Сергей Шведов - Родить Минотавра Страница 30

– А вы что, ждали Резанова? – вскинул глаза на Дерюгина Чеботарёв. – Мы договорились о встрече. Почему бы не поговорить, интеллигентные же люди… – Вы утверждаете, что убитый – Резанов?

– Ничего мы не утверждаем, – вступил в разговор Тяжлов. – Это шофёр предположил. А мы с Юрием Владимировичем близко к телу не подходили.

– Не оказали помощь пострадавшему? – Это вы бросьте, Виктор Васильевич, – возмутился Тяжлов. – Просто не успели. «Скорая», видимо, была поблизости, потому что подъехала буквально через три минуты. Врач сказал, что пострадавший жив. И тут же они его увезли. – Значит, вы не уверены, что это был Резанов? – повернулся Чеботарёв к Василию. – Я Резанова пару раз мельком видел, – пошёл на попятный охранник. – Запомнил только джинсы и кожаную куртку. Этот тоже был в джинсах и куртке, а лицо в крови. Ну а поскольку Юрий Владимирович ждал Резанова, то я подумал, что это он.

– Вы его вблизи рассматривали? – Не подходил он к нему, – опять вмешался в разговор Тяжлов. – Десяти шагов не дошёл.

– Кровь увидел на лице, – признался Василий. – Жутковато стало. – А выстрелы вы слышали?

– Я ничего не слышал, – сказал Василий. – Я телевизор смотрел. Вот тут, в прихожей. – А по телевизору шёл боевик?

– Боевик. – А в боевиках, как известно, стреляют, – усмехнулся Чеботарёв. – Может, вы именно эти выстрелы слышали?

Ответить Дерюгин с Тяжловым не успели, поскольку вошёл сердитый и изрядно промокший Корытин и ругнулся с порога:

– Ни следов, Виктор Васильевич, ни свидетелей. Нашёл одного, который видел, как к дому машина подъезжала, и вроде в неё что-то грузили, а более он ничего не знает. По утру ещё порыскаем, сейчас неудобно людей беспокоить. А что с трупом?

– Нет трупа. Люди с огнестрельными ранениями ни в больницы, ни в морги не поступали.

– Что же вы нам голову морочите?! – возмутился Корытин. – Солидные люди. – Вызов поступил не из этого дома, – осадил опера Чеботарёв, – а из автомата. – Нет уж, позвольте, – запротестовал Тяжлов. – Мы звонили в милицию дважды, сначала Василий, потом я.

– Может, пьяный был или обкуренный, – предположил Корытин. – Перевалился через забор, шмякнулся мордой о камень и затих, а в «Скорой» оклемался. Врачи разобрались что к чему и выкинули его по дороге. А сейчас все будут отказываться, что мальчик был.

– Ладно, – вздохнул Чеботарёв. – Составим протокол и возвращаемся. – А что писать-то? – спросил Корытин, подсаживаясь к столу. – Пиши, что во дворе дома было обнаружено тело, – продиктовал Чеботарёв, а потом обернувшись к Василию спросил: – Вы будете настаивать, что это было тело Резанова?

– Нет, не буду – Тело мужчины в джинсах и кожаной куртке, с окровавленным лицом, – продолжал диктовать Чеботарёв. – На выстрелах будете настаивать?

– Чёрт его знает, – засомневался Тяжлов. – Скорее я бы отметил звуки неясного происхождения.

– Запиши: звуки похожие на выстрелы.

– Позвольте, – запротестовал Дерюгин. – Если выстрелов не было, то не было и звуков. – Так были выстрелы или нет?! – рассердился Корытин. – Раз люди не хотят подписываться под выстрелами, то не вноси их в протокол. Номер «Скорой» не запомнили?

– Нет, – развёл руками Тяжлов. ` – Значит так: трое людей в белых халатах, предположительно врачи… – Что значит «предположительно»?! – возмутился Тяжлов. – Мы вызвали «Скорую», она приехала и увезла пострадавшего.

– Диспетчерская ваш вызов не подтверждает, – возразил Чеботарёв. – Ты посмотри, что делается! – всплеснул руками Тяжлов. – Но ведь и про вас, Виктор Васильевич, можно сказать – предположительно следователь Чеботарёв, предположительно прибыл на место преступления, которого предположительно вообще не было.

– Мой выезд на место преступления зафиксирован в дежурной части, – спокойно возразил Чеботарёв. – И состоялся он по звонку из автомата. Не назвавший себя человек сообщил о трупе во дворе вашего дома.

– С этими ребятами и из «Скорой» и из милиции я ещё разберусь, – пообещал Николай Ефимович. – А пока попрошу отметить в протоколе наши звонки.

– Да что ты прицепился к этим звонкам, – удивился Юрий Владимирович. – Эка важность.

– Вы, господин Дерюгин, на звонках настаивать не будете? – Ты в своём уме? – рассердился на хозяина гость. – Нас же обвинят в том, что мы не оказали помощь пострадавшему. Я настаиваю на том, чтобы звонки были занесены в протокол. А без этой записи я его не подпишу.

– Буря в стакане воды, – вздохнул Корытин. – Этот пьяница уже третий сон в своей постели видит, а мы тут попусту нервы мотаем.

Протокол, наконец, оформили, как положено, подписали и начали прощаться. Засобирался и Тяжлов, время было позднее. Впрочем, отъехал он не раньше, чем с Дерюгинского двора убрались огорчённые пустыми хлопотами сыскари.

– Не нравится мне всё это, – сказал хозяину Николай Ёфимович, садясь в машину. – Так вроде обошлось всё, – удивился Дерюгин.

– Это ещё по воде вилами писано. По-моему, это был всё-таки Резанов. И если журналюги пропал, у нас с тобой будут большие неприятности.

– Хочешь сказать, что Астахов привёл свою угрозу в исполнение? – тихо ужаснулся Дерюгин. – Но ведь это чёрт знает что.

– Паниковать раньше времени не будем, – остерёг коллегу Тяжлов. – Но на всякий случай будь начеку.

Тяжлов уехал, а у Дерюгина всё внутри оборвалось. Говорил же этому старому индюку, что Астаховские угрозы не пустое сотрясение воздуха. Да и не осмелился бы этот трусоватый сукин сын шантажировать солидных людей, если бы не чувствовал за собой силу. И сила эта – не какие-нибудь уголовники и уж тем более не мелкие аферисты. Не того калибра человек Астахов, чтобы кидаться в авантюры. Но предлагал-то что, мерзавец, – петлю предлагал себе на шею накинуть, а конец верёвки ему в руки дать. Захочет сейчас задушит, захочет немного погодя. Ведь можно было бы и помягче это дело провернуть. В конце концов, Дерюгин не шантрапа уголовная. И если ему противостоят, а точнее принуждают к сотрудничеству государственные структуры, то почему бы ни поставить переговоры на деловую основу.

Время было позднее, но сон к Юрию Владимировичу не шёл. Мелькнула даже мысль, не поехать ли на городскую квартиру к жене под бочок, но эту идею пришлось оставить. И время позднее, и отношения у них с Татьяной сейчас не те, чтобы горестями делиться. Чёрт повязал в своё время Дерюгина с Агнией. Мало кругом девок, что ли, а вот его угораздило спутаться с замужней женщиной. Теперь её муженёк будет крупно гадить Юрию Владимировичу. И осуждать его глупо. На его месте Дерюгин вёл бы себя точно так же. Даже не потому, что Отелло какой-нибудь российского разлива, а просто – должен же мужик сдачи дать, если у него увели бабу, пусть и не шибко любимую. Нагадить сопернику и получить от этого удовольствие. А Астахов, по доходившим до Юрия Владимировича сведениям, человек самолюбивый и мстительный. Самым обидным было бы сейчас дать слабину и от испуга наделать глупостей. Тяжлов-то, пожалуй, во многом прав – не стали бы специальные службы действовать столь топорно. Проверить надо Астахова, выявить его связи, если таковые имеются, а уж потом делать выводы.

Сведения, которые раскопал Корытин за последние дни, показались Чеботарёву весьма любопытными. Выяснилось, что в магазине, где отоваривался Рекунов, работает родственница Певцова. Оказалось так же, что Светлана знакома не только с родственницей, но и с самим Василием Семёновичем. Более того, у них был или намечался роман.

– Рекунов свою пассию заподозрил в неверности, – пояснил Корытин. – Во всяком случае, Певцову всерьёз угрожали и даже набили физиономию, что зафиксировано в отделе милиции по месту жительства.

– А почему ты решил, что его били люди Рекунова?

– Среди свидетелей инцидента проходит Светлана. Надо полагать, и для неё прогулки с Певцовым не обошлись без неприятных последствий.

– Значит, и у Светланы, и у Певцова были причины ненавидеть Рекунова? – Были, – подтвердил Корытин. – Рекунов, несмотря на некоторый внешний лоск, так и остался уркой. Думаю, что Светлану он держал в чёрном теле, весьма скупо оплачивая её сексуальные и иные услуги.

– Иные? – насторожился Чеботарев. – Связь между Рекуновым и Дерюгиным осуществлялась через Светлану и Агнию, а значит, милые дамы были в курсе тех сумм, которые прокручивались в банке Костиковой:

– То есть Ксения не знала, что в её банке отмываются деньги Рекунова? – Поначалу, видимо, нет, но ей, похоже, открыли глаза. И открыли при участии либо Агнии, либо Светланы. И это многое объясняет в поведении Ксении Николаевны, которая не убоялась кинуть номенклатуру, хотя у них на неё наверняка была заготовлена узда. Однако в определённый момент козырь Костиковой оказался старше – видимо, в её руки попали документы, подтверждающие связи Дерюгина с преступным миром. Можешь себе представить, как напугала губернскую элиту предполагаемая связь Ксении с Паленовым, после спровоцированной Астаховым статьи Резанова. В качестве подтверждения серьёзности своих намерений они испортили Костиковой причёску. Вот тут некто и предложил ей своё покровительство. В тупике состоялась проверка нового союза на прочность. – Ксения здорово рисковала, согласись?