Юлия Нидецкая - Рассказы Страница 3

«И что это за лихо?» — ломал голову мастер.

Так под землей появилось «лихо», и аварии пошли одна за другой.

Мастер упорно искал разгадку происходящего. Откуда ему было знать, что виной всему «малыш», который не переставал расти и с каждым днем требовал все больше пищи. Однажды во время семейного воскресного обеда мастер рассказал о необычных происшествиях на шахте. Ему почему-то казалось, что чем-то, как-то поможет дядюшка Теофил. И не ошибся.

— Я уж о многом наслышан. Завтра спущусь к тебе в шахту. Нужно на месте разобраться что к чему, — пообещал старый шахтер.

На следующий день дядюшка Теофил в полном шахтерском снаряжении и с загадочным пакетом под мышкой внимательно рассматривал возле шахтной клетки осколки «яичной скорлупы».

— Все ясно, — заявил он и попросил дать ему десять-пятнадцать килограммов мелкого угля. Получив уголь, дядюшка Теофил включил радарные очки и скомандовал:

— Идите за мной, только осторожно!

Он надел полизащитную маску, вынул из загадочного пакета обыкновенное кухонное сито и насыпал в него немного мелкого угля. Поднялось облако угольной пыли, все шахтеры натянули маски и гуськом потянулись за дядюшкой Теофилом.

А он шел вперед и ритмично встряхивал сито.

Процессия двигалась медленно, минуя один за другим разветвляющиеся во все стороны переходы. Пройдя три километра, мастер потерял терпение, приподнял маску и закричал:

— Долго еще ты будешь нас так водить?

— Не беспокойся, сейчас появится. Ему это очень по вкусу. — Дядюшка Теофил не терял уверенности в себе.

И действительно, через несколько минут шахтеры почувствовали позади себя какое-то движение. Дядюшка Теофил сорвал маску и закричал:

— Янек, беги в забой! И пусть кто-нибудь выключит комбайны!

У самого забоя дядюшка Теофил приостановился и старательно вытряхнул остатки угля из сита. Потом пошли дальше. Постепенно облако грязной пыли стало редеть, видимость улучшалась. Шахтеры смогли выключить радарные очки, перед забоем сняли и маски.

Все машины были выключены, а среди них двигалось нечто, совсем непохожее на комбайн. Огромная черно-серебристая туша вгрызалась в лаву. Шахтеры подошли ближе. Гигантская верхняя челюсть чудовища кромсала угольный пласт. Отбитые глыбы угля падали вниз на действующие независимо друг от друга разнокалиберные зубы. Несколько кусков угля упало к ногам шахтеров.

— Смотрите, они уже рассортированные, — растроганно проговорил мастер.

— И правда! С левой стороны идет крупный уголь, с правой — более мелкий, а пыль остается в пасти, — ответил дядюшка Теофил. — Шевелись, чего ты еще дожидаешься! — скомандовал он мастеру, глядя на быстро растущую груду угля. — Включай транспортер и все тут! А комбайн можно отсюда убрать.

Действуя, как во сне, мастер по коротковолновому передатчику велел включить транспортер, а затем присоединил его к хвосту чудовища. Все шло, как по маслу. Даже все соединения казались подогнанными друг к другу.

— Ну, пора уходить! — вмешался дядюшка Теофил. — Тут не на что глазеть — это забой, где идет работа, а не зоопарк.

Все покорно двинулись за ним.

Через несколько минут мастер решил задать вопрос.

— Что это такое? — спросил он.

— Биомаг, — ответил, не оборачиваясь, дядя Теофил. — Есть такая наука — генная инженерия. Сидят себе ученые у электронных микроскопов: что-то соединяют, что-то переставляют, а потом появляется такая вот невидаль — биомаг.

— А откуда он тут появился? — не мог успокоиться мастер.

— Наверное кто-то подбросил вам «яичко». Потом оно выросло, а из него вылупилось... Интересно, кто его сейчас разыскивает. На Земле биомагами еще не пользуются. Их берут с собой в космос межпланетные экспедиции, чтобы на месте, по прибытию, вывести из яиц необходимые устройства.

— Ну ладно, — вступил в разговор один из горняков, не проговоривший до сих пор ни слова. — Я все понимаю: межпланетные путешествия, биомаг... Но почему же от него один вред?

— Потому, что машинами нужно пользоваться умело, — объяснял дядюшка Теофил. — Вот увидите, теперь он будет действовать безупречно.

А «малыш» все ел, ел, ел...

Согласно заданной программе

— Нет, мне и в голову не пришло, что меня хотят украсть. Просто один из них, тот, кого называли Бегемотом, хлопнул меня по плечу и приказал идти вперед.

— Что заставило тебя выполнить приказ?

— Он не противоречил моей программе.

— А что было дальше?

— Пройдя 127 метров, я, подчиняясь следующей команде, повернул направо.

— Где вы остановились?

— У дома № 3 на улице Огородного пугала. Там мы поднялись на пятый этаж и вошли в квартиру.

— В квартире кто-нибудь был?

— Нет, она была пустая.

— А что дальше?

— Человек по прозвищу Бегемот отвел меня в угол. Я его послушался.

— Почему?

— Его команда не противоречила моей программе.

— Сколько времени ты простоял в углу?

— Два часа двадцать две минуты.

— А потом?

— В 18 часов 54 минуты пришел мужчина по прозвищу Поросенок. Войдя в помещение, он уселся на диван и закурил сигарету. И тут я вмешался в первый раз.

— Каким образом?

— Я рассеял в воздухе химическое вещество, которое при соприкосновении с дымом вызывает раздражение слизистых оболочек. Глаза начинают слезиться, люди давятся, кашляют…

— Почему ты так поступил?

— Согласно заданной программе.

— Ну, и что?

— В 19.30 я отправился в кухню и приготовил ужин. Мне удалось подать его не раньше 20.09, поскольку пришел некто по прозвищу Сарделька и пришлось сделать дополнительно салат. Людям предложенные мною блюда не понравились, они потребовали на ужин мяса. Я отказался выполнить их требование.

— На каком основании?

— Перед сном не следует употреблять тяжелую пищу.

— А они?

— Бегемот побежал на кухню к холодильнику, но не сумел открыть его, так как, действуя по программе, я подключил корпус холодильника к источнику электроэнергии. Тогда Поросенок предложил сбегать в магазин. Но не сумел.

— Что же ты сделал?

— Заблокировал электрический замок у входных дверей.

— Почему ты так поступил?

— В соответствии с программой, которая предписывает мне заботиться о правильном образе жизни человека.

— Ну, и какова была реакция твоих подопечных?

— Поросенок снова попытался закурить, но я выпустил в воздух добавочную порцию раздражителя.

— Догадался ли кто-нибудь из них, что приступы кашля связаны с этим?

— Нет.

— И ни в чем тебя не подозревали?

— Нет.

— А удалось ли тебе их убедить в преимуществах предложенного рациона?

— Бегемот еще трижды безуспешно пытался открыть холодильник, а Поросенок двадцать восемь минут бился у закрытых дверей. В 21 час 17 минут Сарделька сдался и стал есть морковный салат. К нему присоединились все остальные. С уборкой и мытьем посуды я справился к 22 часам.

— Как развивались дальнейшие события?

— Я занялся приготовлением ванны для Поросенка, когда тот неожиданно заявил, что идет домой. Я, конечно, не допустил, этого.

— Почему?

— Взрослые люди должны спать восемь часов в сутки, лучше всего с 22.00 или 23.00 до 6.00 или 7.00 утра. В момент попытки уйти была четверть одиннадцатого. Поросенок не успел бы доехать до дому, принять ванну и лечь спать вовремя. Мою решимость задержать его усиливал и тот факт, что он большой любитель плотно поесть. Оставшись без надзора, он сразу нарушил бы рациональное питание.

— Нельзя ли расценить твои действия как посягательство на личную свободу человека?

— По-моему, нельзя. Ни один из находившихся в квартире не пытался по-настоящему освободиться.

— Что ты имеешь ввиду?

— В доме действует видеотелефон. Если бы люди, которых я обслуживал, чувствовали себя пострадавшими, то могли в любой момент связаться с милицией. Сигнал, поданный из отделения милиции, отключает все мои программы.

— Но ведь о милиции не могло быть и речи!

— Почему же?

— Да потому, что они тебя украли.

— Я находился об этом в полном неведении и не испытывал никаких неудобств. Поросенок слегка сопротивлялся, когда я его раздевал перед купанием, но мне казалось, что все это не всерьез, и лишь сейчас я узнал, что «посягал на свободу личности». Я занялся мытьем Поросенка, и тогда его приятели набросились на меня. Товарищ лейтенант, я вешу семьсот пять килограммов. Разве они могли со мной справиться? Уложив в постель Поросенка, я принялся за остальных.

— Говорят, что ты обращался с ними очень жестоко.

— Это неправда. Может, на меня жаловался Бегемот: мне пришлось вытаскивать его из-под стола. Именно в тот момент я убедился, что все это — своеобразная игра. Люди любят странные развлечения.

— После этого ты выключил свет, а у Поросенка отобрал сигареты?