меня вполне устраивал ее нечистый оттенок.

– Новые документы и небольшая сумма на счету в Центробанке.

– Путевка в жизнь, – я кивнул. Подобный расклад меня вполне удовлетворял. Почему бы и нет. Я давно помышлял о том, чтобы справить себе паспорт на новое имя и свалить куда подальше. От осуществления этого плана меня удерживало только одно обстоятельство – отсутствие крупной капусты. Не то, чтобы я хотел завязать, просто осознавал, что на новом месте меня ожидают более радужные перспективы. Там можно обзавестись собственным звездолетом, командой головорезов, и бомбить торговые суда. – Насколько небольшая сумма? – поинтересовался я.

– Около тысячи рублей.

– Негусто. – За один рейс мы порой брали товара и наличных тысяч на пятьдесят.

– Зато вы получите их наверняка. Наше ведомство не обманывает.

Сомнительное утверждение, но мне хотелось ему верить. В конце концов, свобода в любом случае лучше, чем каторжные работы.

– Глуц, червяк навозный, – пробормотал следователь. Парень оказался крепче, чем я думал. Я никак не ожидал, что он сможет членораздельно изъясняться уже так скоро. – Я тебя с дерьмом смешаю…

– Не надо, – генерал положил контуженному руку на плечо, – мы обо всем договорились с Лео Ивановичем.

Следователь перевел мутноватый взгляд на военного. Глазки у него были, как у запойного пьяницы. Непонятно, понял ли он, что ему говорил генерал.

– Он нам нужен, – мой благодетель усилил давление.

– Я его в порошок сотру…

– Если с ним что-нибудь случится, будете отвечать лично, перед министерством обороны. Вы меня поняли?

Следователь на некоторое время впал в ступор, потом неохотно кивнул. Вернуть в голову в исходное положение оказалось не так-то просто, но он справился. Правда, не с первой попытки…

Меня сопроводили в камеру, где я растянулся на шконке, положил тяжелые ладони под голову и задумался о превратностях судьбы. Еще час назад ее дальнейший ход был вполне очевиден – тюрьма, железная кирка и компания самых отвратительных отбросов общества. Сейчас же я в одночасье обрел подобие свободы, сделался разведчиком, работаю на правительство и должен отправиться к самому краю галактики. Правильно говорят заключенные: «Бог не фраер, он все видит». Новая инопланетная раса появилась как нельзя кстати. Вопрос только в том, откуда она взялась. Я тоже смотрел время от времени стереовидение, и был в курсе некоторых научных изысканий. Млечный путь был обернут оболочкой разреженной плазмы, как сухой паек астронавта вакуумной упаковкой. Если мы, просвещенные сапиенсы, до сих пор не смогли выбраться за границы галактики, то как к нам прорвались эти самые пришельцы? Значит, у них были особые технологии, недоступные пока людям? Тогда понятно, почему правительство так заинтересовано в том, чтобы установить с ними контакт? Нас посылают в качестве подопытных крыс. Неясно, как отнесутся к обитателям Млечного пути пришельцы. Может, у них исключительно враждебные намерения…

С щелчком включился голографический проектор. Два раза в сутки арестантов развлекали криминальной хроникой. Очередное изощренное издевательство властей. Мы вынуждены были наблюдать, как федералы осуществляют захваты кораблей контрабандистов, накрывают притоны и воровские малины, предотвращают налеты на банки и супермаркеты, избивают нашего брата дубинками и тыкают парализаторами под ребра. Голографическую программу я всегда смотрел с нескрываемым отвращением. Но присутствовал и определенный интерес. Я внимательно наблюдал за действиями полиции, используя криминальную хронику в познавательных целях. Вот несколько сотрудников правоохранительных органов выслеживают банду фальшивомонетчиков, идут по следу, расспрашивая продавцов, могут ли они описать человека, сунувшего им фальшивую купюру. Вот круг поиска сужается. И вот уже они поднимаются по лестнице – один остается у подъезда, двое дежурят возле окон. Следует стремительный захват, щелкают парализаторы, кричат, выгибаясь дугой, фальшивомонетчики. Делаем выводы…

Самым забавным эпизодом оказался арест борделя. Федералы волокли под руки полуголых девиц. У одной из одежды были только колготки. Другая и вовсе – натянула на голое тело портупею. Так их и препроводили до катера. С тех пор я ежедневно ожидал, что в криминальной хронике продемонстрируют что-нибудь эдакое, но как назло ни одного публичного дома больше не показали. Зато несколько дней подряд транслировать мой арест. Я выглядел крайне подавленным и даже не пытался сопротивляться. А Гнусная Морда плевал в федералов ядовитой слюной и угрожал им расправой. Сюжет повлиял на меня негативно, и я снова стал подумывать о том, чтобы удавиться на шнурках. Даже приладил их к решетке на иллюминаторе. Тут же появилась охрана, и шнурки отобрали.

Я всегда говорил: жизнь идет слишком стремительно, не успеешь оглянуться – тебя уже обули.

На следующий день криминальную хронику прервал следователь в полосатом галстуке. Он заявился в мою камеру в сопровождении охранника с парализатором. С недавних пор он боялся оставаться со мной наедине. Щека увеличилась в размерах вдвое, поэтому говорил следователь весьма невнятно. По большей части мычал, угрожающе выпятив челюсть. Выслушав его со всем вниманием, на какое только был способен, я сказал:

– Что? Ничего не понимаю. Говорите яснее!

Следователь пообещал, что жизнь моя будет короткой и страшной, после чего удалился. Охранник напоследок погрозил мне парализатором. А я посоветовал ему и дальше использовать эту штуку не по назначению. У него, дескать, лицо настоящего извращенца, так что сразу понятно, что он с ней делает…

Странное дело, где бы я ни оказался, я везде начинаю вызывать всеобщее неприятие, и даже ненависть. Хотя не предпринимаю для этого решительно никаких шагов. Отчего-то окружающие меня не любят. Иначе с чего бы они прозвали меня Гнусом или того хуже – Лео Полмозга.

Я знавал парня, у которого действительно было полмозга – вторую половину он утратил в пьяной драке на Баранбау. Интеллектом парень не блистал, к тому же не помнил события предыдущего дня. Основную часть времени он проводил за карточной игрой, потому что до трагического случая был лучшим шулером в Южном секторе Галактики. Те, с кем он играл, настоящие подонки, пользовались его физическим состоянием. Садясь за игорный стол, каждый из них говорил:

– Только чур, если проиграю, долги отдавать завтра.

И лишившийся половины мозга катала охотно соглашался. А на следующий день все повторялось по новой. В конце концов, он так проигрался, что забросил карты и устроился уборщиком в пивнушку Тедди Жабы. Жалкое зрелище. Бывший шулер вместе с толпой роботов-уборщиков снует по заведению, стараясь навести чистоту. Жаба держал его только из жалости. Хотя, по правде говоря, живой уборщик обходился ему намного дешевле механических. Роботы жрали дорогущий керосин, а парень с половиной мозга функционировал на чистом виски пополам с «Жигулевским». Надо ли говорить, что долго он не протянул. Сначала угодил в больницу с белой горячкой. А оттуда его направили в федеральный госпиталь, чтобы испытывать на нем новые лекарственные препараты. Что стало с беднягой дальше, история умалчивает.

Я решил посоветоваться насчет этого дельца с другими пересыльными. Тюремный телеграф работает исправно. Что в колонии, что на станции-распределителе. Достаточно знать специальный код, каким пользуются заключенные, и можно перестукиваться с другими осужденными. Кто владеет информацией, тот владеет ситуацией – так гласит основное правило выживания в уголовной среде.

Я уселся поближе к унитазу, вооружился ложкой и несколько раз ударил по трубе, призывая пересыльных к разговору. Вскоре пришел ответ. За ним другой. И дело пошло.

Чем-то тюремный телеграф схож с обыкновенным сетевым чатом. Только в чате собеседникам требуются глаза, а здесь задействованы уши. Да и темы разговоров в чате редко бывают столь злободневны. Мы по обыкновению обсуждаем только вопросы жизни и смерти.

Вскоре я уже знал, что на пересыльной станции помимо меня находится еще два потенциальных разведчика. Оба они получили аналогичное предложение от властей. Один – уголовник по кличке Красавчик. Рецидивист со стажем, любитель пожилых богатых дев. После того, как он обчистил очередную старушку, парня замели в шестой раз. Репутация в уголовных кругах у Красавчика была самая что ни на есть основательная. На его счету числилось несколько побегов. Все связаны с профессиональной ориентацией: его жертвами стали личный секретарь начальника колонии, повар-гомосексуалист и пилотесса грузового корабля, на котором доставляли продукты. Бывают такие типы в уголовной среде – на них женщины и им подобные слетаются, как мотыльки на пламя. Признаться, меня всегда это удивляло. Сам я столь восхитительным даром, увы, не владею. Среди моих талантов значится только убойный удар с правой и умение ловко грабить торговые суда. Вот и с контрабандой дело поначалу заладилось, но потом, во время судебных разбирательств, я пришел к выводу, что это не моя стезя. Будь моя воля, я бы немедленно снова стал капитаном Лео Глуцем и отправился брать на абордаж крупнотоннажные транспортники.